Двухколесный «Франкенштейн» и грабители с мачете: россиянин, объехавший обе Америки на велосипеде, рассказал о путешествии
Его зовут Денис Хмель. Крепкий парень 33 лет приехал в «Вечерку» на метро, без велосипеда. Наездился, говорит. Его вояж по Северной и Южной Америке длился три года. За это время он побывал на краю мира, подрался с головорезами, поработал на конопляной ферме и главное — нашел себя. Как сам он говорит: уезжал один человек, а вернулся другой.
Франкенштейн
— Сумасшедший! Почему велосипед? Почему Мексика? Тебя ограбят, продадут, убьют, — примерно так реагировали друзья Дениса на предложение поколесить по Мексике.
— Велосипед и путешествия — две вещи, которые я люблю больше всего, — говорит Денис Хмель. — Велосипед вообще лучший способ путешествовать: едешь неспешно, словно медитируя, любуешься, впитываешь запахи, слушаешь природу… Ни автомобиль, ни мотоцикл с великом не сравнятся. Да, опыт у меня есть: лет пять назад проехал 3,5 тысячи километров по Финляндии, Норвегии, Швеции. Сначала собирался в США, но там с визой непросто. А страны Латинской Америки россиян пускают без нее. Мексику выбрал потому, что уже там был туристом.
Велосипед свой Денис собирал сам, «из кусочков».
Какие-то детали были, какие-то, вроде немецкой рамы и колес, — заказывал из-за границы. Назвал он эту конструкторскую эклектику Франкенштейном.
— Все, кого я встречал, сразу понимали, почему он так называется, — говорит Денис.
Денежный вопрос был решен еще проще: Денис сдал свою небольшую квартиру в Люблине. Не больно-то на такие деньги пошикуешь, конечно, но много ли страннику надо? Хотя русские друзья отказались поехать, один Денис не остался. Швейцарский велосипедист Демис, с которым они общались еще со времен европейского велотурне, решил присоединиться к путешествию. Они прибыли в мексиканский Канкун на Карибском побережье в ноябре 2014 года.
Демис находит любовь
— Мы собирались проехать до Западного побережья Мексики, — рассказывает Денис. — Не гнали, заезжали в города, осматривались. Ночевали в палатках. Демис учил меня испанскому, и сейчас я свободно на нем говорю. За два месяца мы доехали до прекрасного городка Сиполите на западном побережье. Здесь меня поразила система самоуправления: нет полиции. Вопросами безопасности занимаются главенствующие семьи. Как-то на моих глазах поймали местного, он пытался стащить рюкзак у туриста. Повели его к главе одной из семей, а тот спрашивает: «Что делать умеешь?» Воришка отвечает: «На гитаре играю». Глава подумал и говорит: «Твое наказание такое: каждый вечер приходишь на главную площадь и играешь на гитаре». И тот играл.
Здесь же мне пришлось расстаться с Демисом. У него с самого начала была цель — найти любовь. Всматривался в каждую девушку, честное слово, — смеется Денис. — И встретил он ее на нудистском пляже, во всей красе, так сказать. Жгучая мексиканка Нэнси.
Мы провели вместе еще две недели, а потом они улетели в Монтеррей, к ее родителям, а я сел на Франкенштейна и поехал на юг, внезапно решив доехать до дальнего берега Южной Америки.
Мачете
Светало. Денис, хромая, катил Франкенштейна в сторону погранпоста. Жутко болела голова, органы, казалось, пропустили через мясорубку и вставили обратно в случайном порядке. Но хуже всего, что рана на животе, вроде не глубокая, кровила… А накануне ему казалось, что это один из лучших дней. Скоро он покинет Никарагуа и будет в Коста-Рике. Можно было переехать границу и вечером, но озеро Никарагуа так понравилось, что он остался еще на одну ночь, в палатке.
В четыре утра его разбудили. Трое, с виду подростки. Требовали денег, ударили.
— Если б я знал, что у них мачете, отдал бы все без разговоров, — вспоминает Денис. — Но я стал драться… Удар мачете, слава богу, пришелся вскользь. Подонки долго пинали парня. Пошарили в палатке, забрали сумки с вещами и деньгами. На том и ретировались. Велосипед украсть не смогли — был пристегнут к дереву, а сумки с документами и электроникой — хитро привязаны к нему.
— От погранпоста до больницы меня везли на пикапе, — вспоминает он. — Больница ужасная: грязно, душа нет — моются из ведерка, всюду валяются шприцы, постельное белье за две недели не меняли. Медицина в Никарагуа бесплатная, но толку от этого никакого: ни еды нормальной, ни лекарств, врач пытался выписать, дескать, раз я кровью уже не мочусь, значит, здоров. А я ходить не мог...
В полиции парню дали понять, что искать грабителей не будут. Как потом объяснили жители, все знают, кто это был, но за нападение на туриста местным светит немалый срок, и закладывать соседей никто не станет.
— Но мир не без добрых людей. Джакобо, директор местной школы, узнав про избитого путешественника, забрал меня из больницы, поселил в школе. Кормили меня в школьной столовой, дали связаться с домом. Мне выслали банковскую карту, а чтобы доехать до Гранады, где был банкомат, Джакобо дал мне денег. Не в долг! Поэтому, даже несмотря на то что живот мой теперь украшает шрам, я запомнил Никарагуа как дружелюбную страну. Вообще, надо сказать, медицина в Латинской Америке не очень. Я часто там травился непонятно чем: то ли водой, то ли уличной едой. И раз в Боливии, где врачи, кстати, принимают при аптеках, мне назначили таблетки. Стало только хуже. Пошел к другому доктору, а тот руками замахал: «Зачем ты их пил?!» И назначил другие. Помогли. Кстати, в Колумбии я заразился вирусом Зика. И снова выручили добрые люди: приютили, пока не выздоровел.
Смена курса
Добраться из Северной в Южную Америку посуху туристу, считай, невозможно. Дорога пролегает через джунгли-заповедник Дарьен, где водится разная неприятная живность: змеи, пумы, наркокурьеры и просто головорезы. Львиная доля наркотрафика из Колумбии проходит здесь. Поэтому Денис полетел на самолете.
Только он долетел до Колумбии, позвонил Демис: «Я женюсь на этой девушке, а ты будешь свидетелем. Это не обсуждается. Высылаю деньги на билет».
— Так я оказался на мексикано-швейцарской свадьбе в Мексике, — вспоминает Денис. — Прошла она чудно: гуляли прямо в церкви — пастор оказался другом семьи. Затем супруги укатили в путешествие на Кубу, а я затосковал. Латинская Америка все же однообразна: один язык, похожая культура. Мелькнула мыслишка, а может, все же домой, в Москву? Но тут мне одобрили визу в США.
В августе 2015 года пересек границу Мексики и США и направился в Калифорнию.
В США нельзя ездить по хайвеям. Только попробуешь, кто-нибудь позвонит в полицию. Денису пришлось ехать по гравию, проселочным дорогам, мимо заброшенных городишек, где когда-то добывали нефть.
— В Латинской Америке с ночлегом не было проблем, — говорит Денис. — Там велосипедистов любят. В пожарных частях, от Мексики до Аргентины, всегда дают приют велопутешественникам. Там даже комнаты для ночлега велосипедистов есть. Традиция такая. Есть легенда, что кто-то из тамошних пожарных путешествовал на велике. Но правда ли это, никто не знает. А в Панаме и Чили меня полицейские во двор участка пускали на ночлег.
В США же с ночлегом на природе непросто — везде частная собственность. Нельзя ставить палатку в поле, только в кемпингах.
За два месяца Денис добрался до Сан-Диего.
На западном побережье наступала зима, задули ветра, и, решив не мерзнуть, он купил билет на самолет и улетел в Колумбию.
Край земли
По Колумбии Денис ездил 3,5 месяца, удивляясь, как удобно там все устроено для велосипедистов. В столице, Боготе, с пятницы по понедельник на центральные улицы нельзя въехать на авто — разрешается только автобусам и велосипедистам.
— Это у них новый мэр такую политику ввел, — объясняет Денис. — Полгорода его за это ненавидит, полгорода — боготворит.
Затем он направился в Эквадор и Перу.
— Меня останавливали, добавляли в друзья на Фейсбуке, фотографировались со мной. Я чувствовал уважение, симпатию местных и чуть было не решил, что все страны Южной Америки такие дружелюбные. Пока не приехал в Боливию… В Боливии, где 90 процентов — индейцев, русскому путешественнику откровенно хамили, называя гринго (чужак), принимая его за американца.
— Спрашиваю я что-нибудь по-испански, а мне нарочно отвечают на местном диалекте, — рассказывает Денис. — Боливия мне не понравилась. Бескультурье. Вот они почитают богиню земли Пачамаме, молятся ей, прежде чем глотнуть пива, плеснут на землю, как подношение. Но при этом бросают окурки и мусор туда же. Эквадор поразил! Там лучше всего представлена индейская культура. Чтут традиции: в Кито (столица) по улицам не чураются ходить в национальной одежде, а в маленьких городах общаются на местных диалектах.
Так, не спеша, пересекая границу за границей, к январю 2017 года Денис добрался до аргентинского Фин дель Мундо — крайней южной точки континента, «края земли». Здесь перед ним опять встал выбор: вернуться домой или продолжить путешествие. Но парень подумал: а ведь еще есть Канада, Аляска. Стыдно бросать на полпути!
На Север
Февраль 2017 года. Переехав границу Мексики и США, Денис наматывал километр за километром вдоль Тихого океана. Он уже давно жил «по солнцу»: вставал с рассветом, засыпал, выкупавшись, после заката.
— Я не торопился: люблю оставаться в городах, изучать культуру, знакомиться, — рассказывает Денис. — Вот, допустим, сидит рыбак. Я подъезжаю, расспрашиваю. А вечером сижу у него за столом, знакомлюсь с его семьей, рыбкой угощают. После нападения в Никарагуа я стал осторожнее: по возможности стал проситься на ночь к местным или в отелях ночевать.
Миновав Лос-Анджелес и Сан-Франциско, Денис добрался до заповедника Гумбольдт-Редвудс. Там ему предложили работу…
Каннабис
В ряде штатов, в том числе в Орегоне, легализовано выращивание медицинского каннабиса (марихуаны). Если раньше фермеры растили там фрукты, теперь почти все занялись каннабисом.
— Как я понял, это выгоднее всего, — рассказывает Денис. — Работники в основном — мексиканцы. Я один был русский. Ферма находилась в лесу, on a hill (на холме), как говорят местные. Там коноплю и растят в ангарах, и обрабатывают.
Каждый день мне приносили мешок с травой, я стриг ее цветки. Их потом взвешивают, раскладывают по пакетикам и развозят по аптекам. Хотя я не уверен, что вся трава идет на медицинские цели… На конопляной ферме Денис проработал пару недель.
При хорошей сноровке там можно было зарабатывать до 200 долларов в день. Работа не пыльная: насильно никто в поле не гонит, есть ночлег и кормят бесплатно.
Прощай, дружище!
Закончилось путешествие Дениса неожиданно для него самого. В июле 2017 года он пересек границу Канады и направился в сторону Аляски. Но в городе Сквамиш его развернули полицейские — дальше полыхали лесные пожары, проезд был закрыт. Стоял густой смог, дул встречный ветер.
Денис понял, что пора возвращаться домой.
— Чувства пустоты, ощущения, что я что-то потерял, не было, — вспоминает Денис. — Я осознал, что сделал все, на что был способен, и могу ехать домой! В США Денис вернулся на велосипеде. Переехал границу и на автобусах добрался до Лос-Анджелеса.
— Пару слов об американцах. Стереотип, что они всегда улыбаются, разлетелся вдребезги. Я видел много угрюмых, злых людей. Много психов, потому что муниципальные психиатрические больницы закрыли. Часто видел людей, которые орут в голос в вагоне метро. А забрать в участок их не могут — демократия… Раз напротив меня сел наркоман и стал колоться. В Москве я такого и представить не могу! Транспортная система в Штатах тоже не идеальна. Наша лучше. Там автобусы опаздывают, задерживают выезд, а однажды меня вообще увезли в один город, а вещи — в другой.
В Лос-Анджелесе Денис продал Франкенштейна за 200 долларов знакомой студентке. Расставаться с другом было до боли грустно, но билет в Москву и без багажа стоил 700 долларов.
— К вещам я стараюсь не привязываться, — говорит Денис и вздыхает. — Но седло с собой забрал.
В августе 2017 года Денис Хмель приземлился в Москве. Сейчас он работает над книгой о своем приключении.
— Три года в дороге просто так не проходят, — говорит Денис Хмель. — Вообще, советую людям, которые никак не могут понять, зачем они в этом мире, ехать в путешествие на пару годков. Вернетесь другим человеком, гарантирую.
Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!