Череда неудач в «нашем космосе»: причины, следствия и пути выхода

Недавний аварийный запуск ракеты-носителя «Протон-М» — яркое тому подтверждение. Как результат: премьер Дмитрий Медведев отвел российской космонавтике ровно месяц на «выздоровление», а на причастных предприятиях «полетели» первые головы. «Вечерка» разбиралась, что нужно для того, чтобы страна снова стала космической державой.

 На фоне удач западной космонавтики недавний аварийный пуск двух спутников резко бьет по внешнему благодушию российского космического хозяйства. Попробуем разобраться, почему так происходит. К любым летным происшествиям, катастрофам (а то, что происходит сейчас с отраслью, невольно наводит на мысли о катастрофичности ситуации), практически никогда не приводит один фактор. Всегда действует их совокупность.

 БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ

Изготовление ракеты-носителя, особенно тяжелого класса, занимает примерно год. Строительство спутника растягивается на несколько лет. Заделы под изготовление серий ракет делаются зачастую за годы до самой ракеты. Допустим, двигатели предприятие-изготовитель может поставлять за 5 лет до постройки ракеты, партией на выпуск тех же 5 ракет. Мелкую арматуру (трубопроводы, кабели, простые датчики) делают быстро, часто за десятилетия до того, как ракета полетит. Чем проще узел, тем раньше он может быть изготовлен. Таким образом, в ракете, стартующей в 2012 году, могут быть узлы, сделанные в начале двухтысячных годов.

И качество приемки их может быть очень неровным. Один сделали хорошо, а другой так себе. И контролер-приемщик подмахнул бумаги, не присматриваясь. А ведь многие узлы невозможно испытать в сборе.

Маршевый двигатель поставляется уже опломбированным и проверенным заводом изготовителем. Проверенным тогда, годы назад. И отдельные узлы становятся потенциальными бомбами замедленного действия. Не всякая проверка может выявить проблемы с ними.

Что касается новых ракет и разрабатываемых спутников, у них другая беда.

АВОСЬ ПОЛЕТИТ

Не секрет, что кадры решат все.

А если у кадров слабый опыт, за ними надо проверять и перепроверять. Кадры в нашем случае — молодые коллективы конструкторского бюро (КБ).

Без опыта постоянного создания разной космической техники, со слабой поддержкой ветеранами отрасли (потому как ветеранов остается все меньше и меньше). А проверять и проверять — это программы комплексных испытаний, причем в условиях, максимально приближенных к летным. С солнечной радиацией, вакуумом, холодом…

Дорогостоящие и не всегда осуществимые из-за размеров аппаратов (многие габаритные стенды натурных испытаний уже уничтожены). Приходится верить в то, что все учли. В то, что все предусмотрели, спроектировали как надо.

Что ошибок нет. Но вера и успех — это абсолютно разные вещи. Успех на пустом месте не приходит. Нужны опыт и мощная научно-техническая отраслевая поддержка, а вот с ними как-то не очень. В то время как компьютерными расчетами испытания не заменить.

Цена ошибок — аварии, отказы техники, небольшие ресурсы ее на орбитах. И ведь нельзя сказать, что не учитываются эти ошибки. Учитываются, и еще как. Вот только количество новых «детских» ошибок превосходит все попытки конструкторов с ними справиться. Фатально превосходит.

А «на авось» ракеты не летают.

ЗОЛОТОЕ ПРОШЛОЕ

В СССР аварийные пуски были не редкостью. Основной период для аварий — отработка новой техники. Тем не менее после периода «сырости» изделий их пуски практически всегда были успешными, а ЧП были редким нонсенсом, который тщательно расследовался и в дальнейшем практически исключался из повторения. Современная отечественная космонавтика по статистике аварийности выглядит шагнувшей назад, в 60-е годы.

Но если в 60-е СССР мог позволить себе вторые (третьи, четвертые, пятые и т. п.) попытки, то сейчас с этим значительно сложнее. Финансирование вполне адекватное, не заменят утраченный опыт и разрушенные производства.

Во времена СССР на фоне сотен пусков в год десяток аварийных выглядел оправданной ценой за успех. В России на фоне десятков пусков — десятки аварийных, причем по программам, вымучивавшимся долгие годы, выглядят как тяжелый кризис отрасли.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Сейчас мы расплачиваемся за 90-е годы. Расплачиваемся по полной. В 90-е ракеты летали на голодном энтузиазме, старых отчаянных кадрах и советских материальных заделах. Сейчас они закончились. Есть такое понятие — «демографическая яма». Если проводить аналогию, то мы сейчас в демографической яме космонавтики. В государстве все уже намного лучше, чем было в 90-х годах, но все, что могли утратить, уже утратили, и деньгами тут не помочь. Объективно, отрасль потихоньку начинает возрождаться, но маховик разрухи не остановить, он уже раскрутился и только сейчас начинает снижать свои губительные обороты. Что делать? Увы, только ждать.

Помолодевшие коллективы НИИ, КБ и космических заводов будут набираться дорогостоящего опыта. Для них надо возрождать профильные испытательные центры, какие-то из умерших НИИ. Что-то возродить не сможем — значит, придется закупать технологии за рубежом. Но именно технологии, а не готовые изделия! Да, обидно, да, болезненно. Некогда ведущая космическая держава — и покупает у Запада! Но коечто мы потеряли уже навсегда. Восстанавливать сейчас на пустом месте — лишь впустую тратить деньги. К тому же России надо наращивать новую школу инженерно-конструкторских кадров.

Они потянутся. Пять–десять лет стабильных финансирований, и из учебных заведений усилится ручеек. Потом набьются шишки.

Выплатится страховка разочарованным западным заказчикам аварийных пусков.

Россия в обозримом будущем не будет первой, это знамя уверенно уходит Китаю. Второе место будет за США. А вот за третье и последующие места предстоит борьба. Главное не опустить руки и, проведя четкий аудит текущего состояния, вкладывать в отрасль деньги.

Нам предстоит десятилетие разочарований, но если не отступим, потом начнутся и успехи.

Важно верить в нашу науку и наш космос, делать их престижными отраслями и понимать, что это очень долгосрочное вложение средств. Тогда все с годами наладится.

ЗАПАД

На поверхность планеты Марс доставлен марсоход Curiosity. Успешно осуществлена уникальная операция по беспарашютной посадке. Аппарат проведет анализ марсианских почв и атмосферы.

РОССИЯ

«Пуск двух спутников закончился очередной неудачей. Разгонный блок не включился. Спутники потеряны». Рутинная операция — вывести изделие на орбиту — закончилась неудачей. Увы, не впервые.

Случай из жизни

Завод N, уважаемый и крупный. Двухтысячные годы. Выпуск серьезных изделий, которые перед отгрузкой проходят весь цикл полета на Земле, на испытательной станции. И вдруг — отказ рулевых машинок в системе управления. В реальном полете пуск кончился бы аварийно.

Начинается разбор. Установлено, что каналы рулевой машинки оказались забиты остатками тряпки, отчего ее заклинило. Откуда она взялась? И выясняется, что виновник — сам испытательный стенд, который давным-давно никто не чистил, а из главного гидробака там чего только не вычерпали. И с фильтрами что-то не то было, что они стали пропускать такое. Срочно проверили уже отгруженные и уехавшие изделия. И еще в двух нашли ветошь на фильтрах…

Отчего не летают российские ракеты и спутники: военной приемки нет, амбициозных целей не ставится, а космонавтика — удел троечников

ЮРИЙ КАРАШ, ЧЛЕН-КОРРЕСПОНДЕНТ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ КОСМОНАВТИКИ

Конкретно в случае с «Протоном-М»: разгонный блок, двигатели которого отключились преждевременно, эксплуатируется всего лишь с 1999 года, его рейтинг надежности порядка 90%.

То есть можно сказать, что просто не повезло. Касательно большей части прочего необходимого оборудования в отрасли, могу сказать, что здесь напрашивается пример с автомобилем «Жигули». В 70-е годы это было весьма приличное средство передвижения, в то время как сегодня успешная езда на этой машине до автомойки и обратно стала считаться удачей.

В наши дни космонавтика России — удел бездарных троечников. То небольшое количество способной научно-технической интеллигенции, которая жаждет творить, не идет сегодня в отрасль. Что им там делать? Ведь никаких амбициозных космических целей государством не ставится. Мы уже более полувека болтаемся в ближнем космосе, про который заранее все известно.

Вспомните времена СССР — все успехи инициировались на высшем уровне, проявлялась политическая воля. Поэтому способная космоориентированная молодежь едет... мы все знаем, куда она едет.

Вы видели этого парня с «Кьюриосити»? (Имеется в виду сотрудник NASA Бобак Фердовси, причастный к успешному космическому проекту — марсоходу Curiosity. Бобак стал популярным благодаря прическе: на его голове красуется черный ирокез с красными «перьями», а на выбритой части светлым выкрашены звезды. — Прим. «ВМ».) Американцы умеют заинтересовать свою молодежь, у них, если это нужно в интересах страны, любая конфетная обертка будет выглядеть, как полотно Ренуара.

Короче говоря, нужна политическая воля правительства, необходимо начинать осваивать дальний космос и, конечно, заинтересовать и стимулировать молодежь. Пока есть хоть какие-то шансы, пока мы еще не полностью деградировали.

Что касается инициативы премьера найти и покарать наших доморощенных неудачников космоса, то их не найдут. Помяните мое слово.

ВЯЧЕСЛАВ ДОВГАНЬ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ИСПЫТАТЕЛЬ КОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ, ВОДИТЕЛЬ ЛУНОХОДА, ГЕНЕРАЛ-МАЙОР

Все неудачи — следствие запущенности отрасли после развала Союза. Сейчас практически нет военной приемки со стороны армии. (Военная приемка — форма технического контроля качества продукции представителем армии, финансово и организационно не зависящим от предприятия. При необходимости военпред накладывает вето на выпуск продукции ненадлежащего качества. Без приемки военпредами предприятие не может ничего поставлять по заказам Министерства обороны. — Прим. «ВМ»)

ИГОРЬ МАРИНИН, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР ЖУРНАЛА "НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ"

Конечно, это комплекс проблем. Тут и распад СССР, и длительное отсутствие полноценного финансирования отрасли, и отсутствие квалифицированных кадров. Хотя за последние четыре года финансирование увеличилось, появились утвержденные госпрограммы. Оборудование тоже улучшилось. Кстати, «Протон-М» — первая неудача за последние восемь месяцев с момента провала миссии межпланетной станции «Фобос-Грунт». Это, в общем-то, не так много, ведь даже в СССР три процента неудач считались нормой.

Что касается желания найти и наказать виновных, то в нынешней ситуации тяжелейшего кадрового голода такие меры только навредят. Спецов, которые есть, не увольнять надо, а, напротив, всячески поощрять.

ВСЕВОЛОД ЛАТЫШЕВ, ЭКС-РУКОВОДИТЕЛЬ ОТДЕЛА ИНФОРМАЦИИ ЦЕНТРА УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ "ЦУП"

Вроде с финансированием в последнее время наладилось.

Может, оно идет не куда надо… Сейчас я больше не руководитель ЦУП, потому что у меня есть свое мнение. Наверное, поэтому мне после 55 лет на родном предприятии работы больше не нашлось.