Кому и сколько должен врач
По разным данным, среди врачей самая высокая смертность. Абитуриентов может отпугнуть и практика студентов в различных лечебных учреждениях, в том числе и в больницах, перепрофилированных под лечение ковида. Часть студентов от нее отказалась — прямо или предоставив справки.
Вузы отказников прессовали. В том числе и морально: мол, ту ли профессию выбрали? Вспоминали, как водится, Гиппократа и врачебный долг. Но так ли уж безупречна эта позиция? Долгие годы мединституты увеличивали число платных мест в ущерб бюджетным. Кошелек абитуриента стал важнее баллов ЕГЭ. Теперь у мечтающей об этой профессии молодежи остался единственный путь — платное обучение. И это главный моральный посыл студенту от вуза.
Общая стоимость обучения в Первом московском медицинском университете им. И. М. Сеченова по специальности «лечебное дело» — больше двух миллионов рублей за 6 лет. Отношения вуза и студента четко прописаны в договоре: первый предоставляет образовательную услугу, а второй ее оплачивает. Студент также обязан подписывать допсоглашения, если стоимость обучения увеличится. Отдельный пункт: в случае просрочки будущему врачу начисляются пени — 0,1 процента в день. Должника университет вправе отчислить. Вот, собственно, и все. Про врачебный долг и прочие высокие материи в договоре ничего не сказано.
«Сеченовский» договор я взял для примера — он типовой, такие же подписывают студенты-медики по всей стране. Так они и относятся к обучению — как к очень дорогой инвестиции, оплаченной многолетним трудом их родителей. А вовсе не как к прелюдии перед самопожертвованием. А тут студенту вдруг предъявляют — вы обязаны, это врачебный долг. Иные платники таких слов просто не понимают. Какой еще может быть долг перед альма-матер, кроме того, что накануне каждого семестра заносится в кассу? И этому меркантильному отношению к профессии их научил именно вуз.
А после его окончания? Раньше, чтобы попасть в ординатуру, требовался аттестат со сплошными пятерками. Теперь рецепт другой: плати! На некоторые специальности бюджетных мест просто не предусмотрено. В той же Сеченовке стоимость первого года ординатуры по инфекционным болезням — 209 тысяч рублей, по дерматовенерологии — 397 тысяч. Так что двухлетняя ординатура тоже влетает в копеечку. Но и на этом расходы не заканчиваются. Врач обязан учиться всю жизнь и подтверждать это действующим сертификатом. А система повышения квалификации медработников тоже пошла по коммерческой дорожке. Так стоит ли удивляться стремлению врачей заработать? Для начала отбить учебу, а там придет пора платить за детей.
Доктора едут в столицы, где выше зарплата, ищут доходные специальности. И выходит парадокс: ежегодно получают диплом множество молодых специалистов, а ставки пустуют. 25 тысяч врачей не хватало в стране накануне нынешней эпидемии.
Не раз звучали предложения вернуться к советской системе распределения, когда выпускника на три года отправляли в какую-нибудь богом забытую тьмутаракань, чтобы он отработал бесплатное обучение. Но как, скажите, заставить отрабатывать платника? Коронавирус, обнажив и без того острую проблему дефицита кадров, заставил наконец вспомнить о бюджетных местах в медицинских вузах. Кабинет министров увеличил квоты на целевых студентов — получив диплом, они возвращаются в направившее их лечебное учреждение. Институт за обучение целевиков получает существенно меньше, чем от платников. Зато эфемерное сейчас понятие врачебного долга станет для таких докторов вполне понятным.