Фамильная химия
В ноябре исполнилось 108 лет со дня рождения писателя Николая Носова, подарившего детям в числе прочих книг и рассказов «Приключения Незнайки и его друзей», «Незнайку в Солнечном городе», «Незнайку на Луне». Его внук Игорь Носов продолжил серию веселых и добрых книг, написав «Приключения Незнайки в Каменном городе». Игорь Петрович поделился с «Вечеркой» воспоминаниями о деде.
ОН БЫЛ ЗНАЙКОЙ
— Деда я помню хорошо. Детские впечатления связаны с его работой по одной простой причине — Николай Николаевич работал постоянно. Наша семья — дед с женой, мои отец с матерью и я — жила некоторое время вместе в двухкомнатной квартире на улице Киевской. Дед, к тому времени лауреат Государственной премии, писатель, которого уже переводили на десятки языков, был самым обычным советским человеком и жил очень просто. Стандартная квартира со стандартной кухней, небольшим коридором. И дедовская комната, где все было, как у Знайки, а большую часть, конечно, занимали книги.
В той же комнате помещалась домашняя химическая лаборатория, где дед выращивал кристаллы. Не знаю, может быть, Шерлок Холмс был его кумиром? (Химией Николай Носов увлекался со школьных лет. Мечтал поступить на химфакультет Киевского политеха, что не удалось по причине отсутствия оконченного среднего образования в профшколе. — «ВМ») Было основано домашнее «Королевское химическое общество». Учет велся в большой тетради, куда вносились записи химических формул, рисунки экспериментов. Самым большим выращенным кристаллом — размером с кулак — на моей памяти стал кристалл медного купороса.
— И все это происходило в кабинете Николая Николаевича?
— Да не было никакого кабинета — обычная жилая комната. Когда приходили друзья, она служила еще и столовой, а в остальное время — моей игровой комнатой. Там даже окна открыть нельзя было — страшно грохотали поезда, пыхтели паровозы.
— А служебной квартиры или дачи не было?
— Дед был человеком, который не хотел пользоваться известностью для получения набора стандартных благ знаменитостей. Не было ни государственной квартиры, ни дачи в Переделки- не, ни служебной машины с шофером. Секретарши, впрочем, тоже не было. Помните, у художника Ильи Репина в Пенатах был вращающийся стол, с помощью которого каждый гость мог положить что-то себе на тарелку без помощи прислуги. Мне кажется, Николаю Николаевичу была близка репинская идея.
Кроме того, дед считал, что человеку, пишущему для детей, нужно уметь все делать самому, чтобы потом в книгах суметь многое объяснить ребенку. И умел он своими руками делать многое: мог сделать простенький фотоаппарат, использовав для объектива стекло от старых очков, починить хоть радиоприемник, хоть мотоцикл.
— Николай Носов ездил на мотоцикле?!
— Мотоциклы были страстью его сына, моего отца, Петра Николаевича. Мне по наследству перешли его мотоциклетные кожаные штаны-галифе и куртка, которые я носил много лет.
ПЕРВЫЕ РАССКАЗЫ
— Когда Носов начал печататься?
— Вместе с рождением сына, уже в зрелом возрасте. Наблюдения за сыном и племянницей стали материалом для первых рассказов — «Затейники» и «Ступеньки», героями в них были как раз Петя и Валя. Так же и я, уже спустя полвека, наблюдая за старшим сыном Иваном, написал свой первый рассказ «Женькин клад».
— Значит ли это, что материалом для творчества стала игра с детьми?
— Игра для деда была крайне серьезной вещью — более важной, чем для ребенка. Он считал, что книгу, как и ребенка, можно сделать без любви, но творение может оказаться несчастным. Дед говорил с детьми прямо. Его произведения реалистичны — он не мог принять литературу и искусство, где что-то взято с потолка. Абстрактное искусство дальше Кандинского и Матисса Николай Николаевич не принимал. Только реализм, только Толстой, Репин и Суриков…
— При этом он написал фантастическую книгу о коротышках из Цветочного города.
— Носов — мастер не единственной книги, и не сбрасывайте со счетов его повести и рассказы. И потом, согласитесь, есть разница между сказкой и научной фантастикой. Тот же «Незнайка на Луне» — в романе найдется пласт научного материала из космических исследований, химии, политэкономии.
— Не сложновато для детей?
— Дед повторял — литература для детей должна быть доброй. И умной. Литература — самое умное искусство, в ней более тонкое осмысление жизни, чем, скажем, в живописи или музыке. Потому что литератор передает не только переживания, но и опыт.
БЕЗ ЗАКАЗА
— Перешептывания, что Носов написал «Незнайку на Луне» по заказу, раздражают?
— Глупость это, и объясню почему. Николай Николаевич не был партийным. Не был вхож ни в какие инстанции. Не занимал должностей. Кроме того, сохранилось письмо деда в Комитет по печати примерно в 1966-м. В письме черным по белому он спрашивает министра, почему «Незнайку на Луне» не переиздают, несмотря на текущие со всех уголков страны письма детей с благодарностями автору. Деду пришел ответ — нет бумаги.
Неужели, если бы книга была заказная, ее бы не печатали? Социальная ирония — не заказ, а реакция здорового человека на болезнь общества. И чем более ты асоциален, то есть менее заказной, тем более твое творчество иронично и карикатуристично по отношению к обществу.
— Носов видел, куда движется страна: к рынку, капитализму, распаду СССР? Получилось, что именно в том обществе, о котором Носов писал как об антиутопии, мы сегодня живем.
— Мне кажется, любой талантливый человек в любом обществе является именно тем, кто предвидит будущее. Это другой уровень осмысления. В книгах о Незнайке мы говорим о предвидении научном, о социальном развитии общества. «Незнайку на Луне» используют даже как политграмоту. Заметьте, дед не был большим специалистом в политэкономии, не учился в Высшей партийной школе.
Он очень много читал, был самообразован на очень высоком уровне. Постоянно работал со словарями. Мой дед в «Незнайке на Луне» предсказал появление системы финансовых пирамид в России, а спустя 30 лет мне, его внуку, довелось делать репортаж об аресте Мавроди.
КВАНТЫ ТВОРЧЕСТВА
— Что общего у трех поколений Носовых?
— Я бы назвал это одержимостью творчеством. Когда ничто иное не имеет важности — ни кабинеты, ни деньги, ни женщины. Хотя в этом смысле дед был несравнимо более ответственным и трудолюбивым. По-хорошему упрямым. Отец был другим (Петр Носов, 1931–2002, фотожурналист, классик отечественной жанровой и репортажной фотографии. — «ВМ»). Своевольный, недисциплинированный, ему было тяжело заниматься чем-то одним. Отчасти от этого он пришел к фотографии как к «моментальному» искусству, где результат можно получить фактически сразу.
— Не было ощущения причастности к звездности? Знаменитый дед, отец — востребованный фотожурналист
— … Нет. Была гордость за семью, где все увлечены трудом. Твои деды, отец, бабушки, мама не пьют, не лежат на диване, не просиживают штаны на службе, не живут от пятницы до пятницы, ненавидя свою работу.
— Признайтесь, себя, свои книги сравниваете с дедом?
— Я по натуре репортер. А репортер не должен оглядываться: даже если страшно, ты все равно снимаешь — все остальное тебя не волнует, ты не оглядываешься на других. Для творчества мнение других не имеет значения. Для собственной «пропаганды» — да. Хотя в современном обществе человек все-таки должен уметь себя преподносить. Я не умею. А дед о таких вещах вообще не задумывался ни на секунду. В его понимании демонстрация самого себя была необходима лишь слабым. Носову выпячивание себя было абсолютно не нужно.
— Ваши дети читают прадеда?
— Читают, но больше рассказы, чем книги о Незнайке. Младшие любят Джерома К. Джерома и Марка Твена, которые, кстати, были среди любимых писателей Николая Николаевича. Такая фамильная химия.
СПРАВКА
На создание и разработку персонажа Незнайки Носова вдохновили сказки русской детской писательницы Анны Хвольсон, которая, в свою очередь, писала их по картинкам канадского художника Палмера Кокса. Это он первым нарисовал Незнайку. Анна Хвольсон известна тем, что придумала Мурзилку, а Палмер Кокс нарисовал «маленьких человечков брауни», малоизвестных у нас.
ДОСЬЕ
Николай Носов родился в 1908 году в Киеве. Увлекался химией, но в Политехнический университет его не приняли, тогда Носов поступил в Киевский художественный институт, а через два года перевелся в Московский институт кинематографии (ныне — ВГИК). До 1951 года работал режиссером-постановщиком мультипликационных, научных и учебных фильмов. Первый рассказ был опубликован в 1938 году, а знаменитая трилогия про Незнайку началась в 1953 году. Умер в 1976 году в Москве.