Оскорбления — практика униженных

Первому надо прямо, второму — в обратную сторону. А объехать друг друга — никак. Справа — длинная вереница припаркованного на ночь транспорта. Слева — забитый под завязку гостевой карман.

Ну не сказать, конечно, что ситуация совсем уж безысходная.

Один из двух — причем каждый из них! — мог бы, сдав назад метров на 20, пропустить оппонента. Но, очевидно, такая уступка — не пацанское дело. Сначала раздались гудки клаксонов, потом опустились стекла водительских дверей, и тишину морозного утра прорвали автоматные очереди матерной ругани. Честно говоря, не было ни времени, ни особого интереса выяснять, чем кончится противостояние: меня самого ждала схожая картина, но уже в вагоне метро.

…Как только открываются двери, в переполненный вагон, сшибая с ног тех, кто пытается выйти, врываются те, кто хочет не просто ехать, но хочет ехать обязательно сидя. На каждой станции в утренний и вечерний часы пик — одно и то же: площадная брань, обмен тычками, толчками и пинками. Причем дамы, похоже, в этом «танце» ничуть не уступают кавалерам. Искаженные злобой лица, горящие ненавистью глаза — из-за чего? Из-за права первоочередности? Так и хочется вслед за героиней «Рабы любви» вопросить: «Господа, господа… Вы — звери?» Но в данном случае лучше, наверное, промолчать. Ведь совершенно ясно, каким будет ответ. Непечатным. И страшно представить себе, с каким грузом едут дальше эти люди — домой или на работу.

И бог знает: что ждет его там? Если начальник — скорее всего выплеснет агрессию на подчиненных. А если подчиненный? Ему — на кого? На жену? На детей?..

Что ж такое случается в жизни? От чего именно ближний становится наилучшим объектом для вымещения накопленных за день, за месяц, за всю жизнь обид? Ведь не спишешь все это на хамство, хам — он, по своей натуре, человек не злой, просто плохо воспитанный. Тут скорее дело в самооценке. Тот, кто в жизни состоялся, не станет самоутверждаться, оскорбляя других. Оскорбления — практика униженных.