Срамотина, или Без баловства на уме
В основе литературы лежит не потребность в услаждении зрения и слуха, а интерес к судьбам. Не случайно Золотой век русской литературы приходится на середину XIX века. При всем при том ни в одном русском романе нет такой концентрации житейской опытности, как в книге, которую я предлагаю вам сегодня взять почитать. Прочесть как необходимое послесловие к великим русским романам. О чем они были, о какой жизни? Мы ведь не знаем этого. И романы понимаем ладно если на треть.
Например, мы говорим: «Тут тебе не институт благородных девиц». Ну ещe бы. В институте то мало кто из тех, кто так говорит, выжил бы. Там не было каникул — совсем. Там нельзя было передвигаться вне строя.
Институтки спали при температуре 8–12 градусов, укрываясь тонким шерстяным одеялом. И при такой же температуре сидели в классах. Форменную одежду им выдавали не по размеру, а кому какую придется. Кормили впроголодь. В качестве наказания заворачивали в мокрые простыни. Когда одна из классных дам сошла с ума, она еще месяц успешно работала, настолько хорошо ее новое состояние соответствовало педагогическим требованиям Смольного института.
Лишь когда она вывела воспитанниц на построение голыми (те, разумеется, вышли, приказ есть приказ), ее наконец отстранили.
…А вот другая история. Увлекшийся идеями народничества помещик женился на крестьянке. (Он полагал, что тем самым начинает новую жизнь. А она то думала, что она начнет.) Когда муж отдал свой дом под больницу, а для себя принялся строить избу… в общем, все у них закончилось плохо.
О-о, народники — это отдельная история. Либеральная интеллигенция, белая лента, лучшие из людей! Вот выкупили из борделя двух проституток, устроили их в швейную мастерскую, спасли. Те, правда, работать не хотели, маялись, поведением отпугивали заказчиц. Мастерская прогорела, естественно. Все работницы оказались на улице.
Остановило это лучших из людей? Нет.
А вот из крестьянской жизни случай. У не старого еще мужика помирает жена. Остаются дети, хозяйство — как с этим быть? Надо жениться. Жена просит, чтоб на хромоножке Алене, а мужу хочется на Ксюхе, та гораздо моложе, а значит, сильнее, а значит, больше наработает… Позвали их рассудить авторитетного мужика. Тот выслушал, говорит: «Ты эту срамотину бросай. Ишь, баловство на уме…» Постановил жениться мужику на Алене.
Жена, умирая, плакала от радости. Дело было в детях: молодой-то девке чужие дети в тягость оказались бы.
Книга называется «На заре жизни. Мемуарные очерки и портреты». Автор — Елизавета Николаевна Водовозова. В книжных магазинах ее не ищите. Можно взять в библиотеке или купить в Интернете.