Кошки падали от меня в обморок. Андрей Харитонов, сыгравший героя фильма «Овод», дал интервью «ВМ»

Мы встретились на «Кропоткинской»: переехав много лет назад из Киева в Москву, Андрей тут же купил квартиру недалеко от места, где значительно позже восстановят храм Христа Спасителя. Он довольно подтянут и элегантен, но вот только былые поклонники теперь уже не выстраиваются к нему в очередь за автографами.

— Иногда я хожу на телевизионные передачи, чтобы некоторые зрители обрадовались: «О, он еще живой!» — шутит Харитонов. Звучит это, впрочем, не смешно.

- «Овод», сделавший вас едва ли не кумиром, вышел на экраны 35 лет назад. Вам шел тогда 22-й год…

- Роль в «Оводе» — счастливый случай, который я использовал на 100 процентов!

- Говорят, что признание заслуживают десятилетиями.

- Я видел немало людей, которые до 40 лет пробовали свои силы, а потом, что называется, «выстреливали». Но, как правило, к 40 годам возникает жуткая озлобленность по отношению ко всему... У меня есть теория, согласно которой срок сияния звезды — максимум 10 лет. Замечу, что «звезда» в моем понимании — это когда человек на обложках журналов, когда его все знают — и дети, и старики, когда поклонники, когда слава за пределами своей страны. Все это было у меня в 21 год. Если бы я жил на Западе, спокойно мог закончить актерскую карьеру…

- Сожалеете, что не было такой возможности?

- Я ни о чем не жалею, потому что попробовал в своей профессии все — и театр, играя на сцене Малого, и себя в качестве режиссера.

- Но так и не сыграли Гамлета.

- Я играл Гамлета в институте! Но, поверьте, роль эта малоинтересная. А жалеть — бесполезное и глупое занятие. Если ты сам виноват — а я сам виноват во всем, что со мной происходило, — зачем жалеть? С другой стороны, и все хорошее, что со мной было, тоже моя заслуга. Я никому ничего не доказывал, не ориентировался на чужое мнение, а делал то, что мне нравилось.

- Вы реально ощущали себя звездой?

- Даже кошки, увидев меня, падали в обморок, если у их хозяев был телевизор! Но уже тогда мне было ясно, что счастье это не принесет.

- А сейчас счастливы?

- Сейчас — да. Для меня счастье — возможность пребывать в гармонии с самим собой и иметь хороших друзей…

- С работой все не так однозначно?

- С работой было разное. Вот, помню, Михаил Царев — художественный руководитель Малого театра, куда я пришел устраиваться на работу, сказал мне: «Деточка, зачем вам это нужно? Вы же звезда!» А через минуту добавил: «Ну, попробуйте, если хотите артистом стать». Служба в Малом, кстати, дорогого стоила! Помогла воплотить на сцене все то, чему меня научили в Театральном институте.

- И все же вы оттуда ушли…

- С руководством Малого театра была договоренность, что на год я возьму академический отпуск, чтобы снять свой фильм «Жажда страсти».А когда я вернулся, мне сказали, что в Малом театре не бывает длительных отпусков, и я ушел. Через некоторое время директор Малого — недавно ушедший из жизни Виктор Коршунов — позвонил мне с предложением вернуться, но я спросил о размере зарплаты, которую буду получать (а были 90-е годы), и, услышав сумму, отказался.

- Простите за вопрос, но… Как сами-то думаете: в Театральный институт вас приняли за внешние данные или за талант?

- Безусловно, за фактуру. Но педагоги рассчитывали, что смогут сделать из меня артиста. Актерской профессии можно научить.

- Вы, кстати, и сейчас хорошо выглядите.

- Спасибо! Представляете, в молодости я не мог смотреть на себя ни в зеркало, ни на экране, а сейчас нравлюсь себе гораздо больше… Но вот еще что хочу добавить, чтобы никто не подумал, что Харитонова только за внешность и ценили: мне неоднократно предлагали заняться педагогикой, но взять на себя эту ответственность, простите, я не могу.

- Почему?

- Актер — тяжелая профессия, правда, зрителю об этом знать необязательно. Не говоря уже о том, что эта профессия неблагодарная. Далеко не все артисты, причем хорошие, имеют работу, а «размножать» безработных актеров я не хочу. Допускаю, что, если у актера есть божья искра, рано или поздно он добьется успеха. А если нет, будет всего лишь «профессионал», что для нашего мира уже недостаточно.

- Вы одиночка?

- Мой путь — это отчасти эксперимент. Мне было интересно, получится ли у меня что-то сделать самостоятельно. Наверняка, идя такой дорогой, я много потерял в материальном плане. Но у меня чистая совесть, которую не купить ни за какие деньги. В жизни очень много людей мне помогали, и я платил им тем, чем мог заплатить, — своим трудом.

- Откуда такая уверенность, что совесть чиста?

- Я никому не сделал зла — по крайней мере сознательно. Я есть то, что я есть.

- А про недостатки свои что скажете?

- Я полностью лишен тщеславия — для мужчины это недостаток огромный. Я не родился для того, чтобы умереть на сцене.

- Зачем же вы стали артистом?

- Мое желание было связано с тем, что первый фильм, который я увидел в глубоком детстве, — «Фанфан-тюльпан». Следующий — «В джазе только девушки». А дальше — «Гусарская баллада». Та жизнь, которая протекала за «рваным полотном» экрана, покорила меня навсегда, тогда как та жизнь, которая меня окружала, радовала не очень. Я вырос в бедности: мама — учительница, папа — инженер. Как вы догадываетесь, в те годы это самые обездоленные люди.

Прошло много лет, прежде чем я понял: кино — это не богатство и блеск, а тяжкий, кровавый труд. Но при этом моя любовь к кино не умерла. Правда, сейчас кино в большой степени мое хобби, и из артиста я превратился в самого благодарного зрителя, который никогда не уходит из зала, не досмотрев до конца.

- И как они вам — современные российские фильмы?

- Советское кино было одной из самых доходных отраслей народного хозяйства. Существовала номенклатура звезд. Осмелюсь утверждать, что наш кинематограф был адекватен Голливуду — разумеется, с другими смыслами и другими задачами. А сегодня индустрии отечественного кино не существует. Есть некие «продукты», которые инсценируются либо государственными структурами, либо продвинутыми, но не совсем русскими продюсерами. К тому же нынешнее кино скоротечно…

- А ваш «Овод», он не устарел? Показывают его сейчас крайне редко.

- Тогда, 35 лет назад, «Овод» — костюмированная мелодрама — был новым жанром в отечественном кино. Всех куда больше интересовала история любви Овода и Джеммы и драма взаимоотношений отца и сына, а не то, что Риварес был радикальным террористом. А ведь он был свободным журналистом, которого прибрала к рукам террористическая организация «Молодая Италия»! Это я понял в тот момент, как прочитал роман Войнич.

- Получается, вы играли террориста, а не героя?

- Я разбирал роль Ривареса по Фрейду. Мой персонаж — тяжелобольной человек, попутавший трех отцов — отца Небесного, отца, которого у него никогда не было, и падре Монтанелли. Овод занялся революционной борьбой исключительно для того, чтобы Монтанелли обратил на него внимание. Он был болен клинически! Почему «Овод» редко показывают? Да как раз потому, что неизбежны вопросы: а чем занимался герой, кем он был?

- Фильм снимали и в Италии. Поразила вас заграница?

- Видимо, работа в картине для меня была важнее, чем Италия со всеми ее красотами.Все-таки я был студентом, а тут — первая работа, чрезвычайная ответственность.Впрочем, поразило вот что: несоответствие Колизея в учебнике «Рассказы по истории» и настоящего, который показался мне в три раза меньше стадиона «Динамо» в Киеве.

- Я хорошо помню сцену встречи кардинала, которого сыграл Сергей Бондарчук, и приговоренного к смерти Ривареса. И ваши страдальческие глаза… Трудно было это сыграть?

- Эту сцену снимали первой, и на ней надо было выложиться… Легенда гласит, что режиссер Николай Мащенко утвердил меня на роль без проб, но если бы главная сцена фильма — кульминация — не удалась, то и роль ушла бы к другому. Но Сергей Федорович Бондарчук — в те годы главный в советском кино человек — делился со мной своими наработками… Часто говорят, что актер — от Бога. Но я думаю, что актерская профессия требует того, что ее необходимо знать, а для этого нужны наставники, передающие свой опыт. На съемочной площадке я часто спрашивал у Сергея Федоровича: «А что это вы сейчас делаете?» — и он подробно объяснял мне. Я впитывал все. Причем многое из того, чему научил меня Сергей Бондарчук, использовал в дальнейших работах.

- За роль в «Оводе» вам дали Государственную премию. В 21 год. Случай исключительный!

- Выдвинуты тогда на Госпремию были режиссер Николай Мащенко и Сергей Бондарчук. Но первое лицо Украинской ССР (забыл его фамилию!), посмотрев картину, решило, что исполнитель главной роли тоже достоин этой награды. Другое дело, что после Госпремии и награды «За лучшую роль» на Международном фестивале в Монте-Карло мне были положены звание и высшая ставка, то есть гонорар, но этого сделано не было.

- Переживали?

- Я много из-за чего переживал.

- Из-за этого и были проблемы с алкоголем?

- Почему «были»? Я и сейчас алкоголик, просто не пью уже 12 лет. Не секрет, что алкоголизм — болезнь, причем неизлечимая. Ее можно только вовремя затормозить, что я и сделал с помощью врача. Все разговоры о силе воли — мифы. Зависимость от алкоголя — химическая, и избавиться от нее можно только медицинским способом.

- Возможно, выдержать испытания вам помогла любовь?

- Поклонниц было море, но я всегда говорил: одно дело — восхищаться актером Андреем Харитоновым, а другое — просыпаться утром с реальным Харитоновым. Я не буду вам рассказывать о своей жене Ольге по одной простой причине — я сторонник теории «Мой дом — часть меня».

Я не пригласил вас к себе домой, хотя живу напротив кафе, где мы беседуем, потому что для меня позвать незнакомого человека к себе — все равно что раздеться. Если сказать про Ольгу, что она домохозяйка, — это грубо и вульгарно, хотя фактически так. Она — человек, которому я могу полностью доверять, на которого могу положиться и ради которого я могу пожертвовать очень многим.

- Как вам посчастливилось стать жиелем исторического района Москвы?

- Мы с Ольгой живем в уникальном, старинном доме, построенном в 1928 году по проекту учеников Корбюзье. Друзья и коллеги смеялись над моим желанием жить внутри Бульварного кольца: «Харитонов, ты в своем уме? Мало того что приехал из деревни в столицу, попал в труппу Малого театра, еще и квартиру ему подавай рядом с Красной площадью». Но мне повезло. Я дал объявление в газету, и на следующий день раздался звонок о квартире на Гоголевском бульваре. Говорю же: я — счастливчик!

ОБ АВТОРЕ

Анжелика Заозерская - корреспондент отдела новостей «ВМ», любящая все проявления искусства и разговоры со знаменитостями.