Вадим Галыгин: Всем нравится подглядывать в замочную скважину
Корреспондент «Вечерней Москвы» взял интервью у артиста разговорного жанра Вадима Галыгина, известного как в России, так и в Белоруссии. Популярным он стал после выступлений в программе Comedy Club, а позже зарекомендовал себя как комедийный киноактер и продюсер.
— Говорят, что юмористы в жизни серьезные и даже мрачноватые люди. Это так?
— Если вы насчет мизантропии, то это неправда. Комики, журналисты, шахтеры и диспетчеры в жизни — они люди разные: есть угрюмые, есть жизнерадостные. Конечно, и среди тех, кто трудится на ниве юмора, есть и меланхолики, и холерики. Но обычно это открытые, позитивные личности. По крайней мере, все мои знакомые, работающие в этом жанре, — веселые ребята. Но юмористы — люди серьезные, потому что профессия серьезная. Мы работаем как психологи. И клоун — одна из самых сложных профессий в цирке.
— Вы окончили высшее военно-командное училище, дослужились до старшего лейтенанта. Насколько суровая военная жизнь располагает к шуткам?
— Я поступил в училище, а окончил Военную академию Республики Беларусь. В то время прошла реорганизация — на базе двух училищ создали академию.
Армия — достаточно веселая вещь. Поговорка «Кто был в армии, тот в цирке не смеется» иногда неправильно трактуется. То, что происходит в мире гражданском, не так смешно, как в Вооруженных силах. В армейском коллективе выживают за счет юмора. И оповещение там более скорое. О случившемся организованно сообщается личному составу. И все смеются.
На первом курсе грани военного бытия и юмора пересеклись. Вместо смотра художественной самодеятельности объявили смотр команд КВН. По сути, устроили армейский концерт. На меня обратили внимание ребята из команды «Минполит-Ша», пригласили к себе. Потом была сборная Вооруженных сил республики Беларусь, я стал двигаться и развиваться.
— Расскажите, пожалуйста, какую-нибудь «военную историю».
— Пожалуйста. Мы запомнились как «военные ребята из Беларуси» на фестивале в Сочи, когда поехали к Александру Васильевичу Маслякову. У нас средств на поездку не было вообще. Министерство обороны помогло чем могло: оплатили проживание, а денег на питание, карманные расходы ни у кого нет. Дали армейский паек. Мы привезли с собой на фестиваль 400 банок тушенки. Консервы стали нашей «валютой». Мой номер не закрывали, потому что под кроватью стояли чемоданы с этими банками. В любое время кто-то мог зайти и обменять нам тушенку на хлеб, алкоголь, сигареты. Даже курс сложился, что сколько банок стоит.
А когда мы играли в Воронежской лиге КВН, в финал вышли с командой «Утомленные солнцем» — родной командой Миши Галустяна, Саши Реввы, это был великолепный коллектив из Сочи... Мы приехали без денег. Тушенку нам тоже не дали, мы жили неделю в автобусе, армейском ЛАЗе. Поставили его у здания, где проходил фестиваль, спали на сиденьях, брились, глядя в зеркала заднего вида... Мы очень хотели играть в КВН.
— У вас есть девятнадцатилетняя дочь и двое сыновей. Хотели бы, чтобы они пошли по вашим стопам?
— Самое главное, чтобы они были счастливы. Пусть у них и у детей всего мира будет мирное небо над головой. Что касается выбора профессии, то я не горю желанием, чтобы они шли по моим стопам. Более того, дочь Таисия закончила сейчас первый курс российского института театрального искусства ГИТИС. Но я ее отговаривал от актерства. Рассказал ей, что мир кино «волшебен» только издалека. И что если она станет режиссером, то будет просыпаться от громкого мата на съемочной площадке, а со временем и сама начнет так изъясняться. Я говорил, что будет в пять утра сидеть в холодном ангаре с пластиковым стаканчиком кофе, сигаретой и ежиться от холода. Она сказала: «Пап, но я не курю!» А я пообещал, что закурит. Я поддерживаю творческие начинания и полет фантазии, но не вижу в своих снах детей актерами. Хотя у нас в доме демократия. Вадос, средний, уже снимался в рекламе и помогал мне вести мероприятия.
— Вы не в восторге от современных ток-шоу?
— В нулевых был больший выбор. Что-то адаптировали к новым веяниям и форматам, что-то передирали с заграничных передач. Сегодня, мне кажется, новое придумывать стало сложнее, поэтому нередко развлекательные программы копируют друг друга. Наметился некий период однообразных шоу с болтовней по абсолютно любому поводу. Понятно, что спрос рождает предложение. Но от «желтушного» пережевывания и выставления напоказ исподнего можно отупеть. Еще грустно от того, что изживается чувство стыдливости. Всем нравится подглядывать в замочную скважину.
— Зрители смеются над пошлыми шутками. Люди перестали читать классику. Может, необходима цензура?
— Пушкин гениален. Во всем мире ценят его прекрасные творения, но это ведь только часть Пушкина. Он был популярен в широких кругах не только за возвышенную поэзию. У Александра Сергеевича было острое чувство юмора, он был саркастичен и нередко прибегал к ненормативной лексике. Его фельетоны и памфлеты читали и над ними хохотали. Не было Интернета, телевидения, стендапа. Были выступления на балах, импровизации и декламирование на потеху обществу.
У многих писателей и поэтов того времени были и произведения, которые не печатались большими тиражами. И если работы Луки Мудищева достаточно известны, то эпиграммы и злые шаржи Пушкина до сих пор не публикуют. Чего только стоит его «портрет» Грибоедова... За такие проделки его, в конце концов, и застрелили.
Неприличное может быть остроумным художественным произведением, а может быть тупой пошлостью, продуктом невоспитанности и глупости. Телевидение — это сфера развлечений: не нравится — не смотри. Но то, что показывают, должно быть спрятано от тех, кому это видеть не нужно. Прежде всего — от детей и подростков. Хотя в Интернете они уже насмотрелись более чем достаточно. Цензура в первую очередь должна контролировать тематику, соответствие наполнения программ тому, для кого этот контент готовится.
— В КВН хорошо платили? В «Камеди-клаб» актеры зарабатывают прилично?
— Никогда в КВН никто ничего не зарабатывал. Это были альтруизм и энтузиазм. Все участвовали безвозмездно. Это творческая школа, накопление опыта и знаний, «трамплин» для осуществления мечты. Деньги пошли потом. Безусловно, «Камеди-Клаб» — это другая история. Поначалу был именно клуб. Мы собирались и творили. Заявили, что есть новый формат отдыха: можно приехать, выпить бокал вина или поужинать, посмотреть на интересные выступления и даже поучаствовать в шоу. Потом пошли неплохие заработки.
— У вас есть свой бизнес?
— Есть продакшен-компания. Мы создали ее с моим партнером Володей Микуличем. Компания работает много лет. Снимаем контент для Интернета, телевидения, кино, производим все, что можно и нужно производить. Помимо этого, у меня с партнерами более пяти лет существует рекламное агентство. Я очень люблю творчество, креатив. Я — автор. Мы пробуем раскрутить свою туристическую компанию в Белоруссии, начали работать в сфере IT. Обо всем не расскажешь, главное, чтобы дело радовало.
— Вы часто пользуетесь общественным транспортом?
— На сегодняшний день я в метро спускаюсь редко. Но когда что-то срочное и пробки на дорогах — езжу. В последний раз это было в Москве во время чемпионата мира по футболу. Все происходило очень весело и классно.
— Вас, наверное, часто узнают на улице?
— Буквально каждые две минуты. При этом я ни разу еще никому из тех, кто просил сфотографироваться, не отказал. Именно люди сделали меня известным, поэтому если человеку приятно сказать пару слов, хочется сделать снимок, я стараюсь уделить время в ответ, даже если поклонников много. Иногда меня даже начинает корить жена: «Мы опаздываем, пойдем, сколько можно?» Но люди просят — надо ответить. Это «сакральный психологический круг»: если когда-то тебе помогли, надо возвращать хорошее.
— Вы — автолюбитель?
— Я приехал в Москву в конце девяностых. Но перемещался по городу уже тогда за рулем авто. Когда точно надо успеть к назначенному времени, на дороге коллапс, все стоит, я выпрыгиваю из машины и спускаюсь в подземку. Проблем для меня в этом никаких нет. Так быстрее. Когда-то я жил на Звездном бульваре, ездил лет семь от проспекта Мира до Юго-Западной. У меня там был офис, я чередовал — то за рулем, то на метро, как получится.
— СМИ писали, что Гарик Мартиросян и Вадим Галыгин купили в Латвии два дома по соседству...
— Я никогда не покупал за границей недвижимость. Это кто-то придумал. Я живу в родной Беларуси и в России. Двадцать с лишним лет на два дома. Я даже отдыхаю здесь: наслаждаюсь пением птиц, тишиной, езжу на рыбалку — на озера и реки. Играю в футбол, собираю грибы и ягоды, готовлю на костре. Для меня лучший отдых — с семьей, когда никуда не надо «дергаться».
— С кем вы дружите?
— Мы дружим семьями с Мишей Галустяном, Сашей Реввой, Гариком Харламовым и Гариком Мартиросяном, сегодня общался с Гореликовым Сережей... Я помню всех кавээновских и благодарен им и судьбе за то, что она меня сводит с интересными, хорошими людьми. И не отпускаю их, дружу со многими. В Беларусь приезжают Леша Лихницкий, Рома Мусов, во время съемок у меня любит пожить Паша Деревянко. Всех не перечислишь. Мне повезло, и я старался остаться таким, чтобы никого не разочаровывать.
— Над чем вы сейчас работаете, чем вскоре порадуете поклонников?
— В этом году я выпущу две картины. Это «Новогодний ремонт» по произведениям Эдуарда Тополя. Режиссер — Артур Пинхасов, молодой и талантливый сценарист и продюсер, мы вместе с ним ездили на кинофестиваль «Меридианы Тихого». До конца года на экраны должен выйти фильм «Упыри». Это первый белорусский слэшер, «трешовый» фильм, ужастик. Снимаем по произведениям моих друзей «Следы апостола» — исторически-детективный триллер, повествующий о поиске сокровищ. Сюжет проходит через временные пласты — древние времена, Великая Отечественная война... Осенью выпустим новый сезон «Анекдот-шоу». О некоторых проектах я пока не хочу заявлять, но мы работаем.
— Что пожелаете нашим читателям?
— Всем желаю позитива и добра. Его нам очень не хватает. Пусть все помирятся и дружат. И в глобальном масштабе — тоже.
Читайте также: Хореограф Алла Сигалова: С мужскими затылками у меня связан какой-то эротический момент