Как остановить рост цен, победить дефицит и поддержать рубль

После того как экономика переварила первый удар пандемии, в декабре 2020 года появилась новая проблема, на которую указал президент России Путин: необоснованный рост цен на сахар, масложировые и зерновые товары. И это при том, что страна произвела их в избытке. Тогда было решено ограничить вывоз этих продуктов, так как именно привлекательность мировых цен стала причиной подорожания внутри России. Отечественные производители поняли, что экспорт принесет им сверхприбыль.

Однако винить только их не стоит. Проблема еще и в стратегии властей, которые чрезмерно занизили курс нашей национальной валюты. Мы помним, что обвал цен на нефть привел, как считается, к падению курса рубля. С января по апрель прошлого года нефть потеряла более половины стоимости — почти 60 процентов (а в моменте уходила в отрицательную зону). Ныне же цена восстановилась до докризисного уровня. Рубль при этом потерял лишь треть стоимости на пике (подходя к 80 рублям за доллар), а к сегодняшнему дню — около 20 процентов (вокруг 74 рублей за доллар). Это говорит о том, что если бы курс рубля зависел от цен на нефть, то он восстановился бы до уровня начала марта прошлого года. Но этого не произошло, в том числе из-за решений монетарных властей.

Ошибка заключается в том, что заниженный курс рубля, по мнению ЦБ, должен принести больше денег в казну, когда доход от продажи энергоресурсов в иностранной валюте будет конвертирован в рубли. Однако это не работает, точнее, работает, но не так, как хотелось бы. Побочный эффект такого решения — падение доходов сельхозпроизводителей на внутреннем рынке. Они устремляются за рубеж, где торговать выгоднее, что и приводит к дефициту. Власти начинают вводить квоты и пошлины — ограничивать экспорт, а также регулировать цены на внутреннем рынке. И вот мы имеем то, что имеем.

Более того, если посмотреть на динамику цен в развитых странах, то мы увидим, что и они несильно связаны с изменением стоимости энергоносителей. Цены на нефть и газ резко падали и восстанавливались по отношению к резервным валютам, но сама эта динамика связана в первую очередь с падением спроса, вызванного как демографическим спадом, так и ограничительными мерами. Таким образом, курс валюты давно перестал строиться по принципу паритета валют и стал инструментом сведения баланса за счет импортера.

Так что же произошло в России? Невооруженным глазом видно, что курс рубля не всегда подвержен тенденциям на мировых рынках. Он, скорее, связан с уровнем спроса внутри страны, если рассматривать цены на отдельные группы товаров. Очевидно, что импортируемые товары будут дорожать по мере падения курса рубля и разорвавшихся цепочек производства. Однако цены на продовольствие, как мы знаем, больше зависят от баланса спроса и предложения внутри страны. Так, эффект отложенного спроса в России привел к тому, что производственные мощности просто-напросто не успевают за потребностями покупателей. Этот эффект тем не менее характерен и для многих стран Запада, где ФРС, к примеру, в одном из своих недавних заявлений назвала его «бутылочным горлышком».

Из-за того, что поездки за границу отложены большинством россиян, деньги, которые они должны были вывезти, остались внутри страны. Вспомним, что в прошлом году летом в стране закончились внедорожники. Благодаря карантинным мерам домовладениям было некуда тратить свои сбережения, и как только людей выпустили на свободу, резкий наплыв покупателей застал продавцов врасплох.

Наконец, по мере роста цен на импортируемые товары, которые в основном относятся к товарам длительного пользования, все больше людей тратят деньги на товары первой необходимости, что означает дисбаланс в реализации товаров в России. Другими словами: если цены в дорогих ресторанах растут, то, вероятно, люди начнут чаще питаться фастфудом. То же самое происходит и с потребительской корзиной: больше всего дорожали самые дешевые группы товаров.

Стоит обратить внимание и на решения Банка России. Еще совсем недавно МВФ рекомендовал нашему ЦБ снизить ключевую ставку. Банк России не просто отказался снижать и поначалу оставил ставку неизменной, но на следующем заседании в марте повысил ее на четверть процента. Причина проста: в отличие от многих развивающихся и тем более развитых стран в России реальный карантин длился всего два месяца. Все остальное время мы жили в условиях частичных ограничений, в то время как во многих странах до сих пор нельзя выйти на улицу без уважительной причины. Именно из-за этого у нас выросла инфляция как следствие более быстрого восстановления спроса, которое опережает страны Запада (речь идет о восстановлении к уровню до пандемии, а не о росте до уровня развитых стран).

Исторически у России свой путь и своя логика. Если бы мы все сидели целый год в самоизоляции, то не было бы и роста спроса, так как вряд ли кто-то ездил бы отдыхать в Сочи или Крым и тем более ходил в рестораны. Более того, мировая экономика ныне зависит от вакцинации, и пока в странах Запада наблюдается настоящий коллапс, в России население, скорее, капризничает, нежели испытывает нехватку вакцин. По этой причине мы вернемся на прежний скромный уровень раньше, чем мир снова заживет своей жизнью. По этой же причине, пока существует такой дисбаланс, сам резкий рост цен, скорее всего, пойдет на спад в ближайшее время, когда внутренние рынки вернутся к балансу. Но это временное подорожание вряд ли окажется последним неприятным событием.

Автор — научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ.