Не будет ни войны, ни мира
Разбирающимся в политологии людям известен принцип действия «окон Овертона», когда сначала открывается возможность публично обсуждать прежде недопустимый для общества вопрос, а затем тихо решать его в пользу инициаторов обсуждения. Видным мастером открытия подобных окон был Уинстон Черчилль. Летом 1945 года он дал имя «Немыслимое» проекту по разгрому СССР объединенными силами США и Великобритании. Прошло всего несколько лет, и немыслимыми стали прежние союзнические отношения между странами-победителями.
Роман Льва Толстого наряду с музыкой Чайковского, словом «спутник», полетом Гагарина — одно из свидетельств величия русского национального гения, его вклада в культуру человеческой цивилизации. Доводы сторонников исключения «Войны и мира» из школьной программы по причине трудности восприятия текста современными, привыкшими к гаджетам детьми лишь на первый взгляд представляются игровыми, несерьезными.
В действительности они вполне соответствуют провозглашенному некогда курсу на создание «квалифицированного потребителя», ориентирующегося исключительно в материальных вопросах. Дистанционное обучение — еще один шаг в этом направлении. Против исключения «Войны и мира» из школьной программы возвысила голос Дума. Первый заместитель председателя комитета по культуре Александр Шолохов (внук Михаила Шолохова) высказался хоть и аккуратно, но твердо: «Если не прививать любовь к чтению, к родному языку, то человек никогда и не начнет читать».
С этим трудно не согласиться. Великий роман Толстого — изначально превыше всех на свете гаджетов и учебников. Это звездное небо, где каждый ищет и находит собственную путеводную звезду, приобщающую душу к полному красоты, мыслей, страстей, героизма, сомнений и веры в истину русскому миру. Да, возможно, немногие из современных школьников захотят вдумчиво, страницу за страницей читать великую книгу. Но еще древние римляне считали, что человек должен понуждаться к добродетели. Точно так же он должен понуждаться к знаниям и культуре. Пусть не все хотят смотреть в звездное небо, но у тех, кто поднимет голову, нельзя отнимать эту возможность. Гаджеты и пандемии приходят и уходят. Классика — вечна.