Смерть в «Инстаграме»: почему блогеры живут и умирают напоказ

Вскоре после того как Диденко поделилась в Сети своими эмоциями, захлебываясь слезами и жалея погибшего супруга, на нее обрушился шквал критики: почему после всего, что случилось, у нее находятся силы взять в руки телефон, включить камеру и вещать о личном миллиону человек?

Кстати, после инцидента аудитория выросла почти в полтора раза — плюс 400 тысяч подписчиков за сутки. Многие писали ей в комментариях: «Муж в реанимации, а она снимает сториз, не забывая наложить бьюти-фильтр!», «Вам надо потеряться на время ради приличия» и прочее. Другие Диденко защищали, поскольку человек имеет право на выражение своих эмоций тем способом, каким считает нужным.

Но тогда возникает вопрос: где же у инстаграмщиц личное? То, что должно остаться за закрытыми дверями? Даже если каждая публикация приносит деньги или более тесную связь с аудиторией.

Часто, листая ленту, удивляешься этой «новой искренности». Порой испытываешь шок. Так, молодой человек из Филиппин опубликовал видео умершего отца, обернутого в простынь. Или знаменитости, которые принялись в прямом эфире рожать, а также демонстрировать интимные подробности жизни с партнером. Кто-то снимает на камеру каждый свой шаг, кто-то пытается завоевать популярность у общественности, хайпуя на резонансных темах или шокирующем контенте. И часто это реально приносит выгоду — шире аудитория, больше денег. Есть ли там место интимному, тому, чем не хочется делиться?

Однажды мой знакомый сказал: «Не нужно удивляться, это всего лишь образ жизни, вполне привычный». Но не могу я этого понять. Неужели даже смерть не становится для людей поводом немного побыть наедине с собой, подумать о случившемся, вспомнить былое, утешить близких? Неужели личные отношения перестали быть личными и больше нет места интимности? Неужели всегда нужно распахивать рубаху и говорить: «Смотрите, вот он я!», чтобы пополнить счет? И делать горе, радость, страдание, боль и прочие эмоции общими, то есть обесцененными?..

Наверное, Екатерина Диденко не умеет по-другому. Ее фанаты успели стать для нее семьей и одновременно источником дохода. Ей важно быть онлайн, рассказывать, показывать, делиться — тогда рекламодатели заметят и предложат выгодный контракт. Проблема лишь в границах: существуют ли они?

Для одних — нет, поскольку вся жизнь напоказ. И захлебываться слезами в прямом эфире для них равнозначно рыданиям на плече у друга. Другие осудят это, поскольку зарабатывают они в другом месте. Я встречала разных. Но вот что примечательно. Даже эти, откровенные, размер своей зарплаты не называют. Видимо, именно это — настоящее личное.