Трезвый взгляд

В жизни надо попробовать все. Хотя бы раз. Подумал я и согласился посетить рюмочную «Второе дыхание» на трезвую голову. В конце концов, может быть, я что-то увижу в этом месте такое, чего никогда раньше не замечал.

Пришли втроем: Синяков, я и Артем Чубар. Эти двое сделали первый подход к стойке и купили себе традиционный набор из напитков и закуски. Я же попросил два бутерброда с грудинкой, два с семгой, стакан сока и замолчал. Продавщица, понимая, что клиент забыл заказать что-то важное, привычно полуобернулась к полке с бутылками и напомнила: «Водки сколько наливать?» - «А водки не надо!»— как можно будничнее сказал я.

Эту продавщицу во «Втором дыхании» знают все. Удивить ее невозможно, но вот в этот момент почти случилось чудо: она подняла на меня глаза, и ее бровь поднялась на пару микрон. Через мгновение она профессионально вернула бровь на место и выдала мой заказ.

Пока Синяков и Чубар были только на старте своей дистанции и оставались тихи, я прислушивался к разговорам более продвинувшихся посетителей. Опытный мужчина учил своих товарищей: «Запомните, у мужчин целлюлита не бывает! Точка. Живот, да, может быть. Пузо — это нормально, а целлюлит? Ты видел его? Это ж как рубец на холодце».

После третьего подхода к стойке Синяков и Чубар стали понемногу вписываться в интерьер, а я со своим соком становился все более незаметным. К нашему столику начали тянуться незнакомые, но веселые люди. Юный панк принял Синякова с Чубаром за своих: «Пацаны, я из Перми, где у вас тут наши собираются?» Меня он не видел в упор.

После четвертого подхода Синякову и Чубару оказывали такое доверие, что прощали им компанию трезвого меня. Дядя Миша, входящий в Зал славы «Второго дыхания», оказал нашему столику честь своего присутствия и рассказал историю, которую я слышал раньше, но никогда не помнил: «У меня говорящий попугай живет. Я его открываю утром, а он орет: «Нинка, по сто!» Я-то простой шоферюга, а Нинка моя интеллигентная. Не выдерживает и сматывается на дачу в Томилино на Петрове наяривать. Пианино Petrof у нее там, инструмент дорогой».

После пятого подхода Чубар опасно притих, а Синяков стал всех звать «котиками», и тут дверь туалета распахнулась, и оттуда попер на Синякова плотный человек с усами: «Какой я тебе котик?» Синяков на мгновенье застыл, а потом потрясенно сказал: «Тот неловкий момент, когда пьешь во «Втордыхе», а из тубзика выходит Сталин».

Когда я допивал четвертый стакан чая, Сталин подвинулся ко мне и негромко спросил: «Вы не еврей?» Я ответил, что из «Вечерней Москвы». Сталин закричал кому-то: «С этим все в порядке. Отведите его от ямы!» Потом он глазами показал на Синякова и спросил: «А этот в кепке кто? Либерал или демократ?» «Кинокритик». Сталин погрустнел: «Что же нам с ним делать, когда мы придем к власти? Расстрелять жалко».

Бывает момент во время веселья, когда всем вдруг нечего сказать, и устанавливается секундная тишина. Именно в такую секунду прозвучал громкий голос продавщицы из-за стойки: «Борис Николаевич, ваша пицца!» И тогда Чубара прорвало.

Чубар обладает самым громким смехом в мире. Как правило, он выдает две очереди хохо- танья с небольшой паузой. В этот раз он выстрелил шестью очередями, и уличные музыканты у станции «Новокузнецкая» перестали считать район благополучным. Обычные люди, впервые услышав смех Чубара, впадают в ступор, но только не завсег- датаи «Втордыха». «Второе дыхание» выдохнуло, и все посетители хором повторили смех Чубара. Не так громко, но так же долго и самоотверженно. Я не смеялся, я увидел чудо: продавщица застыла на месте, ее брови взлетели вверх, она была удивлена. И никто, кроме меня, этого не заметил

ОБ АВТОРЕ

Игорь Ивандиков - Старший фотокорреспондент «Вечерней Москвы». В газете работает с 1991 года. Поклонник рок-н-ролла и Кирила Бонфильоли.