О массовой книге замолвите слово

— Какое же мы «легкое чтиво»? Люди через нас приобщаются к Пушкину, книгу учатся в руках держать, — просветила Донцова премьер-министра.

Наряду с прославленным автором детективов на защиту «легкого чтива» встают современные критики, признавая, что массовая литература — отнюдь не эрзац литературы «настоящей».

В семидесятых годах прошлого века американский ученый Джон Кавелти придумал словосочетание «формульное повествование». Практически на пальцах он объясняет рецепты приготовления массового искусства и делает потрясающий вывод. Рецепты всеми любимой сказки практически идентичны рецептам детектива или лав-стори! И при этом никто не рискнет утверждать, что сказка — это зло или путь к деградации.

— Многие массовики дадут сто очков вперед признанным мэтрам, — комментирует критик Валерия Пустовая. — Среди авторов высокой литературы предостаточно тех, кто утратил чувство интриги, пишет холодно и отвлеченно, предлагая модели и схемы.

В результате такие произведения не вызывают в читателе живого отклика, он не видит в них ничего, кроме писательских амбиций.

Свидетельством тому, что слово «массовая» отнюдь не является синонимом слову «графоманская», служит и то, что профессиональная массовая литература создается отнюдь не невежами и недоучками.

Ведущие представители жанров — высококлассные профессионалы в области литературы. Например, любовные романы под псевдонимом Анна Берсенева пишет литературный критик Т. Сотникова.

Подрабатывает на ниве сентиментальной прозы известный литературовед, преподаватель риторики Литературного института имени Горького Татьяна Михальская.

Филолог-японист Г. Чхартишвили скрывается под маской беллетриста Бориса Акунина.