За день до старта
Придя в редакцию накануне Дня космонавтики, Леонид Рафаилович поделился своими воспоминаниями с читателями. А позже эмоции, связанные с праздником, выразил в стихах.
В Америку на ракете
В 90-х годах в гости к нам, сотрудникам ЦКБ тяжелого машиностроения, приехал известный космонавт Павел Попович. Он прочитал интересную лекцию об исследованиях, проводимых при космических полетах, и о том вкладе в развитие науки и техники, который дают эти исследования. После лекции я подошел к Павлу Романовичу, представился, сообщив, что мне как кандидату технических наук приходится читать лекции от общества «Знание» по аналогичной тематике, и спросил, не сможет ли он помочь мне с материалами. Так я стал членом лекторской группы известного космонавта, в которую входили около 20 человек.
Павел Романович периодически собирал нас в Академии имени Жуковского.
Он рассказывал очень интересные вещи об испытаниях в космосе и о встречах с американскими астронавтами. В своих беседах космонавт подчеркивал, что исследования в космосе нужно проводить совместно со всеми странами, поскольку они служат человечеству в целом.
Попович полагал, что уже в ближайшем будущем космические ракеты будут использоваться для пассажирского сообщения между Европой и Америкой, так как для этого уже ничего не нужно изобретать, а нужно только вкладывать деньги для реализации. К сожалению, пока его прогнозы не сбылись…
ЭС ПЭ идет!
Когда говорят и пишут о космической технике, то первостепенное внимание уделяют ракетам.
Многие даже не подозревают, что ракету еще надо как-то доставить на стартовую площадку, установить на пусковом столе, а потом обслужить и заправить топливом, наконец… Все эти задачи выполняют агрегаты наземного оборудования, которые многие годы разрабатывало Центральное конструкторское бюро тяжелого машиностроения.
В 1963 году на стартовой позиции ракеты был смонтирован новый мощный установщик 8У249, используемый только для подъема и установки ракеты (а не для перевозки) и подвергающийся воздействию газовой струи. Одним из его разработчиков был Вольдемар Геннадьевич Фролов.
Для экспериментальной проверки газодинамического воздействия отдельные элементы установки были обклеены специальными датчиками температуры и давления, а я как автор расчетов присутствовал при их испытаниях.
Еще в самолете инженер-испытатель Николай Герингер сообщил, что везет большой набор термокарандашей, и спросил, не хочу ли я ими воспользоваться. Я честно признался, что пока еще не слышал о них. Оказалось, что набор этот, выполненный в виде тюбиков губной помады, составляет по цвету полный спектр радуги. Каждый термокарандаш соответствовал определенному значению температуры, при превышении которой цветная полоска расплывалась и меняла цвет. Я обрадовался, поняв, что сразу же после старта могу определить до какой температуры нагревались элементы конструкции.
За день до старта, захватив несколько коробок термокарандашей, я расположился на стартовой позиции и стал наносить цветные полоски на различные элементы конструкции.
Вокруг было много всякого народа, и вдруг поднялась паника. «ЭС ПЭ идет, ЭС ПЭ идет!» — раздался чей-то крик и все бросились бежать со стартовой площадки. Это напомнило мне старый фильм, в котором, в панике бросая свои вещи, бегут с восточного базара торговцы, потому что через него едет принцесса, а тому, кто ее увидит, отрубят голову. «Беги, чего же ты стоишь?» — кричал мне сотрудник нашего бюро. Но повсюду вокруг меня лежали коробки с термокарандашами, которые я не мог бросить, да и непонятно было — почему и от кого я должен убегать, если я занят нужным делом.
Между тем на площадке появилась большая группа важных лиц, одетых в военную форму и штатское. И все они направились ко мне, так как никого на стартовой площадке больше не осталось. В центре группы шел человек чуть ниже среднего роста, одетый в кожаную куртку. Я сразу догадался, что это и есть «ЭС ПЭ» — Сергей Павлович Королев.
— Кто вы, откуда и чем здесь занимаетесь? — обратился ко мне Королев.
Я назвал себя, фамилию своего главного конструктора и объяснил цель моего «художества». Королев заинтересовался термокарандашами и попросил рассказать о них поподробнее. Потом спросил, много ли у меня таких карандашей и можно ли их использовать на других агрегатах, если в этом появится необходимость. И попросил никуда не уходить.
…Я закончил работу, пора было отправляться в гостиницу. И вдруг неожиданно появился грузный полковник. «Кто здесь Карандаш?» — зычно закричал он.
Я ему объяснил, что я Залманов, а Карандаш — в цирке. Но у меня имеются карандаши, которыми интересовался Королев. Полковник сообщил, что я могу быть свободен.
Вечером в гостинице соседи допрашивали меня, о чем я разговаривал с Королевым. Тогда же мне стала понятна причина общей паники. На космодроме было достаточно людей, не умевших четко объяснить цели своего пребывания там. Некоторые стремились приехать посмотреть космодром, получить повышенные командировочные и коэффициент к зарплате, а кто-то и просто собирался здесь отдохнуть от семейных забот. Вот их Королев и выдворял с космодрома.
Д оставалось и начальникам, которые отправляли таких в командировки. Вот поэтому многие и прятались от ЭС ПЭ.
В РИФМУ
Мы вспоминаем в нашей практике
Свою работу в космонавтике
Во славу нашего Отечества,
Во благо в целом человечества
И общества успех московского
По всем проектам Циолковского,
Где Королев, по нашей практике, —
Конструктор главный космонавтики.
Но много для своих основ
Он взял из циолковских снов.
А рядом Келдыша портретик,
Он самый главный теоретик.
И первый космонавт Гагарин
Своей улыбкой лучезарен.
Титов, он первый для планеты
Дал с кинокамеры сюжеты.
И в памяти у миллионов,
Как в космос выходил Леонов.
А бауманец Феоктистов
в делах проектных Был неистов.
Ну а вопросы в нашей практике —
Не только звезды и Галактики,
А также то, что, без сомнения,
К Земле имеет отношение.
Собрать хотим, по нашей тактике,
Географические фактики,
Улучшить чтобы под овации
Повсюду все коммуникации.
И чтоб иметь прогноз погоды,
Предупреждающий невзгоды.
И чтобы, сделав достижения,
Ускорить все передвижения.
А заключу я, как философ:
Чем дальше в лес, тем
больше и вопросов.
Л. Залманов