Евгеника и разговор с енотом: чем отличились нобелевские лауреаты

Альфред Нобель жил в эпоху, когда великие открытия еще могли совершать изолировавшиеся от коллег гении вроде Ивана Павлова или работавшие в сарае супруги Кюри. Но сегодня трудно даже представить, чтобы ученый муж, сидя, подобно Архимеду, в ванне, сформулировал основы гидростатики. Никому больше не снится, как Менделееву, Периодическая система элементов (пусть это легенды, но уж очень показательные). В одиночку теперь ничего не откроешь.

Современная наука — это в первую очередь индустрия. Над каждым серьезным проектом трудятся сотни, а то и тысячи исследователей. Выделить главных действующих лиц весьма затруднительно. А признание, деньги и статус мыслителя в лучшем случае получают лишь трое, все прочие прозябают в безвестности. Известно, что Нобелевский комитет не рискует отмечать группы исследователей, опасаясь снижения интереса к премии. Обществу, дескать, нужны персоналии, звезды науки.

Между тем нобелевская слава, сваливающаяся на головы вытянувших счастливый билет, безжалостно бьет даже по самым гениальным мозгам. Изобретатель транзистора Уильям Шокли вдруг занялся евгеникой и призвал стерилизовать людей с низким уровнем интеллекта. Другая его сверхценная идея — умственное превосходство белой расы. В итоге научный мир с презрением отвернулся от Шокли.

Или биохимик Кэри Муллис. Вслед за открытием ПЦР (привет анализу на коронавирус!) он открыл мировой заговор экологов и политиков, придумавших озоновые дыры. Затем ученый увлекся астрологией. А однажды ночью, пробираясь с фонариком в сортир на своей калифорнийской фазенде, он увидел светящегося енота, который с ним вежливо поздоровался. Весь мир обсуждал встречу нобелевского лауреата с инопланетянином!

Наверное, сам Нобель радостно потер бы руки, узнав, какое значение его детище приобрело в сегодняшнем мире. Но он не мог предвидеть, как изменится наука. Старые правила присуждения премии выглядят анахронизмом, который пора бы уже подкорректировать.