Корова языком лизнула. На современной ферме дояров-мужчин больше, чем женщин-доярок

Как только вбиваешь в интернете слово «доярка», поисковик выдает фотографию женщины в теле, с железным ведром наперевес, в несуразной форме и с наигранной улыбкой, за которой явно считывается усталость от тяжелого физического труда. Но этот образ остался в прошлом. Разбить стереотип нам помогла доярка предприятия «Современные агротехнологии» Ирина Купцова. Совсем недавно она получила благодарность мэра Москвы. Она — настоящий профессионал в своем деле, дояркой работает более 25 лет. Наш корреспондент решила проверить на себе, каково это — работать дояркой. Легких путей мы не ищем, поэтому отправляемся на работу в ночную смену.

НА МЕНЯ УПАЛ ЯКОРЬ, ИЛИ ПЕРВЫЕ МИНУТЫ НА ФЕРМЕ

Справа — кукурузное поле. Слева — редкие двухэтажные домики, по пальцам можно пересчитать окна, в которых горит свет. А мы ровно по центру: идем к ферме — так романтично я решила назвать производство «Современные агротехнологии». Замечаю силуэт. Всматриваюсь: женщина с малиновым платком на голове, в осенней куртке и в удобных кроссовках.

— Здравствуйте, видимо, мы вовремя, — догоняю я нашу героиню — доярку Ирину Купцову.

Сегодня мы выходим с ней на ночную дойку: с 22:00.

Первым делом заходим в санпропускник. Небольшой коридор, белые двери и тематические стены-коровы: выкрашены в черные асимметричные пятна.

— Шкафчик, стулья, вешалки и душ, — показывает комнатку Ирина и начинает переодеваться.

Я не отстаю. Поверх теплого свитера надеваю длинный рабочий халат. Ирина меняет кроссовки на высокие резиновые сапоги болотного цвета, а малиновый платок — на синюю шапочку.

— Ну что, готовы? — протягивает мне Ирина одноразовые голубые перчатки.

В голове проносятся прочно закрепившиеся в народе ответы на такой случай, например: «всегда готов». Не найдя подходящего штампа, я одобрительно киваю.

Как только я вышла на улицу, на меня сразу же рухнул якорь — есть в психологии такой термин. Якорь — это условный рефлекс. Якорем может быть запах, звук, слово, да что угодно. Главное, что оно относит вас к какому-то событию или моменту в жизни.

Так, запах на ферме перенес меня в теплое, дачное, осеннее и почему-то очень родное.

Ирина, похоже, это заметила и решила перед началом смены провести небольшую экскурсию.

ЕЕ ПЕРВОЕ МУ: ЖИЗНЬ ЧЕТВЕРОНОГАЯ, ЖВАЧНАЯ

Проходим огромную железную платформу на земле. Оказывается, это весы для корма. А хранят его под плотной белой пленкой.

— Тракторы набивают его в большие мешки, как колбасу делают, только из сена, — находит яркую аналогию женщина.

За день корова съедает 40–50 килограммов корма, его выкладывают утром на весь день и при необходимости пополняют запасы. Корова ест постоянно — это же жвачное животное.

Ирина подводит нас к «родильному дому» — здесь живут маленькие телята и коровы, которые вынашивают малышей. Свет приглушен: четвероногие хозяева спят.

— Му, — подает голос крохотный теленок, еще совсем робко встает на ноги и подходит к своей калитке.

Он просовывает шею в проем между рейками и повторяет свою протяжное му-у-у.

— Думает, что пора есть, — объясняет его поведение Ирина и поглаживает животное по голове. — Но до кормежки еще далеко.

Рядом с каждым домиком теленка стоит ведро: сюда наливают теплое молоко. А тем, кто постарше, насыпают корм.

— Я помню, как, будучи 21-летней девчушкой, таскала стокилограммовые тележки с кормами: в одну сторону, в другую, каждую коровку покормить, вот это был действительно физический труд, а сейчас все машина развозит, есть специальный кормораздатчик, — делится воспоминаниями Ирина.

МЕЖДУ НАМИ, ДЕВОЧКАМИ: ПОСМОТРИ, НУ И КОРОВА...

В коровнике никто не позволяет себе бессмысленно и громко мычать. В коровьем «этикете» один знак внимания — проводить чужаков медленным поворотом головы. Здесь коровы с опытом, дойки не боятся, знают, куда идти и на кого смотреть.

У каждой буренки на ушах закреплен чип и специальный номер.

— Они получают его при рождении, у каждой коровы есть паспорт, родословная, данные: сколько молока давали ее предки, можно понять, какого удоя ждать, — перечисляет показатели доярка.

Но все равно некоторым животным доярка дает прозвища.

— Есть у нас Красотуля, ласковая такая коровка, она как пришла, сразу к людям тянуться начала, почти как собака. Обнимать просит, облизывает всегда, послушная, — женщина, кажется, сама не замечает, что уже широко улыбается. Так бывает, когда говоришь о чем-то хорошем совершенно искренне.

— Совсем молодые телки с норовом приходят. Они такие неспокойные, на посторонних реагируют, на шум, на звуки, на голос громкий, — рассказывает доярка.

Пока я слушала, одной рукой облокотилась на рейку заборчика.

Этой невнимательностью воспользовалась буренка: шершавый язык, похожий на небольшую змею, медленно коснулся моей руки. От неожиданности я вскрикиваю.

— Му-у-у, — отвечает корова, но не отходит: стоит и смотрит своими большими глазами, мол, ну что ты распереживалась, я тебя просто лизнула.

— Вот у меня волосы сзади растут вверх, мне все время говорили: тебя, наверное, корова в детстве зализала, — вспоминает народную присказку Ирина, и ее звонкий смех резко пролетает по всему загону, так стремительно, как искра по сухому асфальту.

В это время другая корова лениво, но сильно толкает нашу озорницу головой.

— Ревнует, смотрите, — говорит женщина. — Но такие драки безобидные, мы же коровкам спиливаем рога.

К заборчику подходит корова с большим кольцом в носу.

На кольце — маленькие шипы.

— А это что за неформалка с пирсингом? — интересуюсь я.

— Мы устанавливаем такие кольца тем буренкам, которые пытаются пососать молочко у других коров, — объясняет Ирина и показывает на часы: пора готовиться к смене.

НАЖМИ НА КНОПКУ — ПОЛУЧИШЬ МОЛОКО. СТЕРЕОТИП РАЗБИЛСЯ

Я морально готовлюсь: к небольшой табуретке около коровы, набухшему вымени перед лицом и к тугим струям свежего молока, которые бьют по железному дну ведра. Но оказывается, все по-другому.

Помещение разделено на две зоны: 16 дойко-мест с одной стороны, 16 — с другой. У каждой коровы есть свои загон, компьютер и аппарат: небольшие присоски, которые крепятся на соски вымени и работают как слабые насосы.

Мы надеваем фартук из плотного материала, резиновые нарукавники и перчатки.

За заборчиком загона уже толпятся коровы, просовывают головы между рейками и нетерпеливо переступают с ноги на ногу. Как подростки на концерте ждут любимую поп-певицу, максимально прислоняясь к железному ограждению. Только буренки не восторженно улюлюкают, а заунывно мычат.

Заборчик медленно поднимается, и первые 32 коровы проходят через проем.

— Дорогая, проходи, доча, давай-давай, — подбадривает коров Ирина.

— Доча? — решаю, что мне послышалось.

— Да, это мы их так ласково называем, ведь с коровой нужно общаться по-особенному, а если ее напугать, то она и молока может не дать, — объясняет доярка.

Коровы встают в ровные ряды, поворачиваются спиной. Такой картины я не ожидала: видны ноги и вымя. Ирина обрабатывает каждый сосочек специальным раствором — это дезинфекция. Я повторяю за профессионалом, но опасаюсь: а вдруг лягнут.

— Нас разделяет перегородка, не переживайте, — замечает мое беспокойство доярка. — Это лошадь лягает сзади, а корова — с боков. Вот раньше мы садились с одного бока коровы. Это было опасно, ведь если вдруг сядешь не с привычной для коровы стороны, она и ударить может.

— И в голову?

— Ну в голову меня не лягали, а вот по ногам, по рукам — бывало. Сейчас все очень безопасно. Помню, только начинала работать на одном производстве, к нам приехало начальство посмотреть, как доятся молодые телки. Директор сказал: «Ну что, кто посмелее, покажите, как нужно доить».

Я и вызвалась. Тогда были переносные большие аппараты, тяжелые такие. Подкатилась я, значит, к коровке, установила три насосных аппарата на сосочки, а как четвертый начала ставить, она и давай сопротивляться, как лягнет! Но Бог миловал, без сильных повреждений обошлось. Такие истории остались в далеком прошлом, — рассказывает Ирина и подходит к первой корове.

Для начала нужно проверить качество молока. Доярка руками берет пробу — с каждого сосочка по три струйки. Я внимательно наблюдаю, вроде ничего сложного. Пробую. Аккуратно сжимаю теплый сосочек и осторожно вытягиваю вниз.

За мои старания корова награждает меня мощной струйкой молока.

— Вот, хорошо идет, — подбадривает меня Ирина. — Мы проверяем, как сдаивается молочко, если туго идет, то все фиксируем.

Мы закрепили аппарат каждой корове со своей стороны. И нажимаем кнопку. В смену работают две доярки. Но наш коллега — мужчина. Кстати, это не редкость, на этом производстве больше дояров, чем доярок.

КОРОВА ИЗАУРА... ИЛИ ЖАННЕТ

Я обхожу загон, чтобы посмотреть корове, которой я установила аппарат, в глаза. Буренка кокетничает: игриво мотает хвостом, поворачивает голову и смотрит на меня каким-то по-особенному мудрым взглядом, будто все про меня знает. Становится неловко и даже немного жутковато.

— Буду звать тебя Жаннет, — решаю я дать своей корове необычное имя.

— Это еще что, мы коров как только не называли, был в свое время популярный фильм «Рабыня Изаура», так у нас с таким именем ходили аж три буренки, а сменщик мой коров моим именем называл — Иринками.

— Не обидно было?— отвлекаюсь я.

— Нет, такой у него юмор был, — не вижу, но чувствую, как улыбается Ирина по ту сторону дойко-места.

Но наша встреча с Жаннет оказалась недолгой. Через четыре минуты от ее вымени отстегнулся аппарат.

Ирина опять обрабатывает сосочки специальным раствором. Я понимаю, что сейчас заборчик поднимется и Жаннет с подругами двинутся прямо на меня. В спешке спускаюсь по лестнице.

— Она сегодня умница, 13 литров, по сравнению со вчерашним днем, больше на 2 литра дала, — Ирина показывает мне показатели дойки на компьютере. — Одна корова может и 15 литров за раз дать, другая — 30 литров.

Пока коровы доятся, их загон чистят: промывают пол и меняют сено. Тем временем следующие 32 коровы готовятся к дойке.

— Такие все красивые, пятна необычные... Да по ним гадать можно! — изучаю я пятнышки, которые напоминают то сердце, то цветок, то восклицательный знак.

— Гадать не гадать, но было время, когда мы все эти пятнышки зарисовывали. Когда на теленка заводился паспорт, то мы фиксировали его узор на бумаге, а это было сложно — ведь пятна со временем деформируются. Сейчас их уже фотографируют, об этом беспокоиться нам не нужно, — говорит доярка.

Тем временем новая смена коров уже ждет, чтобы их подоили. Всего за смену доярки обслуживают более 600 голов.

Ноги толстые, тонкие, с черными пятнами и без. Складывается ощущение, что судишь какой-то необычный конкурс красоты. Коровий.

— А вот и наша Красотуля, — узнает среди коров свою любимицу Ирина.

Красотуля, видно, старается: литр, три, восемь...

Соседка Красотули тоже не отстает: счетчик показывает пять литров. Я замечаю, что у буренки вымя явно выделяется размером.

— А это не влияет, кстати, иногда очень жилистое вымя встречается, но это совсем не значит, что от такого животного нужно ждать рекордное количество молока, — обрывает на корню мое предположение доярка.

А мне даже зевнуть некогда, несмотря на то что стрелка часов приближается к часу ночи.

Мы работаем как слаженный механизм.

— Когда с дойкой закончим, мы обязательно уберем все помещение, вымоем водой, есть специальные шланги и раствор, — предупреждает Ирина.

Наконец последние 32 коровы, как будто назло, почему-то особенно медленно покидают дойку. Или мне уже кажется. В любом случае — работа закончена. Осталась уборка и самое приятное...

За смену мы сдоили около 12 тонн молока. Неплохой результат.

Я делаю большой глоток немного теплого молока и специально оставляю себе белые усы над верхней губой.

Молоко отправляется на обработку, а я — домой.

Выхожу из коровника с ощущением собственной значимости. Ведь, возможно, я сейчас кому-то сделала бутерброды с маслом и сыром, добавила кофе сливочный вкус или просто порадовала чью-то дочку или сына горячим стаканом молока с печеньем.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Константин Тишенков, генеральный директор ООО «Современные агротехнологии»:

- Ежедневно у нас производится порядка 24 тонн молока. Всего мы доим 812 коров. Доярки работают в паре в три смены: утренняя с 7 утра до 12:00, обеденная с 14:00 до 17:00 и вечерняя с 22:00 до 02:00–03:00 ночи. За здоровьем коров следят квалифицированные ветеринары. Есть даже гинеколог, который следит за будущими мамами.

Алексей Немерюк, глава Департамента торговли и услуг:

- Москва является одним из лидеров по производству сельхозпродукции, несмотря на то что мы выращиваем немного продукции, наши предприятия пищевой промышленности, куда входят хлебопекарные, мясоперерабатывающие, молокоперерабатывающие производства, производят продукцию не только для Московского региона, но и поставляют ее во все регионы Российской Федерации, а также ближнего и дальнего зарубежья.

СПРАВКА

По данным Департамента торговли и услуг, в 2015 году на субсидирование сельхозтоваропроизводителей Москвы предусмотрены бюджетные средства в размере 119,6 миллиона рублей. По сравнению с 2014 годом, в текущем году уровень ресурсного обеспечения господдержки из бюджета Москвы на указанные цели увеличен на 2,1 миллиона рублей. По данным Мосгорстата, на территории города работают свыше 6 тысяч предприятий, осуществляющих производство пищевых продуктов. За январь-август 2015 года ими произведено свыше 1,3 миллиона тонн продуктов питания, в том числе более 300 тысяч тонн мяса и мясопродуктов и 547 тысяч тонн молочных продуктов.

ОБ АВТОРЕ

Наталья Лучкина - корреспондент отдела «Московская власть». С детства мечтала попробовать себя в роли доярки. И вот наконец-то мечта сбылась.