Художник Надежда Васильева (Балабанова): Вопрос выбора — самый сложный

21 марта на большие экраны вышел фильм-сказка «Летучий корабль» режиссера Ильи Учителя. Над костюмами для этой ленты работали Ольга Михайлова и Надежда Васильева (Балабанова). Мы поговорили с Надеждой Александровной о ее тандеме с режиссером Алексеем Балабановым, о том, как искать своих людей, на что важно ориентироваться в жизни и работе. Обсудили новый проект. Узнали, как создавали наряды для персонажей и как зависят оттенки цвета костюмов от характеров героев.

Простота — это не пустота, а наполненность. Чем глубже человек, тем проще. Чем больше в себе содержит, тем меньше нуждается в том, чтобы что-то из себя изображать. Художник по костюмам Надежда Васильева (Балабанова) именно такой человек. Она помогает режиссерам визуализировать их представления, проявить внутренний мир героев через внешние характеристики.

— Надежда Александровна, как художник вы работали над костюмами ко многим сказкам: и «Конек-Горбунок», и «По щучьему велению», и «Летучий корабль». Поделитесь, как подобрать правильную интонацию к каждой ленте?

— Все зависит от первой фразы, которая идет от режиссера. Что касается «Летучего корабля», то Илья Учитель сказал: «Хочу, чтобы было радостно, весело и очень цветасто». И добавил: «Но красного у нас не будет». Он посмотрел «Конька-Горбунка», где много этого цвета, и решил, что здесь его не надо вообще, и мы заменили его на розовый. Поэтому у нас и принцесса одета в розовое, и мир ее окружает такой же, но с разными оттенками этого цвета. Так и родился посыл в цвете. Мы, совместно с режиссером и художником-постановщиком Сергеем Февралевым, так и создали эту радость цвета.

— Хочу спросить про психологический аспект: каждый цвет несет свою смысловую нагрузку, так как же подбирается цветовая характеристика конкретных персонажей?

— Это просто чувство: вот этот персонаж должен быть такого цвета. Притом градация оттенков разная. Например, розовый цвет принцессы и ее папаши-царя отличаются. У царя розовый уходит в глупость, а у принцессы — в наивность. У принцессы розовый теплый и нежный. А у царя более холодный и интенсивный, потому что он хочет выдать дочку замуж за нелюбимого, но при этом чтобы она была счастлива. Цвет, колеблющийся от одного оттенка к другому, подчеркивает разность характеров.

— В фильме есть и разделение по среде обитания: герои в лесу отличаются по цветовому решению от жителей дворца, города, порта...

— Мы действительно создавали разные миры. Например, в основе костюмов для моряков, конечно, тельняшка. Но полоски у них не ровные, мне они напоминают морские волны, которые все время в движении. И этот ритм волн должен быть передан не просто прямыми линиями, а состоять из рыб и морских животных. Конечно, форма моряков должна быть одинаковой, но есть в ней и произвольное, рандомное распространение морских жителей в принте, тканях. А сверху на четкость линеек на тельняшках надеваем китель и брюки, которые усиливают ощущение волнующегося моря, где одна волна как бы находит на другую. И все это бурлящее морское выпячивается разными пятнами. Подобные мысли рождаются, когда смотришь на природу и видишь, что она разная. Разное состояние поверхности моря, его глубин, разное состояние на берегу — это влияет на костюм, на его создание.

Кстати, мы мерили на главного героя еще и белую фланку с гюйсом. Я сделала это, чтобы показать режиссеру различие. Но сама была уверена, что только тельняшка может быть у моряка — это вещь, которая близка и тем людям, которые будут смотреть кино и которая была близка Балабанову, поэтому мир тельняшек у нас в квартире до сих пор огромен. Да и это та вещь, без которой невозможно представить себе морскую тему.

— Здесь мы говорим про тельняшку, а в «КонькеГорбунке» я читала про свитер, условно перекочевавший на героя с Данилы Багрова. Кстати, похожий черный свитер с затяжками был и на герое Петра в перфочитке «Мой брат умер» по последнему сценарию вашего супруга Алексея Балабанова. Ее недавно показали в Театре Наций. История вещей вам важна?

— Они бывают интересными. У черного свитера, который вы упомянули, история именно такая. Я сразу же обратила на него внимание, когда увидела на артисте. Дело в том, что в точно таком же свитере защищал свой диплом по сценарию отца наш сын Петя Балабанов, который отчасти прототип героя Петра в сценарии «Мой брат умер». И я узнала, что костюмы делала художник-постановщик Анастасия Юдина. Сначала решила, что они увидели в интернете фотографии с защиты. Спросила ее об этом, но Анастасия пояснила, что это не так, они думали взять свитер, похожий на Багровский, но потом все-таки решили оставить этот. А ведь в точно таком же свитере Петя и делал весь свой диплом, и в нем же пошел его защищать... Это радостное для меня совпадение.

— В видеоинсталляции, предшествующей перфочитке, был момент, который мне запал в душу, где вы говорите про то, что даже если тебя куда-то ведут и направляют, иногда надо подумать, стоит ли туда идти или выбрать что-то свое. Но есть же понятие «жизнь ведет». Что вы имели в виду?

— Я имела в виду, что внутри каждого человека всегда есть двое, из которых надо выбирать, за кем следовать. Ты всегда сам стоишь на распутье, как богатырь: «Пойдешь направо — коня потеряешь, налево — что-то еще будет». И ты всегда должен решать, куда пойдешь. А вопрос выбора, мне кажется, самый сложный. Точно так же, как когда два жениха существуют, а ты должна понять, с кем до конца пройдешь весь путь, а не просто с кем легче. И этот Лешин сценарий «Мой брат умер» о том, что есть светлый путь, а есть темный, и мы даже не знаем, какой из них правильный. Ведь ты можешь через темный путь пройти к свету. Но в начале должен знать, решить, что все-таки движешься к свету, «через тернии к звездам».

— Ваш сын Петр по сути пошел по вашим стопам, стал художником, а не режиссером. Как вы относитесь к тому, что он делает?

— Это очень сложный вопрос. Внутри себя я дрожу от того, что он делает. А снаружи он даже иногда обижается: «Мама, ну ты как всегда, как посмотришь…» Поэтому я не лезу. Пусть сам выбирает свой путь, я надеюсь, светлый. Тем более именно он объяснил мне про эти пути.

Я прочитала этот сценарий, знала, откуда возникла идея, — была у истоков, когда по телевизору показывали мальчика с четырьмя глазами, который так зацепил Лешу. Но сценарий сложный, и именно Петя мне потом объяснил, что в нем очень простая мысль про два пути, когда на основе этих света и тьмы делал свое художественное решение.

Я надеюсь, Алеша правильно воспитал своих детей — и Петю, и Федю (сын Алексея Балабанова от первого брака. — «ВМ»). Они даже при том, что бывают в темноте, из нее потом выходят. И самое главное, что выходят вместе, очень дружат. А в работу Петину я не лезу. Пусть сам. Я ему помогаю, но тихо. Не говорю: это нужно, а это нет. Пусть свои шишки набивает.

— Возвращаясь к «Летучему кораблю». Насколько создание сказки объемная работа для художника по костюмам, его команды? Чтобы представить масштаб...

— Могу сказать, что работников у нас было очень много. Мы подбирали каждого человека, исходя из того, на что они способны, из их характеров. Я не могу дать человеку задание, если заранее знаю, что оно ему не нравится. И не потому, что он не сможет сделать, а потому что это не его, значит, он будет делать это без любви. У нас все делали что-то свое, то, что они делают лучше всех. И таких людей было очень много! Это и определяет масштаб фильма, когда каждый отвечает за какую-то свою фитюльку, а потом все складывается в калейдоскоп придумок.

— Как вы выбираете людей, с которыми работаете, важно ли для вас это?

— Очень важно! Я не могу работать не со своим человеком, что с режиссером, что с людьми, которые шьют или вяжут. Это как замуж выйти: подбирается семья, которая не раздражает друг друга. В ней бывают и ссоры, но все равно это семья, ответственная, талантливая. Это чувство, которое ты не можешь объяснить. Я не говорю, что у всех, с кем работаю, должен быть легкий нрав. Наоборот, у них у каждого сложный характер, каждый амбициозен, каждый личность — и это тоже здорово. Но кино — совместное творчество. Ты не можешь быть художником по костюмам без своей команды.

Когда подбираю людей, я смотрю, что человек сделал, подмечаю какую-то закорючку, про которую он, может, даже не думал, а я вижу, что эта закорючка — моя, она мне близка, и тогда я этого человека выманиваю.

— Насколько важно, чтобы коллектив, делающий общее дело, совпадал с тобой по мировосприятию? Или важно то, что делаешь сам?

— Надо просто честно делать дело, которое взял на себя. Если оно тебе не нравится — не делай.

Понимаю, меня можно упрекнуть, мол «легко говорить», а у нас большая часть страны вынуждена делать не то, что нравится. Но мне кажется, все все равно делают то, что им нравится. Потому что на предложение уехать из опасного места, сменить неприятную работу люди отвечают, что им и так хорошо. И так со всем.

— На что вы сами ориентируетесь, когда совершаете выбор? Что это за внутреннее чувство?

— А я сразу понимаю: мое или не мое. Если не мое, я не иду в это. Я два раза в жизни поступила не так, как хотела, пошла работать «не туда» — по мозгам, а не по душе, — и это закончилось плохо, я ушла. Просто было не мое. Поэтому надо всегда сверяться: мое — не мое.

— Вспомнила, вы упоминали про «Летучий корабль», что отец хочет выдать дочку замуж не полюбви, как по-вашему — подобные браки могут быть удачны?

— Что касается замужества, тут можно слово разобрать: «выйти замуж», то есть жена должна стоять за мужем. Она не бороться с ним должна, но это должно быть товарищество. Ты за ним стоишь, призвана быть ему стеной. А если ты ему не стена и не поддержка — это не замужество. Если чувствуешь, что ты за этим мужем стоять не сможешь, не ходи туда.

— В принципе, по-моему, любой человек может поддерживать кого угодно другого. Выбрать кого-то и быть рядом с ним…

— В общем да. Но нельзя врать себе.

— Это самое трудное. Не лгать другим проще, чем не врать себе.

— Можно как бы приходить на исповедь к самому себе. Мы с вами разбирали, что в каждом есть словно двое. Значит, один может к другому прийти и исповедоваться. Разберись сначала с самим собой. И еще надо себя любить. Потому что если ты сам себя не любишь, то представляешь угрозу и для других. Если не любишь себя, не любишь и их. Тебе только кажется, что ты их любишь, а на самом деле мучаешь.

— Обращаясь к вашей личной истории, по-моему, это один из самых счастливых и трепетных примеров любви. Как найти это чувство, развивать, хранить его? Или это дар свыше?

— Я всегда, с самого детства знала, что должна полюбить, что это обязательно будет. И все мои предыдущие романы, до Леши, были без той любви, представление о которой у меня сформировалось уже в мои пять лет. Поэтому я легко расставалась, видя, что нет там этого. Того, когда ты до дрожи ждешь человека. Он минут на пять запаздывает, а тебе от тревоги уже ломает руки и ноги: «Вдруг что-нибудь случилось?» И ты уже бежишь к окну, прислушиваешься, вглядываешься, не можешь находиться на одном месте. Выходишь из дома и ищешь глазами: «А вдруг?.. А что?.. А как?..» И когда ты думаешь вот так о человеке, то это — «да». А если можешь хотя бы на мгновение забыть о нем, не думать, даже во время тяжелой работы, то это — «нет». Наверное, так. Но каждому свое.

— Часто, когда в таких парах кто-то уходит раньше… В общем, как жить дальше, когда этого человека уже нет рядом?

— Он есть. Я все время все свои поступки совершаю с оглядкой на него. Иногда прошу у него прощения. Иногда говорю: «Слушай, что ж ты такой-сякой меня бросил и я тут одна мытарюсь? Давай-ка, подсоединяйся!» И я думаю, что он подсоединяется и помогает мне.

— От фильмов Алексея Октябриновича у меня есть ощущение, что они очень светлые, нежные, хотя многие называют это «чернухой». Как видеть свет за чем-то темным на поверхности? И что насчет серого, находящегося между ними, который вы как-то отмечали.

— Серый — самый загадочный, не белый и не черный, в нем надо лавировать и понимать, куда он ближе. А насчет Лешиных фильмов... Вот смотрите, в «Грузе 200» есть человек (в этом свитере из мохера, в шляпе и плаще), который приходит к свету через темноту — и для меня это главный герой. И да, он пришел к свету, и это было сделано честно. Хотя многие наши твердолобики и высоколобики сказали, что так Балабанов посмеялся над теми, кто пришел к вере, когда «все толпой туда ринулись». Но нет, это было сделано от чистого сердца.

Это то, чего мне не хватило в новом варианте «Мастера и Маргариты». Хотя я очень рада, что фильм получился как продукт — он цельный и на это интересно смотреть. Но там нет главного для меня, что было у Булгакова. Я говорю про линию Бездомного, точно такую же, как у этого профессора из «Груза 200»: он через тьму приходит к свету. Вот света я и не увидела. А для меня это — главное. Не любовь Маргариты к Мастеру спасает мир, а то, что обыкновенный человек здесь, на Земле, который никуда в плащах на лошадях не ускакивает, приходит к свету. Здесь и сейчас мы все должны пройти через что-то, чтобы потом прийти в чистый свет.

— Порой кажется, что есть правила, соблюдай которые, и будет тебе счастье, все будет хорошо… Но это так не работает. Почему?

— Мне кажется, мы все здесь должны все-таки немножко помучиться, чтобы там быть счастливыми. А есть люди, которые мучаются за других. Чтобы другим быть счастливыми. Если Балабанов своим творчеством кому-то помог обрести не только спокойствие, но ориентиры в жизни, это значит — он правильно помучился. Потому что каждый фильм — это как роды.

— Всегда хотелось какую-то книгу, где будет написано, что правильно, а что нет…

— Так она есть.

— Библия? Но ее так по-разному интерпретируют, толкуют.

— А вы читайте сами. Там все вполне однозначно написано. Например, нельзя родителей сдать в дом престарелых, потому что они — твои родители. Или ты должен сделать то место таким, что они и там будут счастливы. Это тоже в заповедях написано: чти отца и мать... Там все написано. И когда у тебя встает вопрос, как поступить, просто поступаешь так, как там написано. А там же сказано, как тебе в этот конкретный раз поступить.

ФИЛЬМОГРАФИЯ

• Летучий корабль (сказка, 2024)
• По щучьему велению (сказка, 2023)
• Хорошие девочки попадают в рай (драма, 2021)
• Конек-Горбунок (сказка, 2021)
• Северный ветер (драма, 2020)
• Скиф (фэнтези, 2018)
• Салют-7 (драма, 2017)
• Матильда (история, 2017)
• Я тоже хочу (драма, 2012)
• Нирвана (драма, 2008)
• Груз 200 (драма, 2007)
• Мастер и Маргарита (сериал, 2005)
• Брат 2 (боевик, 2005)
• Про уродов и людей (драма, 1998)
• Замок (драма, 1994)
• Васька (сериал, 1989) и многие другие.

ДОСЬЕ

Надежда Васильева (Балабанова) родилась 29 января 1962 года в Ленинграде.

После школы поступила в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени Веры Мухиной на архитектурный факультет. Работала в декораторском цехе киностудии «Ленфильм».

Окончила курсы повышения квалификации ВГИКа. Дебютировала как главный художник по костюмам в мини-сериале «Васька» (1989) Виктора Титова.

В 1991 году познакомилась с режиссером Алексеем Балабановым, женой которого стала и с которым работала почти над всеми (кроме трех) его фильмами. В 1995-м в их семье родился сын Петр. Надежда Александровна — лауреат премии «Ника» за лучшие костюмы в фильме «Матильда», «Замок», обладатель других наград. Сейчас в фильмографии художника по костюмам значатся 40 фильмов и сериалов.