Если педофил рассказал психологу о преступлении

Педофил в современном общественном представлении — это чудовище, «другой», чьи мотивы непонятны, а действия отвратительны, зловещи и уж точно не коррелируют с социальным поведением. Этакий выродок, нечто унизительно безобразное, не абсолютное зло, но наиболее мерзкое его проявление. Отсюда и появляется общественное одобрение всевозможных охотников за педофилами, одним из которых был ныне покойный Тесак и коими являются продолжатели его ремесла.

Еще в 2019 году правоохранительные органы фиксировали увеличение числа преступлений по отношению к детям в два раза. Тогда было выявлено (а сколько не выявлено?) 348 случаев злодеяний. И сегодня общество снова чувствует себя в опасности. Почему? Нет, возможно, число преступлений и снижается или остается прежним. Но любая новость о случае педофилии подобна молнии, пробивающей любые, даже самые индифферентные к событийному потоку общественные прослойки. Уязвленные, мы начинаем требовать возмездия.

И часто дело здесь не только в справедливости, но и в страхе. Кто такой педофил? Он похож на нас с вами по формальным признакам: гладит воротник рубашки утром, целует жену перед выходом из дома, покупает перед работой кофе, возможно, шутит с коллегами. Педофил — это невидимая угроза. Буквально как болезнь, которая уничтожает здоровые клетки, только эта зараза ломает человеческие (детские!) судьбы. После каждой новости о педофилах встает вопрос — что с ними делать? В России запрещена смертная казнь, но люди жаждут крови. Два года назад убийцу девятилетней Лизы К. из Саратова удалось спасти полицейским, когда местные жители уже были готовы устроить самосуд.

При этом у экспертного сообщества часто нет общего мнения по поводу педофилов. Правоохранители в них видят однозначно преступников. По их мнению, эти люди не совершают злодеяния в одиночку: они создают закрытые сообщества, делятся своими знаниями и опытом. Например, только недавно в Германии была раскрыта огромная сеть — порядка 3000 анонимных пользователей, которые обменивались детским порно и обсуждали преступления. Все это естественно, считают криминалисты, потому как человеку всегда хочется поделиться своими отношениями, чувствами, личной жизнью с другими, но общество никогда не поймет педофилов, поэтому они общаются друг с другом в закрытых сообществах, используя свой символический язык.

Сексологи, напротив, говорят, что это расстройство полового предпочтения вследствие поражения головного мозга. И в обществе живут не только активные педофилы, которые ищут себе жертв и совершают преступления. Есть еще и пассивные — те, кто подавляет в себе желание, а иногда даже испытывает из-за этого стыд, потому как чувствует себя не таким, как все.

В итоге эксперты из обоих лагерей сходятся во мнении, что педофилия — это на всю жизнь. Только вот методы борьбы с ней разные. Кроме смертной казни — либо сажать на долгий срок, либо учить контролировать свое поведение, предварительно проведя химическую кастрацию. На мой взгляд, с преступниками нужно однозначно поступать по закону. Тут все понятно. Но сегодня стоит куда более серьезный вопрос: как выявить людей, потенциально склонных к педофилии, как с ними работать, как научить их признавать свое влечение и поставить на контроль? В случае с телефонным звонком психологу, который в итоге обратился в полицию, мужчина сам начал осознавать свою ненормальность. К несчастью, это произошло уже после совершенного злодеяния.

Сегодня сетью овладели маркетологи, которые активно пользуются возможностью индивидуально настроить рекламу по запросам человека в Сети. Быть может, выявить потенциальных педофилов тоже помогут эти инструменты? Пока не до конца исследованным остается их поведение в интернете. И все же, скорее всего, люди с нарушением полового поведения составляют специфические поисковые запросы. Даже если эти педофилы «пассивные», то выявить их, поставить на контроль, привести к специалисту — уже большой шаг в сокращении преступности.

К сожалению, пока с этой категорией активно работает только система наказания, но не система профилактики. На мой взгляд, это несет в себе определенные риски, ведь в итоге люди с нарушениями полового предпочтения вынуждены искать подобных себе злодеев, которые справляются с недугом асоциальными методами. То есть находят жертв. Давайте ответим честно, что важнее — посадить педофила или уберечь ребенка? Если второе, то на такой «войне» все средства хороши.