Кошмар за закрытыми дверями. Как убежать от домашнего насилия

Она проснулась от резкого толчка в бок — муж снова пришел пьяным. Крики, ругань. Разъяренный бык. Еле стоит на ногах. Удар, еще удар. Виновата во всем: что споткнулся в коридоре — зацепился за ее туфлю, — что ужин остыл (третий час ночи!). В соседней комнате заплакала дочка. Увернется, побежит успокаивать. А когда муж провалится в сон, она завернет сонную девочку в одеяло и пойдет искать спасение.

МОЙ ДОРОГОЙ ПАЛАЧ

За полтора года через Кризисный центр помощи женщинам и детям прошли более 5000 человек со своими бедами и проблемами. Еще несколько лет назад в Москве о таком центре никто и не слышал. В то время заммэра по социальной работе Людмила Швецова искренне не понимала: «В 34 регионах страны есть кризисные центры, а в Москве до сих пор нет». Теперь в городе работают два филиала, куда могут обратиться женщины, а главный центр расположен рядом с парком «Дубки»: стационар на 35 мест, отделение социальной реабилитации с музыкотерапией и арт-терапией, логопедическим массажем, соляной пещерой, парикмахерской. Все, чтобы женщина расслабилась, почувствовала себя в безопасности и могла спокойно решить свои проблемы. Здесь все позитивно, даже лифт обслуживает ООО «Позитив».

— Кто к нам приходит? Обычно это женщина 35–42 лет. Она нигде не работает или работала когда-то давно и очень короткое время, — рассказывает в зимнем саду, среди пальм и плюща, заведующая психологическим отделением Марина Солдатенкова.

Где-то щебечут дети. Через несколько минут слева и справа захлопываются окна — никому не нравится слушать про себя нелестные отзывы. Даже правдивые.

— Эта женщина, как правило, положила свою молодость в заботе о муже, а потом о детях. Не первый раз битая, не первый раз уже обруганная, с заниженной самооценкой, живущая не своей жизнью. У нее нет подруг. Потому что когда возникают отношения между палачом и жертвой, жертва отказывается полностью от своего собственного «Я». И палач диктует, с кем дружить, куда ходить, в каких магазинах и что покупать.

Один супруг колотит благоверную, как боксерскую грушу, другой давит морально: «Вот тебе 100 рублей. И живи на них весь день». Тоже своего рода насилие.

В сумке Марины звонит мобильный — кто-то набрал телефон доверия. Сегодня четверг — день особенной психологической нагрузки. За четыре дня рабочей недели накапливаются усталость, агрессия, бередят душу старые проблемы в семье и на работе. Так бывает и сразу после выходных, отпусков и каникул.

— Звонят по разным поводам, — через 20 минут психолог кладет трубку. — Бывает, серьезная проблема, а бывает, что называется, «психанула». Хотят переложить ответственность на психолога или юриста. Крайне отчаянных, суицидальных попыток, как правило, немного.

«МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ» С ЛОЖКОЙ ДЕГТЯ

Женщины мышками проскальзывают по коридорам — боятся лишних разговоров. Первую неделю клиентки общаются только с психологами и юристами: разбираются с документами, думают, как быть дальше, составляют программу действий на два месяца — чего хочет женщина и как ей можно помочь. Сначала психологи работают только с женщиной, потом, если есть ребенок, — с ребенком, затем с мамой и ребенком вместе, а дальше приходит очередь нерадивого супруга. Если он вообще пойдет на контакт.

— Он потерял жертву. Нет, он не собирается изменяться, но у него вопрос: как это он всем обладал — и вдруг ничего? — объясняет психолог. — Он перестает быть «палачом». И кто он тогда? Никто. А человек никем не может быть, он всегда должен проиграть определенную роль. И вот тут мужья начинают звонить, разыскивать жен.

— Под окнами не кричат? «Валя, выходи!» — спрашиваю.

— Бывает и такое. Телефоны обрывают. И когда мужчина к нам приходит, мы начинаем беседовать — с какой целью пришел, почему. Психолог — он ведь не воспитатель, он никому не говорит: «Ты неправильно поступил». Если мужчина становится «палачом», то в принципе в этом есть часть ответственности самой женщины. Значит, она дала ему возможность быть таким.

Кстати, женщина обращается за помощью, когда муж не только на нее руку поднял, но и на ребенка. У мамы включается материнский инстинкт.

Первая вспышка гнева — женщина может обидеться и не разговаривать. Или с вещами уехать к подруге, к маме, прийти в кризисный центр. И вот тут наступает новый виток — «медовый месяц», как говорят психологи.

— Он просит прощения и, более того, проявляет к женщине особый интерес. Становится более нежным, внимательным, ласковым, — Марина прекрасно знает все эти повадки, не раз наблюдала. — Исполняет капризы, покупает женщине то, что она давно хотела. Наступает конфетно-букетный период — и женщина прощает. После грубости и хамства на утро кофе в постель. Женщина никуда не уходит. Не понимает, что потом будет то же самое, но с большей агрессией, нетерпимостью. Более того, эти периоды начинают сокращаться по времени — уже не месяц, а две недели, потом еще короче. Так что главное для женщины, попавшей в кризисный центр, — не сорваться и довести терапию до конца.

НЕДЕТСКИЕ БОЛЕЗНИ

Алена считает себя абсолютно счастливой матерью. Еще бы! Трое детей (кому-то и одного Бог не дает). Все трое от разных отцов. Средний и младший и вовсе от крепко окольцованных мужчин. Но в целом грех жаловаться, думает Алена. Только старшенькие совсем не слушаются, а грудничок по ночам почти не спит.

— Она говорит: «Я такая счастливая, у меня столько детей!» А то, что дети в этой ситуации несчастны, что они живут в стационаре и завтра им некуда будет пойти, что они не получают любви и ласки отца, она не понимает. Во взрослой жизни они не смогут построить свою семью — нет примера, — пожимает плечами психолог. — Дети, особенно маленькие, не могут сказать: «Папа и мама, живите дружно!» Как ребенок в колыбели переключает внимание родителей с ссоры на себя? Он плачет. Когда он взрослеет, а ссоры не утихают, у него развиваются психосоматические заболевания — астма, язва желудка (тоже своего рода подавление эмоций). Ребенок хочет высказаться, а ему говорят: «Так, не лезь! Отстань, взрослые разговаривают!» Малыши капризничают, дети постарше бунтуют. Когда ребенку хорошо, даже чудеса случаются. Сотрудники рассказывают удивительную историю: пришла мама с ребенком. Малышу лет пять, а выглядит на три — диагноз ДЦП. Жили в центре, решали проблемы, параллельно ходили на массаж. И на одном из праздников народ вдруг зашептал, никто не верил глазам: малыш встал на обе ноги и тихонько пошел. Чудо? Чудо.

ЗОЛОТАЯ КЛЕТКА ЖМЕТ

В последнее время появилась новая тенденция — к психологам обращаются состоятельные женщины. Внешне у них все хорошо: дом, квартира, муж — топ-менеджер, дети-ангелочки.

— Некоторые считают, что такие жены «с жиру бесятся». Если бы не средства массовой информации, которые говорят о принятии закона о домашнем насилии, вряд ли эти женщины обратились бы к нам, — рассказывает директор центра Наталья Завьялова. — Внешне все хорошо, но присутствует насилие физическое или экономическое — мужья проверяют чеки: на что потратила, сколько. Полная зависимость. Конечно, здесь немного другая реабилитация. Статус мужа определяет и поведение жены. Это все равно что быть женой священника, не каждый к этому готов. Это определенный круг людей, определенные знакомства, совершенно другое общение и поведение. Выходя замуж за статусных мужчин, они должны отдавать себе отчет в том, что это в первую очередь великий труд — быть женой олигарха.

В стационаре богатые жены не остаются — снимают квартиру, но за помощью к психологам все равно обращаются. Впрочем, редко такие истории заканчиваются разводом. Когда повод для свадьбы — богатство жениха, клетка золотая хоть и жмет, но, видимо, не настолько сильно, чтобы из нее упорхнуть.

— Был один случай, когда женщина ушла от мужа-олигарха. Совсем. Восемь месяцев приходила к нам вместе с детьми, — говорит Наталья. — Била во все колокола, подключила журналистов. Она знала, что делает. А муж на контакт так и не пошел.

МУЖЧИНЫ ТОЖЕ ПЛАЧУТ

Редкая для Москвы беда и крайне распространенная в регионах — сыновья бьют матерей.

— Сын работал дальнобойщиком. Уйдет на две недели — мама живет спокойно. Приходит, начинает пить и избивает ее. И вот в этот передых две недели она приходила к нам. Это ужасно, когда дети издеваются над родителями. Страшно, — говорит Наталья Завьялова.

По закону полиция и органы опеки могут вмешаться, если есть угроза ребенку, а если человек взрослый… Как в песенке: «Думайте сами, решайте сами…» — терпеть или не терпеть.

— Она сидит дома, и мы знаем, что ее будут убивать, но ничего не можем сделать. Если женщина сама не захочет вызвать полицию, написать заявление и, главное, передать его в суд, — Наталья сдерживает возмущение. — А у нас как женщины? Сегодня они готовы, три дня проходит — и начинается: «Жалко его! А зачем мне это надо!»

Мы говорим все о женщинах да о женщинах, а мужчины, между прочим, тоже страдают. По субботам в центре работает группа самопознания для мужчин — приходят к психологу и рассказывают как на духу, чем грешны и какие есть комплексы.

— Есть мужчины, которые подвергаются насилию со стороны женщин. Банальное «сковородкой по голове дала», — говорит Наталья. — К нам такие приходили на консультацию. Стесняются, а что делать? Я знаю, что в Англии есть специальное отделение для мужчин, пострадавших от насилия со стороны женщин.

— Видимо, мужчины там помягче…

— Наш менталитет: если женщину бьет, значит, любит. Если мужчина пришел за помощью, значит, он слабый.

— А вот это: «Не доводи до развода, терпи»… — подсказываю.

— Испокон веков так было! — подхватывает директор. — 70–80 лет назад было запрещено выносить сор из избы. Патриархат. Поэтому женщины были запуганы. После войны мужчин осталось мало, женщина была готова терпеть и пьяницу. Да кого угодно! Девочки смотрели на мать, видели, что она терпит, и они стали терпеть, потом их дети. Москва — современный мегаполис, а возьми любую провинцию: каждый пятый если не страдает от насилия, то находится в трудной ситуации. Для женщины сама перспектива ходить по судам — это время, это силы, это деньги. Вторая проблема — надежда, что все будет нормально, все вернется. Есть за редким исключением мужья, которые боятся потерять семью, приходят, и наши психологи с ними работают. Это в первую очередь зависит от женщины, которая хочет сохранить семью и ставит мужу условие. В прошлом году мы так спасли три брака. Им обоим за 45. Интеллигентная семья, любят друг друга, но муж решил, что стал рогоносцем. Стоило жене получить повышение на работе, как защекотал червячок, забегали чертики: «Неспроста! Изменила мне с начальником?!» Признания не добился и полез с кулаками. Женщина побежала в кризисный центр, мужчина помчался следом. За две недели конфликт разрешили.

— Никто, кроме самой женщины, свою жизнь не изменит. Она должна принять решение: восстановить прежние отношения, если это еще возможно, либо начать жизнь с чистого листа. Эта пара приходит к нам, благодарят. Как только у мужа появляются нотки агрессии, жена его пугает: «Вернусь в центр. Или мы вместе идем к психологу». Идут. Это большое дело — вытащить мужчину к психологу, мы к этому не приучены. В американских фильмах если есть проблема, герои идут к специалисту. У нас такая практика не развита. Но мы к ней придем. Не скоро, но придем.

ОБ АВТОРЕ

Елена Мотренко - специальный корреспондент газеты «Вечерняя Москва» считает, что нет ничего интереснее судьбы человека.