Война всегда одна и та же
9 мая в моей семье — не только День Победы. 9 мая — двойной день рождения: моего деда, Василия Ивановича Воеводина, и мой. Меня должны были назвать его именем, но почему-то передумали.
Дед рассказал о войне только один раз, буквально парой фраз. Как в Сталинграде его полк сорок два дня был зимой на передовой без горячего, даже без чая. И никто не заболел. А вывели в тыл — и все до единого слегли в горячке вместе с командиром. Сказал, по-моему, когда я чего-то боялся, какой-то болячки.
Дед умер 33 года назад. До самой своей смерти носил мою армейскую куртку. А уже потом побывал в окопах и я: теперь точно знаю, что человек был животным. Достаточно один раз прогнать его под пулями, и он вспомнит, как надо ползать, хорониться и прочее.
Отец помнил, как фашисты бомбили переправу через Дон. Этот ужас он, восьмилетний пацан, пронес через жизнь. Подробностей не сообщал, только говорил, что страшнее не бывает. А я знаю, что страшно предчувствие — когда ты маешься от безысходности и деваться некуда. Как начнется дело, страх уходит. Потом оказывается, что ты был на волосок — товарищ спас. Его имя? Забыл…
Так что же общего в войнах? Тот самый страх и преодоление его. Ужас и потеря чувствительности.
Лет десять назад побывал на родине деда, под Муромом. И занозой в сердце — памятник погибшим у околицы, а на нем — наша фамилия. Брат деда. Александр. Курская дуга. Двадцать два года…
— Заходите в дом, — сказала мне старая женщина, его дочь. Она родилась после ухода отца на фронт. — Я вас признала.
— И кто же перед вами? — попытался я улыбнуться.
— Родня.
Скупые строчки из приказов о награждении на сайтах о войне — с коротким описанием подвига. Я ребенком потерял одну из дедовых «За отвагу». Меня все ругали. Кроме деда. Он был вообще молчун. На его деревенском доме всегда висела звезда — здесь живет ветеран.
Дом до сих пор стоит покосившись, полкрыши нет. Я выстроил новый, а из старого жена не дает вынести портреты деда и бабушки, что рисовал он сам. Говорит, без них стены рухнут.
Я смотрю в виртуальное окно. Я сижу дома. На кладбище не сходить. Дедовы ордена и медали и скромные мои награды лежат вместе. Некуда их надевать. Дед умер за несколько дней до 9 мая.
Да, еще одно общее в войнах — поначалу ты не веришь в реальность происходящего. Не осознаешь. Но чем быстрее очухаешься, поймешь, поверишь, тем больше шансов выжить.
— Нельзя вернуться с войны живым и невредимым, — сказал мне как-то Константин Яковлевич Ваншенкин, автор «Алеши» и десантник Второй мировой. — Мы все подранки в лучшем случае…
Согласен. И согласны с ним мои друзья по разным переделкам.
9 мая — год как ушел Сергей Доренко, прошедший Анголу и Мозамбик. Тоже ни слова не рассказывал. Только часто слушал «Soldier of Fortune» группы Deep Purple, очень ее любил.
Непатриотично, скажете вы? Говорю же, мы ничего не знаем о войнах.
И слава богу.