«Вкус опустился ниже плинтуса»: режиссер Сергей Векслер — о современных зрителях и отмене русской культуры
Премьера спектакля «Дачники», посвященного 155-летию со дня рождения писателя Максима Горького, состоялась 17 марта в Московском театре иллюзии. Теперь зрители увидят постановку 2 и 22 апреля. «Вечерняя Москва» пообщалась с режиссером спектакля Сергеем Векслером.
— Сергей, почему вы решили поставить именно эту пьесу Горького?
— Во-первых, она очень современна. Во-вторых, это одна из пьес, написанных в полемике с Антоном Чеховым. Эти авторы по-разному определяли место человека в мире. При этом «Дачники» являются одной из самых «чеховских» пьес Горького.
И она «густонаселенная» — в спектакле занята почти вся наша труппа. А значит, у большого количества актеров есть возможность прикоснуться к хорошему грамотному русскому языку. Что греха таить: мы все уже говорим весьма косноязычно, так как привыкли общаться друг с другом с помощью смайликов, смешных картинок и прочей ерунды. Для меня важно, чтобы актеры на сцене говорили настоящим, красивым русским языком.
— В пьесе есть фраза: «Интeллигeнция — этo нe мы! Mы — чтo-тo дpyгoe, дaчники в нaшeй cтpaнe». Есть сейчас в творческой среде такие «дачники»?
— Да. И мысли писателя, вложенные в уста персонажей, созвучны сегодняшнему дню. Мы переживаем непростые времена, и это требует единения от общества, выхода из зоны комфорта.
И мы это наблюдаем. В то же время не вся интеллигенция готова легко поступиться своим комфортом. Кто-то уезжает из страны, кто-то выражает несогласие с происходящим. А кто-то в силу инертности мышления не может быстро перестроиться, понять необходимость противодействия агрессии в адрес нашей страны, нашего общества. Подобная коллизия, только на другом фоне, есть в пьесе Горького.
Герои чувствуют, что где-то там есть опасность, но они — здесь. И вроде бы их это касается, но они до последнего делают вид, что нет — может, рассосется, может, пройдет. Не пройдет! Меня волнует эта тема, и я хочу заразить этим актеров.
— Многие хотят «осовременить» классику. Как подошли к этому вопросу?
— Понятно, что современность должна считываться. Но необязательно в лоб. Я приверженец школы русского психологического театра. У нас классический подход, красивые костюмы — не современные. И оформление спектакля лаконично: ничто не должно отвлекать зрителя. Мы все же ставим пьесу 1904 года, и я не стараюсь приблизить ни изобразительный ряд, ни музыкальную партитуру к нашему времени. Я стремлюсь привести актеров к современному способу существования, который подразумевает остроту и скорость мышления, готовность реагировать на перемены. Мы ведь играем не каких-то древних людей, которые были где-то в другой жизни, — пьеса злободневна. А вот костюмы и антураж — да, должны вызывать ностальгию.
— Как относитесь к тому, что в последние годы в нашем прокате чаще были иностранные фильмы, а в театрах ставили иностранные пьесы?
— Насчет пьес я поспорил бы. А иностранные фильмы — это отдельная бизнес-история. Кинопрокатчики выбирают то, что лучше продается. Раз наши фильмы меньше показывали, значит, они не выдерживали конкуренции. Ведь зритель голосует рублем. Что он покупает, то ему и привозят в следующий раз. Зачем, например, возить людям картошку, если они едят кукурузу? Вопрос в другом: долгое время над вкусом нашего зрителя усердно работали горе-режиссеры. И эту ситуацию хотелось бы исправить. Что греха таить: вкус опустили ниже плинтуса. Поэтому мы сегодня имеем то, что имеем. Знаете, и Горького в последние десятилетия только ленивый не ругал. После развала СССР его вместе с Коммунистической партией шельмовали по полной программе. Я считаю, что незаслуженно. Горький, как и Маяковский, — человек огромного таланта.
И мне приятно возвращать его речь зрителю. В России много авторов, которыми можно гордиться: Лавренев, Вишневский, Арбузов, Володин, Вампилов, Гельман. Думаю, что эти потрясающие драматурги вернутся из забвения.
— Вы преподаете актерское мастерство во МГИКе. Интересно, сложнее ли трудоустроиться актерам с дипломами институтов культуры, а не театральных вузов?
— Сейчас преподаю еще и режиссуру. Да, ведущие театральные вузы пользуются определенной репутацией в нашей среде. А выпускнику частного вуза — сложнее. Но во всех вузах преподают профессионалы. И я причисляю себя к этой когорте. Качество преподавания — то же. На выпускников менее известных вузов по инерции смотрят свысока, но зря.
— Вы играли в украинских фильмах, например, «Без тебя», «Чужие дети», «Как долго я тебя ждала». Сейчас там сниматься уже не приглашают?
— Нет, и не только меня. А эти фильмы, кстати, лишь относительно украинские: сняты по заказу российских телеканалов и на российские деньги. И режиссеры были из России, и ведущие актеры. А я же родом с Украины, вернее, родиной считаю Советский Союз, в составе которого она была. Поэтому для меня не играет роли, где сниматься: в Киеве, Москве, Париже…
— Вы снимались в Великобритании — в фильме «Черное море». Сложно было пройти кастинг? Как отличается кинопроцесс там?
— Я попал в этот фильм случайно. Режиссер увидел меня на экране и пригласил на пробы. В картине снялась целая группа наших артистов, так как по сценарию часть экипажа подводной лодки состояла из россиян, а часть — из англичан.
И фильм построен на их противостоянии. Счастливый билет достался мне, Пускепалису, Хабенскому, Колесникову и Добрыгину. В плане организации съемочного процесса мы по сравнению с ними неандертальцы. В последнее время эта дистанция преодолевается, но все же пока у англичан организация съемок на порядок выше — есть чему поучиться. Но что касается дарования актеров — не думаю.
— Как вы относитесь к запрету русской культуры на Западе?
— Это чудовищно! Запрет русской культуры — трагедия для Запада. Нашу культуру невозможно изъять из общемировой — ни в коем случае при всем желании.
ДОСЬЕ
Сергей Векслер родился 22 мая 1961 года в городе Виннице Украинской ССР. Активно занимался различными видами спорта, в частности дзюдо и карате. С 1979 по 1981 год служил во Внутренних войсках МВД СССР. Окончил актерский факультет Школы-студии МХАТ. Ныне — главный режиссер Московского театра иллюзии. Заслуженный артист России.
КОРОТКО О ВАЖНОМ
— Вы часто играли военных. При этом сами когда-то служили во внутренних войсках МВД. Помог ли этот опыт на съемках?
— Конечно, я умею обращаться с оружием, носить форму, ходить строевым шагом, знаю азы тактической подготовки. Армия во всем помогает, всегда!
— Считаете, каждый мужчина должен отслужить?
— Когда группа находится на враждебной территории, но людям нужно отдыхать, то хорошо бы это делать по очереди — чтобы кто-то всегда оставался начеку. А дальше судите сами!
— Вы с Юлией женаты практически 30 лет. В чем секрет крепкого брака?
— Машины и жен я часто не меняю (смеется). Свою супругу Юлию Садовскую я в юности встретил в гостях у нашей общей подруги. Жена — хореограф. Была солисткой Ансамбля Игоря Моисеева. А секрет долголетия брака прост — любовь и ответственность за жизнь ребенка, за состояние дома. Если есть чувство ответственности, то и все будет. Наш сын Илья — продюсер, окончил продюсерский факультет Школы-студии МХАТ.
— Вы теперь главный режиссер Театра иллюзии, который недавно объединили с Театром на Перовской. Как относитесь к объединению?
— Считаю, что это было спорное решение — объединить два разных по всем параметрам театра. Сейчас одной из моих задач стало взаимопроникновение драматического театра и театра иллюзии. И в итоге это должно быть взаимное обогащение, а не конкуренция. Я сам представитель драматического театра. А театр иллюзии — это вызов, он требует от меня самодисциплины, новых поисков, дополнительных знаний.
— Читал, что вы до сих пор практикующий мастер черного пояса второго дана кекусин будокай карате.
— К сожалению, в силу своего возраста и состояния здоровья перестал практиковать, года два уже не был в спортзале. А кекусин будокай вообще не предусматривает соревновательной практики. Это не спортивный вид карате, а прикладной.