Трагедия и слава рода Щаповых

Правда, реставрацией это можно назвать с большой натяжкой, поскольку половину здания просто воссоздают заново. Но то, что он будет жить — уже хорошо. Это один из домов купцов Щаповых, большого и богатого рода, оставившего следы по всей России. Но давайте по порядку. На боковом фасаде дома сохранился хозяйский вензель.

Призраки пожара

Есть у дома 58/3, который одновременно числится и по Большому Демидовскому и по Бауманской улице, своя мистическая история. Местные подростки и ребята постарше, которые на протяжении всей второй половины нулевых годов не раз залезали в дом Щапова, рассказывают свою легенду, связанную с трагедией, случившейся здесь сразу после Нового 2006 года. Они передают друг другу рассказ о девочке, которая жила в этом доме и сгорела во время этого новогоднего пожара. Рассказывают, что если залезть в этот дом или подойти к окнам комнаты, где она жила, то можно услышать детский плач.

И в подтверждение этой истории юные исследователи приводят факт, что в той части дома, которая полностью выгорела, есть только одна удивительным образом сохранившаяся комната, которая очень похожа на детскую: обои с нарисованными пони, разбросанные обгоревшие и закопченые игрушки. Все как будто подсказывает, что в углу стояла детская кроватка. А на ней в ту ночь, как и обычно, спала девочка с мечтами о кукле Барби, которую она заказала Деду Морозу. Но мама сказала, что Барби к ней обязательно придет, только попозже, не в Новый год, а на день рождения...

А потом начался пожар, и девочке было очень страшно. А мама не шла и не шла. Потому что задохнулась от дыма... Такую историю предают другу подростки, шепотом, с глазу на глаз, или когда уже залезли в дом.

По рассказам местного бомжа Димы, которого я частенько вижу на Большом Демидовском, находиться внутри дома Щапова больше пары часов просто невозможно. Как-то он попробовал провести в заброшенной усадьбе ночь, но обстановка была настолько гнетущей, давящей, а скрипы старого дома и звуки, напоминающие тихие детские стоны были настолько громкими внезапными, что он не выдержал и в панике бежал в соседний заброшенный дом, через дорогу, где порой ночует и сегодня. К этому же дому он не подходит ближе, чем на десять метров. «У него дурная слава», — говорит со знаем дела Дима.

Но теперь, возможно, все переменится. Хотя призраки неохотно уходят с привычных мест.

Насколько правдива эта история, большой вопрос. Но в сводке госпожарслужбы от 2 января 2006 года сообщается: «в здании бывшего общежития фабрики «Россиянка» по адресу: улица Бауманская 58/3 произошел пожар. Один человек погиб, несколько госпитализированы.

Пожар произошел в двухэтажном общежитии старой постройки, где проживали сотрудники муниципальной службы «Экологический фактор плюс». Погибла одна женщина, еще шесть человек госпитализированы. Сигнал о возгорании поступил на пульт дежурного около 1.50. На место были высланы десять основных пожарных расчетов. Огнем и дымом был охвачен весь второй этаж здания.

Пожар охватил 200 метров дома, и потушили его около пяти утра. Всего пострадали 20 человек. Три человека госпитализированы в тяжелом состоянии.

Кстати, дом был признан аварийным еще в 2003 году. Его даже хотели снести, но, к счастью, не успели. Тогда здесь жило 29 семей — 76 человек. И бесхозным он стоял до 2009 года. Пока его не купила компания «ПАЙТЕН Менеджмент, Лтд.». Вот она и делает ремонт.

До Щаповых

А начиналось все очень давно и совсем по-другому. Весь квартал по Немецкой (ныне Бауманской) улице между Аптекарским и следующим - Денисовским - переулками был занят одной большой усадьбой, составившейся в начале XIX века из двух - графини Е. В, Липы (ближе к Аптекарскому) и генерал-майора М. Я. Ламакина (на углу с Денисовским переулком). Значительно раньше - в конце XVII века - на последнем участке стояла голландская реформаторская церковь, отчего часть Денисовского переулка между Демидовским переулком и Немецкой улицей долгое время называлась Голландским переулком.

Голландцы составляли немалую часть населения Ново-Немецкой слободы. О деревянном храме на этом месте известно еще с 1616 года. А в 1694 году им было позволено построить свою каменную кирху, которая вмещала около 200 человек. В ней был похоронен швейцарец адмирал Франц Яковлевич Лефорт (1656—1699), ближайший петровский соратник, именем которого впоследствии стала называться слобода на Яузе. Могила его пропала еще до сноса церкви. В 1812 году церковь сгорела, участок и ее обгорелое здание было продано генерал-майору М. Я. Ламакину.

При обследовании здания в 1996 году специалистами из Мосреставрации и студентами МАРХи выяснилось, что подвалы петровских времён, а 1-й этаж 1760-х годов. При тщательном изучении планов владения, выяснили, что это и есть церковь.

Оба участка - Литты и Ламакина - в 1826 году приобретает купец Василий Иванович Щапов (1790-1864). В этом же году он строит здесь свою текстильную фабрику. Кстати, Щаповы владели еще землей и на другой стороне Немецкой улицы и Старокирочного переулка.

Щаповский квартал

Щаповы построили фабричные корпуса, склады и городскую усадьбу с домами, в которых жили сыновья, внуки и родственники Василия Щапова. Василий Иванович переселился в Москву из Ростова Великого в начале XIX века.Род Щаповых известен в Ростове со второй половины XVII века. Они принадлежали к уникальному сословию сокольих помытчиков.

На фабрике Щаповых ткали «холстинки, саржинки, тик, платки, т.е. товар не набивной (ситцы), а узорчатый, тканный в полоску и клетку из английской бумажной пряжи и русской льняной». В 1843 году в Москве среди 149 бумаготкацких и набивных фабрик значится фабрика 2-й гильдии московского купца Василия Ивановича Щапова в собственном доме во II квартале Басманной части, рабочих 485 человек. Только семь московских фабрик имели более крупное производство, из них до 1918 года работали фабрики Прохоровых, Константиновых и Щаповых.

Согласно завещанию Василия Щапова, три его сына — Петр, Илья и Павел получили после смерти отца в 1864 году по 1/3 наследства. При этом младший Павел сразу вышел из семейного дела, взяв свою треть деньгами, а старшие, выполняя желание отца, образовали общую фирму «Братья Петр и Илья Щаповы».Братья Петр и Илья не были деловыми людьми.

Петр Васильевич Щапов (1845-1890) любил хорошую обстановку, книги, путешествия, общественные дела.

Он имел от Ольги Даниловны, жены вне брака, двух сыновей Василия и Петра, которых затем усыновил, а после смерти Ольги Даниловны женился на красавице Александре Антоновне Орловой, которую привез из Царского Села.

Жил с семьей в доме в Большом Демидовском переулке. Дом не сохранился.

Младший брат Петра и Ильи Щаповых не был предпринимателем и постепенно истратил все доставшиеся от отца деньги не только на двух жен — сестер, но и на создание выдающейся библиотеки, которая насчитывала до 30 тысяч томов. Племянник Павла Васильевича вспоминал, что дядя «женился в 17 лет на красавице-дворянке Зинаиде Петровне Хавской, дочери московского историка Петра Васильевича Хавского (1771—1876), купил дом в модной части Москвы, на Поварской, завел лошадей, жил красиво, но быстро прожил свое состояние. Затем развелся с женой и сошелся с ее сестрой Лидией. Его, безденежного, братья взяли на свое содержание и дали на своем участке домик, выходивший в Демидовский переулок. Детей у него не было».

Павел Васильевич Щапов (1848—1888) занимался собиранием книг по истории России. Он собрал превосходную библиотеку, в которой были старопечатные и другие уникальные книги. После смерти Павла Васильевича книжное собрание со шкафами и библиотечной лесенкой поступило в отдел редкой и рукописной книги Исторического музея, где до 1960-х годов хранилось прямо в читальном зале. Библиотека, завещанная им Историческому музею, имеет также «совершенно исключительное значение по количеству редких книг, посвященных развитию науки в России и литературоведению». Щапов указан на памятной доске в фойе Исторического музея как даритель — один из создателей фондов Музея. Вот ему и принадлежит дом № 58\3с5 - особняк, 1867 года постройки, который сейчас активно восстанавливают. А дом был обращен в Петровско-Лефортовское начальное училище при фабрике Щаповых.За домом сохранился каретный сарай, который сейчас реконструирован.

А Илья Васильевич (1846-1896) любил выпить; он скоро вышел из дела, но его имя в названии фабрики сохранилось. Впрочем, он много сделал в Подмосковье. Создал школу, мастерскую по производству кружев. Щапово и сейчас существует как музей, несмотря на то, что практически стало частью города.

Фабриканты

На московской фабрике же производили «разную выработку» и торговали как ею, так и хлопчатобумажной мануфактурой других фабрик. В качестве управляющего, внесшего значительный вклад в развитие дела, служил их родственник, племянник Василия Щапова - Михаил Иванович. Кстати, именно благодаря его воспоминаниям, многое известно о купцах Щаповых.

Сын Ивана Ивановича Щапова Михаил в возрасте 10 лет был отправлен из Ростова в Москву, к богатому дядюшке Василию Ивановичу. На его средства Михаил Иванович выучился в Мещанском училище. Затем он поступил к дяде в дело сначала в «мальчики»; затем стал «молодцом» (приказчиком), а потом – доверенным, т.е. управляющим всеми делами фабрики и торговлей своих двоюродных братьев и их детей. Прослужил им с 1848 по 1892 г. Был женат на Марии Константиновне Симоновой (1848-1921), урожденной Гогиной. Их сын Николай Михайлович Щапов (1881-1960) – автор книги «Я верил в Россию», известный в свое время ученый-гидротехник, доктор технических наук, профессор, пропагандист и издатель технической литературы, историк, фотохудожник (1881-1960). С отличием окончил Практическую академию коммерческих наук, в 1899 году поступил в Императорское Московское техническое училище (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана). Продолжил образование в Германии и Швейцарии.

Всю свою жизнь посвятил исследованию водной энергии России, стал одним из выдающихся специалистов по гидроэнергетике, гидрологии и орошению.

В 1905-1913 годах он занимался в Средней Азии проектированием будущего Большого ферганского канала, в 1911 году ездил в Египет для изучения организации орошения на Ниле. В течение многих лет Николай Михайлович преподавал в МВТУ, Военно–инженерной академии имени Куйбышева, в Энергетической академии Министерства электростанций. Автор более 150 печатных работ, в том числе трех изданий учебника «Турбинное оборудовании гидростанций». Был гласным Московской городской думы, попечителем Третьего Лефортовского мужского начального училища на Немецкой улице. Принимал горячее участие в разработке схемы трамвайных путей и станции на Лубянской площади. По его предложению была проложена Ново-Рязанская улица.

Сын Николая Щапова – Ярослав Николаевич (1920-2011) – выдающийся историк Русской Православной Церкви, византист, член-корреспондент РАН. Очень много сделал для восстановления исторической памяти своего рода.

Но настоящим продолжателем семейного дела Щаповых в Москве был Петр Петрович Щапов, внук основателя московской династии. Он перед Первой Мировой перевел производство с ручных станков на механические, а также построил новый фабричный корпус. Здесь были установлены 216 механических станков системы Гаттерслей, привезенные из Англии. Перед Первой мировой войной на ней трудилось 1500 рабочих. Годовое производство достигало 1,5 миллиона рублей. Продукция фабрики высоко ценилась - на Всероссийских выставках 1882 и 1896 годов она получила высшие награды, государственные гербы.

Петр Петрович (1870–1939) - потомственный почетный гражданин, учился в Московской практической академии коммерческих наук. В двадцать лет он вместе с 22-летним братом Василием (быстро отошедшим от дела), становится хозяином крупного предприятия, имевшего отделения в Нижнем Новгороде и Варшаве, купцом 1-й гильдии.На следующий год Петр Петрович женился на Марии Антоновне Орловой, которая была родной сестрой жены его отца Петра Васильевича, от которой имел четырех сыновей (один умер в раннем детстве) и четырех дочерей.

Вел широкую общественную деятельность. В течение шести четырехлетних сроков он состоял гласным Московской городской думы, являясь членом ее ревизионной комиссии, потомственный председатель Богоявленского братства и выполнял много еще других обязанностей. Страстным увлечением Петра Петровича было собирание почтовых марок и других знаков почтовой оплаты. Пётр Петрович собрал крупную коллекцию почтовых марок России, включая земские марки, цельные вещи и штемпели, и других стран. Его коллекция насчитывала около трёх тысяч альбомных листов. Он является одним из основателей Государственной коллекции марок в Центральном музее связи в Санкт-Петербурге, куда в 1929 году, по предложению Народного комиссариата почт и телеграфов, передал свою уникальную коллекцию, во многом восполнившую отсутствующие в Государственной коллекции экземпляры. Часть коллекции Щапова была продана за рубеж в годы социалистической индустриализации для получения иностранной валюты.

Петр Петрович в 1938 году был арестован и умер в тюремной больнице.

Его сын Николай Петрович (1896—1968) стал впоследствии доктором технических наук, крупным специалистом в области металловедения.

Фабрика после революции

В 1918 году фабрика была национализирована. К тому времени уже стоял большой краснокирпичный фабричный корпус в Денисовском переулке, построенный в 1897 году по проекту архитектора Кайзера. В советское время фабрика Щаповых стала называться бумаготкацкой фабрикой имени героя труда Осипа Звонкова. Кстати, предложил назвать фабрику его именем сам Петр Петрович Щапов. Осип Звонков к тому времени был самым старым работником его фабрики, трудился здесь более 50 лет. Название фабрики - «Имени Героя труда Осипа Звонкова» - сохранялось до 1929 года, когда она стала "Красная швея".В советское время фабрика выпускала пестротканые изделия. Все щаповские станки, оснащенные электромоторами, прослужили до конца ХХ века. А затем, до 1990-х годов фабрика называлась «Красная работница». После вывода фабрики ее большое пятиэтажное здание подверглось капитальному ремонту и было сдано в аренду под пассаж «Денисовский двор». В 2002 году здание было перепланировано и специально оборудовано для крупного библиотечно-информационного центра. Сейчас здесь находится библиотека имени Некрасова.

Щаповы и церковь

Кроме предпринимательской деятельности, Щаповы оставили значительный след в деле благотворительности и внесли свой вклад в культуру города. Они происходили из старого купеческого рода, были старообрядцами, что давало определенные нравственные устои и семейные традиции. Щаповы из поколения в поколение были председателями Богоявленского братства Елоховского собора. Их средства составляли половину бюджета этой крупнейшей в Москве благотворительной организации.Могилы всех московских Щаповых находятся на кладбище Алексеевского монастыря; после его закрытия и уничтожения в 1930-х гг. Щаповых хоронили на Немецком (Введенском) кладбище.

Усадьба Щаповых

Каждый из братьев жил в собственном доме. Усадьбу с другой стороны Немецкой улицы на пересечении со Старокирочным переулком купил Илья Васильевич, завещавший свой дом городу Москве для благотворительных целей. Дом с башней на углу Немецкой улицы и Денисовского переулка (№58), построенный в 1884 году по проекту архитекторов Каминского и Федора Шехтеля, занимал Петр Петрович с семьей. На стене этого особняка - мемориальная доска с надписью: «Здесь 31 (18) октября 1905 г. был злодейски убит агентом царской охранки член Московской организации большевиков Николай Эрнестович Бауман». Но это отдельная история, к которой мы вернемся чуть позже.

В 1897 году Петр Петрович купил у княгини Голицыной имение на берегу озера Сенеж (станция Подсолнечная).

А вот дом в Большом Демидовском №58к2, несмотря на то, что это одна из первых работ знаменитого Шехтеля... сломали.

В 1995 году здание было передано ООО «Подмосковье» и в результате «реконструкции» снесено в 1996 году и построен новодел.

Ворота дома раньше венчались вазами, а калитка — орлом и щитом с вензелем Петра Щапова. Сейчас участок, где стоял дом Петра Васильевича Щапова находится в частной собственности.

Убийство Баумана

Так вот, вернемся к Бауману. Конечно, никакого агента охранки не было. По версии, которую рассказывал Ярослав Щапов, это сделал дворник Щаповых, когда увидел, что тот осквернил государственный флаг, висевший на одном из корпусов фабрики Щаповых. Но, скорее всего, эта версия ошибочна.

Эту историю затеял Московский комитет РСДРП 18 октября 1905 года.

Большевики «в ответ на Манифест царя от 17 октября», которым даровались многие свободы, после митинга в стенах Технического училища вывел колонны молодежи под лозунгом «Разрушим русскую Бастилию». Имелась ввиду губернская тюрьма на Таганке.

Бауман числился членом ЦК РСДРП, хотя больше был специалистом по «экспроприации». Его только 8 октября выпустили вместе с другими политическими из той самой Таганской тюрьмы. И он прекрасно знал, что среди сидельцев остались одни уголовники. Но сама идея взять тюрьму штурмом привела его в восторг. «Грач», как звали его товарищи по партии, взялся привести рабочих с фабрики Дюфурмантеля, это была фабрика, которую сдавали в аренду Щаповы здесь же, на Немецкой улице. Надо сказать. Что не все члены ЦК разделяли планы пройти на штурм от Лефортово до Таганки. Кто-то мог отколоться от колонны. Кто-то одуматься, зачем и куда идет. Но азарт Баумана был неудержим. Он схватил флаг с лозунгом «Долой самодержавие», вскочил в пролетку и, стоя в ней, помчался по Немецкой, скандируя: «Долой царя!»

Недалеко от фабрики Щапова стояла небольшая группа, наблюдавших за шедшей во дворе игрой «в бабки». Когда пролетка с Бауманом поравнялась с ними, из группы зевак выбежал человек с обрезком газовой трубки в руке. Он вскочил в коляску и ухватился за флаг, пытаясь вырвать его из рук Баумана. Тот не сдавался и даже выхватил из кармана браунинг, выстрелив в нападавшего.

Но пропустил удар трубой по руке и промахнулся. А потом получил второй удар - по голове. Грач выпустил флаг и упал с пролетки. Но тут же вскочил и бросился к своим, к демонстрантам. Однако преследователь оказался быстрей и догнал Баумана, еще несколько раз ударив трубой по голове. Революционер упал на мостовую как подкошенный. Демонстранты открыли беспорядочную стрельбу по нападавшему, но тому удалось скрыться. Однако Бауман был уже мертв. Как вспоминал один из участников тех событий: «Наши дружинники открыли беспорядочную стрельбу, началась паника! Демонстранты бросились бежать в соседние дворы. Тело убитого товарища подхватили и отнесли в училище члены Комитета и несколько наиболее хладнокровных студентов».

Убийца Баумана сам сдался властям через час. Явившись в участок, он назвался Николаем Федотовичем Михалиным, уроженцем Козловского уезда Тамбовской губернии, рабочим фабрики Щапова. По его словам, убитого он видел впервые, а напал на него потому, что его возмутили надпись на флаге и то, что этот человек в пролетке все время кричал: «Долой царя!».

Ранее Михалин служил в конногвардейском полку в эскадроне Трепова и незадолго до описываемых событий уволился в запас. В тот день он с фабричными пошел смотреть, как играют «в бабки». Обрезок трубки держал в руках «заместо тросточки» - тогда рабочих была такая мода на тросточки. По словам Михалина, он «был выпивши», при виде «смутьяна с флагом» в душе бывшего служаки взыграла «верность присяге». Ну а потом все завертелось, и было уже не до раздумий.Михалина в 1906 году судили и признали виновным «в нанесении ветеринару Бауману тяжких побоев, повлекших смерть», за что дали два года тюрьмы. Но это уже не могло изменить ситуацию. Похороны Баумана превратились в гигантскую вооруженную демонстрацию, а могила стала местом митингов. Вся революционная и либеральная пресса захлебывались в описаниях «зверств самодержавия»: в листовках говорилось, что демонстрацию рубили казаки и расстреливали пушки, что жертв были многие сотни. Потом был декабрь и баррикады на Пресне.

А Михалина судили еще раз - в 1907 году после апелляции, но оставили приговор в силе. И снова, в 1925 году, когда убийцу Грача разыскали сотрудники ОГПУ и приговорили к «высшей мере пролетарского правосудия».

На Большом Демидовском

Большой Демидовский переулок — улица в центре Москвы в Басманном районе. Большой Демидовский начинается у Аптекарского и проходит на юг, пересекает Денисовский, Гарднеровский (слева), Бригадирский и Новокирочный (слева) переулки и доходит до улицы Радио. Участок между Новокирочным и улицей Радио является закрытой территорией Всероссийского института авиационных материалов. Название переулков — Большой и Малый Демидовские — было дано по фамилии проживавших здесь в XVIII веке промышленников Демидовых, владевших заводами на Урале.

Почти весь квартал между Немецкой улицей (современное название - Бауманская), Денисовским и Большим Демидовским переулками (нумерация отражает исторически сложившееся положение до революции) принадлежал купцам Щаповым.

Откуда пошли Щаповы

Фамилия Щапов происходит от старых русских слов: прозвища «Щап», что значило «франт, щеголь», «щапить» - «стремиться выглядеть лучше, чем на самом деле», «щапливый, щапистый» - «щеголеватый». Владимир Даль приводит несколько пословиц с этими словами, среди которых: «Передом щапит, а затылок вши выели». Судя по всему, как и большинство прозвищ, те, что содержат корень -щап-, имеют иронический оттенок. Об этом свидетельствует и существующая ныне фамилия Голощапов. Этот корень активно употреблялся еще в первой половине XIX в., но к концу его оказался вытесненным другими.

Архитектор Вивьен

Вивьен Александр Осипович (1824 — 1884) окончил МДАУ в 1852 году со званием помощник архитектора. С 1857 — архитектор, назначен преподавателем архитектуры в школе межевых топографов, затем и в Межевом институте. В 1863 -76 состоял преподавателем архитектуры в Земледельческой школе, в 1872 - 77 - архитектор Павловской больницы. В 1873 - 76 служил архитектором межевой канцелярии. Строил доходные дома в Москве. Приспособил дом Демидова под институт с устройством там домовой церкви (Гороховский переулок, 4). Перестраивал дома на Никитском бульваре, 8а и на Арбате, 48.Похоронен на Пятницком кладбище.