Не все умрем, но все изменимся
Сложно было предположить еще год назад, что за такой короткий промежуток времени жизнь миллионов людей изменится и никогда не будет прежней.
С одной стороны, мы разделились на тех, у кого есть работа, и тех, кто оказался перед угрозой увольнения. И даже не просто увольнения, а исчезновения профессии. Например, фитнес-тренеры. Большинство из них боятся, что клубы, где они работали, не переживут карантина. Но самые осторожные замечают, что клиенты, привыкшие в изоляции заниматься самостоятельно, вряд ли станут снова платить за персональные тренировки, когда эпидемия закончится.
С другой стороны, мы размежевались на дачников и горожан. Тех, кому комфортно жить в просторном доме вдали от цивилизации. И тех, кто ни на что не променяет город с его хорошей медициной, безопасностью и оперативным снабжением.
У нас изменилась культура потребления. Уже от нескольких людей я слышал удивленные признания: надо же, сколько я денег просаживал в ресторанах последние годы, а, оказывается, дома все то же самое можно приготовить дешевле и вкуснее!
Владельцы бизнесов неожиданно для себя узнали, что нет никакой необходимости проводить бесконечные совещания, которые раньше съедали до половины рабочего дня.
Мы заново учимся планировать свой бюджет, вести учет продуктов, вовремя пополнять запасы и по-новому общаться со своими домашними, с которыми оказались заперты в четырех стенах на время карантина.
Но, как мне кажется, главное, что с нами случилось, — мы навсегда потеряли чувство безопасности, которое подарили нам первые десятилетия XXI века.
За эти годы мы привыкли считать, что главная цель существования государства — наш персональный комфорт. Что наши жизнь и здоровье целиком и полностью находятся под контролем медиков. И что бы ни произошло, найдется медицинское светило, которое выпишет волшебную таблетку или в крайнем случае сделает операцию, и мы будем спасены.
Но оказалось, природа все еще способна преподнести нам убийственный сюрприз, как и сотни лет назад нашим предкам. И врачи, случись нам заболеть, смогут нас только поддерживать, перекладывая ответственность за наше спасение на резервы организма. А государство в условиях эпидемии станет смотреть на нас как на часть статистического большинства, заботясь, скорее, о сохранности популяции, чем о персональном комфорте и достатке отдельного гражданина.
От всего перечисленного выше можно впасть в уныние. Но только если держаться за свой прошлый образ жизни, принадлежащий действительности, которой больше нет. К счастью, природа человека устроена так, что он способен меняться. Об этом знал апостол Павел, и теперь пришла пора заново вспомнить всем нам.
Кому-то придется освоить новую профессию или научиться работать онлайн. Кому-то — пересмотреть свою культуру потребления. Кто-то поймет, что пора бросить курить, похудеть или начать тренировать сердце, чтобы повысить свои шансы на выживание, случись масштабной эпидемии повториться.
Философы прошлого называли такие состояния ума «пограничными ситуациями» — вызовом, в котором человек встречает настоящего себя. И понимает, каким он может быть, насколько сильна в нем жажда жизни.
И пусть подобные перемены всегда сопровождаются тревогой. Если подумать, тревога — именно то, что заставляет нас чувствовать себя людьми.