Отпраздновать и удивить весь мир. Как появилась традиция отмечать день рождения столицы
Самый первый, а точнее, «нулевой» праздник города состоялся в 1847 году. Его устроили по предложению группы москвичей-славянофилов. Незадолго до этого историк Петр Хавский вычислил, что встреча Юрия Долгорукого с союзниками в городке Москов, упомянутая в Ипатьевской летописи, состоялась 5 апреля 1147 года. На весну 1847 года запланировали трехдневные мероприятия в честь 700-летнего юбилея. Но царю Николаю I идея не пришлась по душе: он не любил никакие общественные инициативы, к тому же ему было неприятно, что Первопрестольную, как «сердце России», противопоставляют официальной столице — Петербургу. Император изящным образом сорвал торжества: в самом конце декабря 1846 года велел праздновать… 1 января. На подготовку оставили несколько дней. Сильно скомканные мероприятия почти никто не заметил, а примитивную иллюминацию (светильники с бараньим жиром, расставленные на фасадах зданий) затушил ветер.
И будешь ты столицей мира
Идея отметить 800-летие Москвы тоже возникла в среде интеллигенции, в конце 1930-х годов. Война не заставила от нее отказаться — наоборот, связанный с нею патриотический подъем сделал инициативу еще актуальнее. Воплотить ее помог первый секретарь Московского горкома ВКП(б) и председатель Исполкома Моссовета Георгий Попов — фактически градоначальник столицы, который в то время стремительно возвышался по партийной лестнице.
— Уже 22 марта 1946 года Попов направил письмо Сталину с предложением отметить юбилей Москвы, — говорит кандидат исторических наук Антон Махнырев, сотрудник Государственного исторического музея. — Такое обращение свидетельствовало о желании придать празднику не городской, а всесоюзный масштаб.
7 января 1947 года Попов получил аудиенцию у Сталина и напомнил ему о своем предложении. И через пять месяцев, 30 мая, было подписано постановление Совета министров № 1791 о подготовке празднования. Почему же Сталин всего через два года после тяжелейшей войны согласился на затратное мероприятие?
— Главным мотивом был внешнеполитический, — уверен Антон Махнырев. — Набирала ход холодная война, Сталину было нужно продемонстрировать всему миру (в том числе и геополитическим противникам) могущество и силу духа советского народа. А само население еще теснее сплотить вокруг патриотических ценностей. Москва должна была выступать в роли центра зарождающегося социалистического лагеря, олицетворять собой прогресс и справедливость.
Товарищ Берия считать научит
Праздник назначили на 7 сентября 1947 года, на воскресенье (при шестидневной рабочей неделе это был единственный выходной). К этому времени в колхозах должны были убрать почти весь урожай, и по всему городу можно было открыть овощные базары.
— Финансировался юбилей во многом из государственного бюджета, — рассказывает Антон Махнырев. — Совет министров выделил почти 50 миллионов рублей, солидную сумму: это составляло 35 процентов от расходов на ремонт жилого фонда Москвы 1946 года.
Расходы могли быть еще больше, если бы некоторым чересчур амбициозным задумкам не поставили заслон. Например, предложение Попова устроить военный парад на Красной площади отвергли. На экономии настаивали прежде всего члены ЦК Политбюро Лаврентий Берия и Георгий Маленков. Антон Махнырев изучил документы Правительственного комитета по подготовке юбилея, хранящиеся в Центральном государственном архиве Москвы. По заметкам на полях докладов мы можем представить себе споры, которые там разыгрывались:
— Подсократить, найти меру! — отчеканил Берия, услышав про грандиозный спортивный праздник, который должен был состояться на стадионе «Динамо».
— Стоит ли удивлять весь мир? — засомневался Маленков, узнав, что восемь высоток планируют заложить при большом скоплении публики. — Народ не сгонять. Не пыжиться.
В городе, потрепанном бомбежками первых лет войны, еще многое предстояло приводить в порядок.
— Судя по документам Исполкома Моссовета от 21 июля 1947 года, во многих домах вместо выбитых стекол в окнах еще была фанера, — приводит пример Ярослав Онопенко, начальник Главного архивного управления Москвы. — Когда стало известно, что празднику быть, всем управлениям, отделам и организациям поручили провести ремонт принадлежащих им зданий. Все московские предприятия, в свою очередь, взяли на себя повышенные обязательства по выполнению плана.
Прежде думай о Родине
В статьях «Вечерки» за сентябрь 1947 года отлично чувствуется дух эпохи (или, как сегодня сказали бы, тренд): прежде всего надо думать о том, что ты можешь сделать для общего блага. 3 сентября вторая полоса вышла с общим заголовком: «Стахановцы столицы — Родине». «Каждый инженер и техник стремился к тому, чтобы притти (так это слово писалось до 1956 года. — «ВМ») к радостному дню <…> с новыми производственными достижениями», — говорится во вступительном тексте. Полоса занята заметками и отчетами с предприятий: на «Серпе и Молоте» цех дал свыше 500 тонн стали сверх плана, на Москабеле волочильщица Вера Дудрова «выполнила пятигодовую норму и работает в счет 1951 года». Рассказывалось и о том, как благоустраивают город: ремонтируют здание Политехнического музея, заканчивают реконструкцию Неглинной и Цветного бульвара.
6 сентября «Вечерка» выпустила необычный номер: на первой полосе красными буквами набраны слова «Нашей Москве 800 лет», красной же краской исполнены и рисунки: Кремль, расположенный между цифрами 1147 и 1947. До 2003 года наша газета была черно-белой, цветные элементы появлялись в ней по исключительно торжественным случаям. Подвал первой полосы занимала статья об истории Москвы, ее заголовок — слово «Восемьсот» — был набран шрифтом, имитирующим древнерусский «устав».
— В те дни такой шрифт широко использовался и в городе, например, на киосках и арках праздничных базаров, — комментирует Антон Махнырев. — Это придавало оформлению «русский стиль», отсылало к национальным чертам праздника.
«Вечерка» выпускала номер и в день праздника. Конечно, в основном он был заполнен официальными приветствиями, по горячим следам удалось отразить немногое. На вторую полосу попало сообщение о закладке памятника Юрию Долгорукому и об автомобильном параде по Садовым улицам с характерным заголовком «Марш индустрии». Еще немного информации добавляли фотографии с подписями: сотрудников трамвайного депо награждают орденами, на Каланчевской улице закладывают высотку (будущую гостиницу «Ленинградская»).
Но газета продолжала юбилейную тему и в следующие два дня. 8 сентября опубликовали репортаж Льва Кассиля о празднике, который состоялся накануне на стадионе «Динамо». А на следующий день журналист С. Жарков (тогда было в порядке вещей не указывать полное имя автора) вспоминал, как выглядели иллюминация и фейерверк, если смотреть со Спасской башни: «…вонзаются в небо лучи прожекторов. Мгновение — и они застывают на месте, осветив грандиозный (34 на 17 метров), государственный флаг <…> на высоте одного километра над Кремлем <…> В тот же миг высоко над Кремлем озаряются ярким светом портреты тех, кто создал первое в мире социалистическое государство <…> Мы смотрим вниз, в Кремлевский сад, где через каждые двадцать секунд вспыхивают коротким пламенем орудия батарей. Двадцать залпов в честь юбилея столицы!»
Но слишком долго смаковать подробности гуляний было не положено. Уже в номере за 9 сентября появилась очередная мобилизующая тема. За день до праздника Москву наградили орденом Ленина, и это стало поводом для новых социалистических обязательств. Например, на первой полосе цитировали бригадира швейного цеха фабрики «Красный Восток» товарища Кузнецову: она пообещала, что ее коллектив намерен «досрочно выполнить сентябрьский план и дать сверх плана 24 280 пар перчаток».
Продолжения банкета сорок лет ждут
Торжества в честь восьмисотлетия Москвы стали первым для советской эпохи опытом празднования городского юбилея и создали своеобразный прецедент. В конце сентября 1947 года, например, отметили 800 лет со дня основания Вологды. Однако такого понятия, как ежегодный День города, еще долго не существовало.
— Власти опасались нежелательной для единства страны «регионализации» праздников, — предполагает Антон Махнырев. — Проводить же для Москвы ежегодные всесоюзные торжества было дорого и сложно. Официальные постановления предписывали отмечать юбилеи с периодичностью лишь раз в 50 лет.
И тем не менее история шла своим ходом. Появился и День города. Жители Нижнего Тагила уверяют (уточнить это не удалось), что первыми стали отмечать этот праздник они, в 1976 году. Спустя два года идею подхватили в областном центре — Свердловске (ныне — Екатеринбург). А в 1985 году бывший первый секретарь Свердловского обкома — звали его Борис Ельцин — занял должность первого секретаря Московского горкома КПСС. И не позже начала января 1987 года энергичный градоначальник «пробил» постановление о том, что Москва тоже должна каждую осень отмечать День города. И что начало будет положено в этом же году — 19 сентября.
Фестиваль чистой радости
С весны 1987 года «Вечерка» проводила опрос читателей — что они предлагают сделать ко Дню города. Предлагали разное — от создания в каждом жилом доме «общественных постов чистоты», которые будут проверять, хорошо ли убираются в микрорайоне, до установки в центре памятных досок со старым названием улицы и описанием важнейших событий, с нею связанных. Горожан уже не ограничивали ролью зрителей, как за 40 лет до того, — им давали почувствовать вовлеченность в события. На Садовом кольце должны были устроить костюмированное шествие, к которому мог присоединиться любой желающий. Из номера в номер «Вечерка» печатала рекомендации, как сделать наряд древнерусского дружинника или боярина петровской эпохи.
— К середине 1980-х годов технократический этап развития советского общества сменился почвенническим, — восстанавливает исторический контекст краевед Александр Зиновьев. — Люди устали от целей, связанных с высокотехнологичным будущим (космос, атомная энергия, научный прогресс). Их стали больше интересовать религия, история, дореволюционные символы. День города-1987 можно считать первым зримым воплощением этой тенденции.
Конечно, «Вечерка» не забывала писать про то, что горожане должны сделать для столицы. Но в этих текстах не было сурового пафоса — только уважение к тем, кто усердно трудится и подает хороший пример (скажем, рабочим троллейбусного парка, покрасившим на субботнике несколько машин сверх плана). Подразумевалось (хотя и не говорилось прямо), что праздник — скорее время, когда можно расслабиться и наслаждаться. А мест, где это можно сделать, за 40 лет прибавилось — ведь и город вырос. Накануне праздника газета опубликовала карту всех мероприятий — 15 площадок в разных районах, от соревнований по техническим видам спорта в Тушине до ярмарки в Битце, от детского праздника на проспекте Вернадского до карнавала в парке «Измайловский».
Номер в день праздника, 19 сентября, получился насыщенный. В него успели дать большие репортажи с открытия Дня города на Красной площади (началось в 09:30), с шествия на Садовом, фестивалей «Салют Москве трудовой» на ВДНХ и «Над Москвой-рекой» в «Коломенском» (все они начались в полдень). Правда, в печать номер сдали с большим опозданием: не в 14:15, как было положено, а в 15:55.
С тех пор традиция Дня города ни разу не прерывалась. Конечно, от года к году праздники различаются — на них влияет и экономическая, и политическая обстановка. Но все они похожи по духу скорее на торжества 1987 года, чем на мероприятия 1947 года. День города — не «смотр сил», а фестиваль чистой радости. Время, когда город не ждет подарков от жителей, а сам дарит их москвичам.
ЦИТАТА
Самуил Маршак:
…Мы вспомнить должны на своем торжестве,Чем город наш славен и ценен.
Мы помним, что Пушкин родился в Москве,
Что жил в этом городе Ленин. <…>
Где тесный заводик дымил в небеса
И жались лачуги окраин —
Огромных заводов растут корпуса,
Советский народ — им хозяин.
Мы вправе гордиться Москвою своей,
Столицей старинной и юной,
Где самый священный для нас Мавзолей
Встает всенародной трибуной…
День рождения Москвы.
«Вечерняя Москва», 6 сентября 1947 года
Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!