КВН — это секта, в ней совсем не смешно

Придумывать шутки — тот еще адочек. Нужны две вещи — бездна времени и железная печень. У нас процесс творчества выглядел так: затарившись допингом, мы собирались на репетицию. И, как сейчас говорят, креативили. Чем выше градус, тем смешнее получались шутки и тем тупее они казались наутро. Ой, это все мы написали? И смеялись?! Справедливо рассудив, что зритель на играх по большей части трезвый, почти все репризы либо докручивали, либо выбрасывали. Юмор тогда, до появления интернета, был специфический.

— А я вот недавно женился! Чтобы произвести впечатление на невесту, сделал себе пейджер из папье-маше!

— Ну и как?

— Развелся через месяц. Не все можно сделать из папье-маше...

Или вот такое:

— Я люблю орешки щелкать.

— Я — семечки!

— А я не люблю щелкать, я в большой семье родился...

Очень быстро выяснилось: КВН — ни разу не игра. Это секта. Ты забиваешь на учебу, на девушек вне команды, ты втягиваешься в безумные непрерывные дрязги, возникающие в любом творческом коллективе. За право стоять в «линейке» (это 5–8 человек на авансцене лицом к залу) ведутся такие открытые баталии и подковерные интриги, что выборы в Госдуму кажутся детским утренником. А шутки, повторенные на репетициях раз 150, кажутся совсем не смешными. Да от них реально тошнит! Вы над чем там, зрители, хохочете?! Да, было смешно, но месяц назад, когда мы это придумали...

А еще был квест «Найди спонсора». Мы приходили к совершенно незнакомым людям и важно объясняли:

— Вот, едем в Сочи на фестиваль к Маслякову. Там попадем в «галку» (гала-концерт), его покажут по телевизору, а ваш мясокомбинат на всю страну объявят в качестве спонсора!

— Да? А если не попадете?

— Обязательно попадем! — бодро отвечали мы, хотя по-честному следовало бы сказать: — Тогда мы просто хорошо потусуемся и пропьем большую часть спонсорских!

В это трудно поверить, но схема работала. Тогда, в середине 90-х, жили бедно, но весело, и КВН был не телепрограммой, а природным явлением, к которому многие хотели быть причастными. Помню, мы как-то привезли на гастроли команду ХАИ — Харьковского авиационного института. Идем с парнями по городу, а мальчик лет семи кричит:

— А я знаю этого дядю — он из КВН-96!

Так незатейливо игра называлась в телепрограмме, напечатанной в газете. Звезды Клуба были реальными народными героями.

Я ушел из игры на пятом курсе, когда научный руководитель поставил ультиматум: или КВН, или диплом. Совмещать было нереально. Но самые талантливые и отмороженные остались. Сейчас какой-нибудь Александр Ревва берет за выступление на корпоративе два миллиона рублей, а Павел Воля — в полтора–два раза дороже. И вообще живет в Испании, приезжая в Россию лишь на работу. Если завидуете парням, попробуйте повторить их путь. Боюсь, быстро устанете…