Дама сердца по расчету
Лео и в самом деле одинок, хотя не сказать, чтобы его это мучило. Ясно лишь то, что мужчине его возраста и положения пора завести даму сердца.
Необязательные контакты последних лет надоели, он уже вволю позлил женатых приятелей чередой милашек. Пора строить серьезные, глубокие отношения.
Правда, избранницы пока нет, и сегодня он займется ее поиском. Не через интернет или доморощенных свах — он ее вычислит.
Предстоит аналитическая работа, поэтому Лео включает диск Эрика Клэптона, помогающего ему сосредоточиться. На письменном столе появляются коньяк с дольками лимона, стопка бумаги и дорогущая ручка «монблан», подарок на пятидесятилетие. Четыре года лежит без дела, но сегодня случай особый: будем чертить судьбу золотым пером, отделанным платиной.
Первым делом надо сформулировать предпочтения.
Будучи мужчиной опытным, Лео не берет в расчет цвет глаз и волос, объем губ, бюста и бедер, белизну зубов и тонкость запястья, он отлично знает, что шарм женщины и то, что принято называть химией, может победить любые модельные стандарты. Помнит, как сходил с ума от девицы с нулевым бюстом и короткими ногами.
Чувственная сторона дела для Лео чрезвычайно важна; он даже выучил наизусть назидание Чехова: «В семейной жизни самый важный винт — это любовь, половое влечение, едина плоть, все же остальное — не надежно и скучно, как бы умно мы ни рассчитывали». Но рассчитывать все же надо, и непременно умно, Антон Павлович, потому что цена ошибки стала слишком высокой.
Вот важная дилемма: москвичка или приезжая? Столичные штучки капризнее, спесивее, избалованнее, зато ярче. Если отношения не сложатся — уйдут, откуда пришли, или найдут замену.
Иногородние с виду мягче, уступчивее, менее претенциозны, но вцепляются так, что только вместе с рукой оторвешь.
Далее: зажиточная — неимущая. Обеспеченная леди независима, это не всегда хорошо; зато не будет бесить мысль, что завел нахлебницу-содержанку. С женщиной бедной этого не избежать, к тому же у нее на хвосте, как правило, висит хворая и сирая родня, поэтому будет либо клянчить, либо тырить. Но может оказаться существом благодарным и заботливым, а это жирный плюс.
Исключительно актуальная тема — возраст. Особа моложе на четверть века может добавить мужчине энергии и новых стимулов. Но может и замучить своими амбициями, отжать, превратить в потешного папика. Близкая по возрасту дама более понятна, с ней гораздо вероятнее общность взглядов и интересов, но высок риск застоя в крови, охлаждения, рутины.
Чем дольше Лео анатомирует возможных кандидаток, тем многояруснее становится анкета. С детьми или без детей? Если «с» — приведет с собой? Если «без» — захочет общего потомства? А оно ему надо? Неясно.
Далее: разведенная или не вступавшая в брак? Карьерно-пробивная или готовая посвятить себя своему мужчине? С ярким умом и острым язычком или умная настолько, что способна помалкивать, пока не спросят? Должна нравиться дружескому кругу и вызывать зависть врагов или достаточно, чтобы нравилась тебе? Тяжелая работа, надо передохнуть. Лео меняет Клэптона на оркестр Глена Миллера, отпивает коньяк, закусывает лимоном. А что если зайти с другой стороны? Сам-то ты что за цаца такая? Ну, допустим, вычислил даму сердца и даже изыскал подходящий вариант — а чем поманишь, что предложишь от себя, парень? Только честно, не бойся, дальше бумаги сведения не утекут. Лео кладет перед собой новый лист и снимает колпачок «монблана».
В твоем архиве два законных брака, три гражданских, двузначное число тех, кого помнишь, и неопределимое количество вылетевших из памяти по причине однократности контакта. Опыт богатый, а результат? Нулевой. Или, скорее, средний.
Да и сам ты, по правде говоря, какой-то средний. Не молод и не стар. Не богат и не беден. Не гениален и не глуп. Не министр и не клерк. Не жаден и не щедр. Не смел и не труслив. Не здоров и не болен. Не толст и не худ. Спорный подарок. Хотя многим нравишься, это факт. Пока еще держишься на рынке, сохраняешь товарный вид в свои 54 года.
Очень давно, в студенчестве, они с корешем отправились на танцульки кадрить девушек. С ними увязался сосед, парень под тридцать. И Лео, помнится, шепнул приятелю: «А ему-то зачем чувиха, что он с ней делать будет?».
И оба заржали. Теперь ему самому почти вдвое больше, чем тому парню, и Лео сильно бы осерчал, услышь он о себе такое. Найдем, что делать, было бы с кем. Вот только с кем? Лео мысленно листает лица бывших, будто задним числом проводит кастинг. Вот эта — умница, редкой душевности человек, но — нездорова, и болезнь прогрессирует. Еще одна — пикантная, заводная, чувственная, но — скандалистка и ревнивица. «Монблан» по памяти рисует профили. Преданная до самопожертвования — но в нагрузку невыносимый сын-тинейджер. Роскошная королева бала — но невероятная транжира, никаких денег с ней не хватит. Стоп, пауза.
Глена Миллера сменяет Фредерик Шопен, Лео снова отпивает коньяку и, откинувшись на спинку кресла, закрывает глаза. Перед ним парк «Сокольники», летняя забегаловка и помятый мужчина за столиком с недоеденным шашлыком и бутылкой вина, уже третьей по счету. Этот мужчина — сам Лео, пытающийся оклематься после мучительного второго развода. За соседним столиком женщина недовольно отодвигает скудное меню, он видит ее мутным оком, и в мозгу зажигается сигнал: хватай, уйдет! Неловко качнувшись, Лео разворачивается к даме и задает единственно верный вопрос: «У вас закурить не найдется?». Дама изумленно смотрит на него и начинает в голос смеяться. Без издевки и задней мысли, просто ей смешно.
И вот уже он похрюкивает в ответ. Они дружно и долго хохочут, у нее начинает течь тушь, и в этот момент Лео еще не знает, что с этой женщиной проведет счастливейшую неделю и что она вернет ему, казалось бы, навсегда утраченную веселость, и нежность, и энергию, и желание удивляться и удивлять — все то, что называется вкусом к жизни.
Но еще она вернет ему любовь к себе любимому. И когда закончится ее командировка в Москву и придет время возвращаться в далекий и загадочный город Череповец, он не остановит ее и, едва самолет поднимется в небо, сотрет ее телефон. Потому что иногородняя, потому что на два года старше него, потому что с прицепами в виде дочери-школьницы и отца-инвалида — слишком много отягчающих обстоятельств.
Она исполнила свою роль в пьесе его жизни: пришла из ниоткуда, чтобы собрать его из руин, и ушла в никуда. А чувство — что ж, чувство можно и придушить.
Хотя оно, надо признать, очень сильное. Но ведь и он не слабак.
Конечно, Лео сделал все по уму. А надо было — по сердцу. Так он думает сейчас, спустя семь лет. Он крепко стоял на ногах, ничего не стоило забрать ее к себе, устроить дочь, помочь отцу. Все бы у них получилось.
Но — испугался, ошибся в расчетах. А вышло так, что без этой женщины жизнь превратилась в черно-белое кино. Откуда было знать, что, истребляя тягу к ней, он одновременно убивает свои чувства к тем, кто придет к нему после нее.
А теперь, как говорил мошенник Кречинский, что ж в истопленной печи дров искать. Осталось создавать концепции.
Подумав, он включает Хулио Иглесиаса, вертит в пальцах «монблан». Напрягай извилины, парень, ты ведь выбираешь не дамочку для прогулки, ты планируешь отношения навсегда. Вот только что это такое — навсегда? На какой отрезок загадывать жизнь? Гены-то неплохие, вдруг проживешь еще уйму лет, как змея-гадюка, и осточертеешь сам себе. Вот, однако, и решение: избранница должна быть физически крепка, вынослива и безмерно терпелива. Вполне вероятно, ей придется ухаживать за дряхлым и беспомощным супругом. Не ему же в самом деле горшки за ней выносить!