Акула фотожурналистики
С лета 1888 года - с выпуска первого фотоаппарата «Кодак» - у фотографии появилась история, из простого увлечения ей предстояло превратиться в искусство. Одним из пионеров профессиональной фотографии стал легендарный фоторепортер и основатель международного агентства «Магнум» Роберт Капа. Роберт Капа по праву считается отцом современной военной фотожурналистики. Он одним из первых показал войну такой, какая она есть: героями снимков Капы стали обычные люди, волей случая попавшие в «мясорубку». При этом он был далек от беспристрастности и никогда этого не скрывал. Везде, где бы он ни оказался, он занимал чью-либо сторону, и «воевал» за нее: «На войне, ты должен ненавидеть кого-то или любить кого-то, иначе невозможно вынести происходящего».
К моменту высадки в Нормандии в 1944 году, Роберт Капа был уже маститым фотографом-репортером. Что такое горячая точка он знал не понаслышке, еще до начала Второй Мировой Капа целых два года, с 1936-го по 1938-й, работал в Испании, снимая ужасы гражданской войны, а в 1938-м погоня за живым кадром занесла его в китайский город Вухан, где он стал свидетелем японской агрессии. Игра со смертью наперегонки не прошла для него бесследно, в Испании он потерял самого близкого человека, любимую и незаменимого товарища Герду Таро. Герда, такая же репортер-сорвиголова, в битве при Бруннете под Мадридом случайно попала под маневрировавший танк. После этой трагедии он, не снижая темпа, с головой окунулся в работу, которая спасала его от депрессии. Осознавая всю опасность положения еврея в Европе, Капа переезжает в 1940-м году в Соединенные Штаты. Там он продолжил работу фоторепортера в таких именитых журналах, как «Life», «Time», «Collier's». Он делает для этих изданий репортажи со всех мало-мальски значимых фронтов, причем следуя своему кредо, быть как можно ближе к месту события, выбирает самые опасные точки. Для журнала «Life» он был по-настоящему незаменимым корреспондентом. Вот и тогда он стал единственным журналистом, решившимся осветить день «Д» - высадку союзных войск на Омаха-Бич в Нормандии. «Парни с моей баржи, - вспоминал потом Капа в книге «Немного не в фокусе», - стали добираться вброд до берега. Я приготовился сделать свою первую фотографию вторжения: солдаты, идущие по пояс в воде с оружием наизготовку, оборонительные сооружения и дымящийся берег на заднем плане. Но боцман, который очень торопился отсюда убраться, не понял, что я задержался для того, чтобы сделать пару снимков; он подумал, что я струсил и помог мне выбраться из лодки метким пинком ниже спины. Пули изрешетили вокруг меня воду, и я поспешил укрыться за ближайшим защитным сооружением. Какой-то солдат спрятался вместе со мной и мы несколько минут делили с ним это убежище. Затем он снял водозащитный чехол с ружья и стал стрелять без цели в направлении берега. Выстрелы придали ему смелости, и он отправился дальше. Когда я остался один, то смог спокойно фотографировать парней, которые, как и я, прятались за защитными сооружениями». В первые часы операции Капа сделал 106 фотографий. Бесстрашный репортер тогда не знал, что большая часть его фотографий так и не увидит свет, точнее увидит, но свет будет такой яркий, что он окажется для снимков губительным. Уже в Англии, в лондонской редакции «Life» лаборант по рассеянности засветил три с половиной пленки из четырех, «в живых» осталось всего 11 фотоснимков. Роберт Капа никогда не комментировал этот инцидент. Может быть именно тогда, увидев в случайной оплошности лаборанта знак судьбы, ему пришла в голову мысль, наконец, остановиться и закрыть «военный объектив». Ведь многое в жизни «акулы фоторепортажа» произошло именно по воле случая.
Андре Ерно Фридман (псевдоним Роберт Капа) родился 22 октября 1913 года в богатой еврейской семье, владевшей в Будапеште модным ателье. Еще в юношеском возрасте Андре или как его еще называли друзья – Банди мечтал о карьере журналиста. Его страсть к литературе вкупе с увлечением политикой наверняка позволили бы ему осуществить свои замыслы, но им не суждено было сбыться. В начале тридцатых годов Банди становится активным участником уличных демонстраций, в конце концов, его арестовывают. Благодаря жене шефа будапештской полиции, которая была знакома с его родителями, Банди отпускают. Однако ему пришлось покинуть Венгрию. В июле 1931 года Банди Фридман переезжает в Берлин, где его зачисляют в университет на кафедру журналистики. Правда уже через год ему приходится бросить учебу, родители больше не имели возможности оплачивать его образование. Банди устраивается на работу лаборантом в фотоагентство «Дефот». Через какое-то время его заметил директор фотоагентства, и Банди стал все чаще выезжать на съемки. В 1932 году его, в качестве фоторепортера, командировали в Копенгаген на выступление Льва Троцкого. Перед своим выходом на трибуну Троцкий строго-настрого запретил вести фотосъемку, никому из фотожурналистов не удалось не то что сделать снимок, но даже приблизиться с камерой к сцене. Никому, кроме Банди… Это был его первый крупный фоторепортаж, который опубликовали многие издания.
От Банди до Капы
В 1933 году после прихода к власти Гитлера, Банди был вынужден покинуть и Германию. Сначала он перебирается в Вену, затем возвращается обратно в Будапешт и оттуда, срывается в Париж. В 1934 году Банди знакомится в Париже со своим тезкой и земляком фотографом Андре Кертишем, ставшим для него другом и наставником. Там же он встречает своих друзей-коллег Анри Картье-Брессона и Дэвида Сеймура. В одной из кафешек на Монпарнасе, молодые фотографы, имена которых впоследствии станут символами современного фоторепортажа, обсуждали только что проявленные снимки, критиковали друг друга и обменивались опытом. Отныне все в жизни Банди начинается с фотографии, все, даже личная жизнь… Получив задание сделать для одного из страховых агентств фотографии для рекламного проспекта, Банди отправляется на поиски потенциальных моделей. В одном из кафе он знакомится с молодой швейцарской беженкой Рут Серф. После долгих уговоров она согласилась позировать для него в парке Монпарнас. Правда, не очень доверяя обольстительному незнакомцу, Рут привела с собой свою подругу Герду Похорилле, миниатюрную рыжеволосую девушку с обворожительной улыбкой, которая также как и Банди работала фоторепортером. Уже в самом начале знакомства Герду и Банди многое объединяло. Немецкая еврейка, она также как и Банди, вступила в Германии в коммунистическую партию, а в 1933-м ее арестовали за раздачу в Берлине антинацистских листовок и расклеивание на стенах плакатов с коммунистической пропагандой. Благодаря поддельному паспорту Герда смогла выбраться из Германии и переехала в Париж.
В 1935-м году Банди едет в Испанию, как корреспондент агентства «Дефот». Вместе с ним едет и Герда. Съемки прошли более чем успешно, однако по возвращении в Парижпродать фотографии оказалось делом не из простых, несмотря на эксклюзивность «испанского репортажа». Именно тогда у молодой предприимчивой пары рождается авантюрный план. Они выдумывают себе броские псевдонимы и открывают свое фотоагентство. Герда Похорилле становится Гердой Таро, а Андре Фридман – Робертом Капа. Капа в переводе с венгерского означает акула.
Через некоторое время по Парижу поползли слухи о невероятно удачливом и ловком фоторепортере из Америки. Казалось, не было в мире события, на котором бы не присутствовал этот «гений фоторепортажа» и, самое главное, куда бы он ни пришел, он всегда приходил первым. Самого его, понятно, никто не видел, но снимки печатались, сначала в парижских изданиях, а потом и по всей Европе. Ну а «американец» за свои снимки требовал и получал приличные гонорары. Известный парижский издатель, основатель журналов «Vogue» и «VU» Люсьен Фогель, который внимательно следил за скандальными репортажами молодого американца, задался целью найти его лично, но – тщетно. Все переговоры с кем-либо легендарный фотограф вел либо через своего лаборанта Андре Фридмана, либо через своего менеджера, корреспондентку «Юманите» Герду Таро. Найти Роберта Капу помог случай. На одном из заседаний Лиги Наций в Женеве завязалась потасовка, и Люсьен Фогель заметил, как лаборант Фридман бросился в самую гущу драки. Через несколько дней Фогелю принесли фотографии того инцидента, снимки, как и всегда были подписаны Робертом Капа.
Тайна «великого американца» раскрылась, но известность уже была завоевана, поэтому Банди не стал возвращаться к своему прежнему имени и отныне публиковал свои фотографии только под «американским» псевдонимом.
«Если твои снимки недостаточно хороши, значит ты недостаточно близко!» (Роберт Капа)
Летом 1936 года в Испании началась гражданская война. Капа и Таро отправились в горы Сьерра-Морена, где происходили самые ожесточенные бои. Здесь Капа сделает свой, пожалуй, самый знаменитый снимок: «Лоялистский ополченец в момент смерти, 5 сентября 1936 года» или просто «Смерть Солдата Лоялиста». «Это был один из самых страшных дней войны, - писал Капа, - когда автоматные очереди поливали окопы одна за другой». Когда начался очередной штурм, Капа вслепую высунул свой аппарат из укрытия и сделал снимок. Фотография обошла и шокировала весь цивилизованный мир и стала предвестником наступающей трагедии. Образ падающего от смертельного ранения солдата был настолько красочным и притягательным, что многие обвинили фотографию в «постановочности». На все подобные выпады Капа яростно возражал: «На войне нет необходимости в постановке, правда становится лучшей иллюстрацией, лучшей пропагандой». Именно там, в горах Испании сформируется главное кредо фотографа, которому он будет следовать несмотря ни на что всю свою жизнь: «Гениальными снимки делает смерть. Если фотограф чувствует, что его снимки недостаточно хороши, значит, он подошел к ней недостаточно близко!».
В 1936-м и в 1937-м годах Роберт Капа борется с фашизмом в Испании. В эти годы он на пару с Гердой становится постоянным автором практически во всех французских изданиях левого толка. Даже после смерти Герды, Капа не сбавляет темпа и продолжает работать. После окончательной победы фашистского режима Франко в Испании, Капа отправляется в городок Вухан, снимать фильм о китайско-японской войне. С началом в сентябре 1939-го второй мировой, он перебирается в Америку, а затем в Лондон, где становится штатным корреспондентом журнала «Life», участвуя почти во всех военных компаниях союзных войск. Кампания в Северной Африке, операция «Хаски» (высадка на Сицилии) и, наконец, день «Д». День «Д» принес ему триумф, несмотря на то, что фотографий осталось всего 11, они были единственными фотографиями, снятыми непосредственно с зоны боевых действий и, обойдя весь мир, сделали Капу самым знаменитым фотографом-репортером.
Безработный военный репортер и создание агентства «Магнум»
После окончания войны Капа становится полноправным гражданином США. В 1947-м году он вместе со своими друзьями и коллегами Анри Картье-Брессоном, Дэвидом Сеймуром, Джорджем Роджером и Вильямом Вандивертом решает создать авторитетное фотоагентство «Magnum Photos», уникальное сообщество фотографов. Капа был движим убеждением , которое как показало будущее, оказалось самой здоровой идеей в истории фотографии: «репортер – никто, если не владеет собственными негативами». Кооператив фотографов был лучшей формой организации для сохранения его прав и обеспечения новостных репортеров необходимой свободой действий. Другими словами, Капа с друзьями изобрели для охотников за репортажем копирайт. Никто отныне не мог направить репортера туда, куда он не хочет ехать, таким образом он избавлялся от тирании авторитетных журналов, ранее владевших его негативами. Это время, время создания агентства «Магнум» впоследствии назовут «золотым веком документальной фотографии». Сегодня это самое известное объединение фотографов, но в конце 40-х оно едва сводило концы с концами. Капе приходилось играть на скачках, чтобы расплатиться с кредиторами. «Когда я, вернувшись с Востока, пришел к нему за полагающимся мне гонораром, - вспоминал Картье-Брессон, - он сказал: «Возьми-ка ты лучше аппарат и принимайся за работу. Мне пришлось потратить твои деньги, так как нам грозило банкротство».
Роберт с головой уходит в работу агентства, он растит молодых фотографов, продает материалы и снимает исключительно мирные сцены. Шутя, он называет себя «безработным военным репортером».
«Фотограф мертв»
Казалось, в его жизни действительно наступила «мирная полоса», но военные события не заставили себя долго ждать, теперь кипела уже не Европа, а Ближний Восток. В мае 1948-го года ООН большинством голосов проголосовало за создание нового государства Израиль. Египет, Сирия, Ливия, Ирак, Саудовская Аравия и Йемен незамедлительно объявили войну возродившемуся еврейскому государству. Такой военный репортер, как Роберт Капа, не мог остаться в стороне. Капа сделал несколько репортажей в Израиле, он даже подумывал там остаться, но обязательства перед «Магнумом» заставили его вернуться в Америку.
В 1953 году в Америке началась «охота на ведьм». Маккартизм рубил головы всем сторонникам «левых» взглядов. Известный всему миру фотограф, несмотря на прежние заслуги, в одночасье стал врагом всего американского общества. У Капы конфисковали паспорт и ему пришлось снова переплыть океан и поселиться в Европе, на этот раз во Франции. Там Капа продолжил заниматься делами агентства. В феврале 1954-го года Капа получил задание от журнала «Life», снять серию репортажей во французской колонии в Индокитае. Последняя серия его фотографий называлась «Горький рис». 25 мая вьетнамская армия атаковала французскую пехоту, вместе с которой ехал и Капа. Он решил покинуть свой джип и снимать бой с дороги, раздался взрыв. «Я остался в машине, - вспоминал репортер Джон Маклин, - а он пошел посмотреть на шоссе. Впереди шли солдаты с миноискателем. По звуку я понял, что взорвалась мина. Я выскочил из машины, по полю бежал вьетнамский лейтенант, сопровождавший нас в поездке. Добежав до машины он, задыхаясь, проговорил: «Фотограф мертв».
Сейчас, в эпоху, когда качество информации во многом определяется скоростью ее подачи, когда любую фотографию можно «подделать» фотошопом, принципы работы Капы остаются эталоном для подражания. Роберт Капа, будучи в первую очередь, великим художником и только потом – репортером знал, что рядом с подлинной красотой всегда находится смерть. С каждой войной, каждой командировкой, каждой фотографией он подбирался к ней все ближе и ближе и, в конце концов, оказался слишком близко.