Эннио Морриконе: музыка для ангелов
Создатель настоящей музыкальной вселенной, этот удивительный итальянец дарил планете произведения вне национальности, географического положения и времени. Написанное им не нуждалось в трактовках и обрело всемирную славу так давно, что и сам Морриконе стал частью культуры общемировой.
Он прожил без малого век, удачно совпав с эпохой развития кино, в котором осенил своими творениями лучшие фильмы, а некоторые так точно прославил... Он был узнаваем мгновенно, по первым тактам уникальной музыкальной материи, ставшей современной классикой уже полвека назад. Абсолютный, двухсотпроцентный трудоголик и перфекционист, он творил для Франко Дзеффирелли и Марка Беллоккьо, Пьера Паоло Пазолини и Педро Альмодовара, Романа Полански и Джона Карпентера, Брайана де Пальмы и Оливера Стоуна. Его музыка сделала известными вестерны бывшего одноклассника Серджио Леоне.
Обретя статус киномузыкального Моцарта, Морриконе не приобрел замашек звезды, но позволял себе выбирать. Согласие великого Эннио на участие в работе над картиной было аналогом знака качества. Незапятнанный мундир композитора не позволял ему писать для фильмов, переполненных кровью, отчего, например, так непросто складывались его творческие отношения с Тарантино. А менее известная часть его гигантского наследия — многосложные симфонические произведения — никак не мешала работе на эстраде. Да, это Морриконе заложил основы невероятной популярности итальянского диско в 1980-е.
Полтысячи саундтреков, 27 золотых и платиновых дисков. Россыпь наград. Под его музыку признавались в любви и оплакивали потери, размышляли о вечном, растили детей, проводили вечера и просыпались. Она так плотно вошла в эфир и сознание, что была уже не частью культурного слоя, а его музыкальной основой. Морриконе был естественен, как дыхание, и в его произведениях мир отражался, как в зеркале: там парили облака и шли дожди, звенели слезы и смех, зачинались рассветы и пели птицы.
Эннио Морриконе опровергал теорию о снисхождении на творца музы: да, он вдохновлялся идеями, но всю жизнь много и самозабвенно работал. Его гений не принимал сигналы из космоса, напротив — это он отправлял их туда, делая мир лучше каждой своей мелодией.
Семья сообщила, что он «ушел достойно». Как и жил: за 90 с лишним лет его мундир не запятнал ни один скандал. Уникум и в этом! Думаю, он будет сочинять музыку ангелам. А мы — благодарно слушать то, что осталось нам.