Как распознать гения по дате рождения, неврозам и оценкам в школе
Подход, если подумать, вполне себе рабочий: берем гениев, выявляем общие черты в характере, физиологии и условиях жизни, генерируем такие же в каком-нибудь ребенке, и — вуаля: будьте знакомы — гений.
И никаких тебе божьих искр, поцелуев и прочих халявных презентов свыше — мистике в лаборатории не место. Атеистичненько, конечно, но, с другой стороны, почему бы и нет? А вдруг получится?
Я узнаю его по косточке
Но сначала о том, что там в очередной раз обнаружила наука. А обнаружила она хаос, мат и ночные бдения. То есть сверхталантливые люди, как утверждает издание Curious Mind, а вместе с ним и некие неназванные американские ученые, не склонны заморачиваться уборкой окружающей их территории (так как свободно ориентируются в эверестах бумаг и мусора); ругаются как матросы (мозг таких людей работает крайне быстро и не тратит время на поиск корректных ответов на глупые вопросы) и ложатся спать сильно за полночь (нарушение циркадных ритмов у гениев — обычное дело).
Интересно, конечно, но как-то мелковато: у нас таких гениев — в каждой многоэтажке пачками… Для выяснения еще одной жизненно важной черты некоторые предлагают потенциального гения разуть, особенно если тот уже давно покинул молодежную лигу.
Если обнаружатся следы подагры — есть повод копать дальше. Ведь еще с XVIII века подагру называли болезнью умнейших людей, великих полководцев и неординарных политиков.
Самое интересное, что два века спустя давние выводы еще раз подтвердил медик Генри Хэвлок Эллис. Он написал книгу «Исследование английского гения» (A Study of British Genius), где сообщил, что 55 из 1030 великих англичан страдали от подагры. Соотношение вроде бы так себе, но обычно этим недугом болеют 0,3% населения, а тут получилось аж 5,3%. К слову, подагриков среди великих действительно хватало: Александр Македонский, Цезарь, Карл Великий, Людовик XIV, Иван Грозный, Борис Годунов, Петр I, Кромвель, адмирал Нельсон, Мильтон, Бетховен, Ренуар, Мопассан, Диккенс, Тургенев, Чаплин, Дарвин, Галилей, Томас Мор, Монтень, Вольтер, Рембрандт, Рубенс, Данте, Гете, Пушкин, Тютчев, Блок, Лейбниц, Ньютон, Кант... И список можно множить дальше. Странной закономерности вскоре нашли объяснение.
Все дело в мочевой кислоте, соли которой откладываются в суставах подагрика и вызывают болезнь. Формула этой кислоты очень напоминает формулы кофеина, теофиллина и теобромина — известных стимуляторов умственной деятельности и способности к концентрации. У обычного человека этой кислоты дай бог, если один грамм наберется, а вот у гениев — как минимум 20–30, так что стимулировала она их, похоже, капитально.
Однако накачивать суставы вредными солями для генерации гениальности — это, согласитесь, не очень гуманно. Уж лучше обратить внимание на внешность. Там, говорят, тоже все написано.
— У гениев довольно часто встречается голова «лампочкой», — объяснил «ВМ» физиономист Олег Воеводин. — Форма, при которой наблюдается расширение черепа в районе висков или лба, — признак того, что человек с легкостью может придумывать что-то новое, творить, созидать. Такие головы были, например, у нобелевского химика Альберта Хофмана, Моцарта, Ленина, Ньютона, многих других... Часто встречаются также глубоко посаженные глаза (дальновидность), морщины на лбу, прямые (отстаивают свою точку зрения) или «переломанные» (все держат под контролем) брови, а также чуть сдвинутые влево, в сторону левой руки, макушка (прозорливость), нос (открытость миру) и подбородок (действенность). Если посмотреть на уши гениев, то, скорее всего, мы увидим, что противозавиток будет как бы доминировать, сильно выступать над завитком — признак того, что человек бескорыстно дарит себя миру. Гения, которого ждет признание, выдадут два передних резца, которые будут больше остальных зубов, у непризнанного эти зубы будут как бы впалыми.
Садись, два
Изучение паспорта тоже внесет свои коррективы. Например, по данным инженера ЦАГИ Евгения Виноградова, проанализировавшего биографии 1008 самых выдающихся личностей всех времен и эпох, те в 1,32 раза чаще выбирали для рождения холодное время года, нежели теплое. Причем основной упор делали на февраль (на 55% чаще всех остальных месяцев).
Виноградов объясняет такую «гениальную кучность», во-первых, более правильным рационом матерей (большая часть беременности приходится на изобилующие витаминами лето и осень), а также солнечной и кислородной активностью, чье суммарное воздействие сильнее всего в феврале. На этом, кстати, исследователь не остановился и дотошно подсчитал, что больше всего гениев рождалось в конце вторника, начале среды и первой половине субботы. В общем, при нынешнем уровне медицины и родовспоможения подгадать с датой рождения гения — уже пара пустяков.
Но мало гения родить — надо еще организовать ему проблемную семью, утверждают исследователи. Например, куда-нибудь спровадить одного из родителей (Наполеон, Ганди, Стендаль, Руссо, Байрон, Нельсон Мандела и еще как минимум 600 других великих), а можно и сразу обоих (Стив Джобс, Коко Шанель, Джон Леннон, Бах, Лев Толстой, Руссо, Эдгар По, Куинджи...). Деспотичное воспитание тоже можно взять на заметку: у Пушкина была вспыльчивая мать, Белинского били, Бетховена заставляли музицировать до изнеможения, Чехова секли розгами по любому поводу...
Неудивительно, что приблизительно 85% гениев стали в итоге не самыми уравновешенными людьми. А с такими стрессами уже не до учебы и хорошего поведения. Тот же Чехов как минимум дважды оставался на второй год (из-за географии, арифметики и греческого), закоренелыми двоечниками были Эдисон, Черчилль, Эйнштейн и Билл Гейтс, не блистали в школе знаниями Сергей Королев и Пушкин, Наполеон и Бродский, Бальзак, Циолковский, Лев Толстой, Менделеев (этот, правда, под угрозой отчисления учебу все же подтянул)...
Собственно, объясняется все просто: гениальность и пресловутый IQ чаще всего и рядом не лежат. Неоднократные масштабные исследования показали, что дети с высоким IQ во взрослой жизни создают крепкие браки, имеют отличную работу, достойный уровень жизни — в общем, прекрасно социализируются. Однако никого из них так и не «уличили» хоть в каком-то серьезном культурном или научном вкладе в общую копилку человечества.
Объяснение такой нелогичности тоже уже нашлось. Как правило, «отличники по жизни» для решения той или иной задачи послушно следуют усвоенным алгоритмам, тогда как гении фонтанируют массой нестандартных идей, торя совершенно нехоженые тропы.
Тараканьи бега
Что касается пресловутой социализации, то уж что-что, а тараканы в гениальных головах — вещь чуть ли не обязательная.
Эйнштейн ненавидел носки. Байрона выбешивали солонки с солью. Брамс призывал музу, бесконечно начищая и без того уже начищенные ботинки. Моцарт и Гофман страдали манией преследования. Шиллер не мог писать без гнилых яблок на столе. Мао Цзэдун никогда не чистил зубы. Ахматова боялась открытых пространств, а Маяковский — инфекции (повсюду носил с собой мыльницу и старался не снимать в общественных местах перчаток). Ван Гог считал себя одержимым бесами, Мопассан периодически видел дома своего двойника. Галлюцинации навещали Рафаэля, Крамского, Державина и Глинку.
Достоевский страдал эпилепсией, Мандельштам — тяжелыми неврозами и попытками суицида. Врубель и Хармс лечились в психиатрических клиниках, не все в порядке с психикой было у Шумана, Бетховена, Гаршина, Гоголя, Руссо, Ницше, Чюрлениса, Генделя, Скрябина... А уж депрессии и резкие смены настроения — это вообще их, гениев, все.
Тесную связь гениальности с проблемной «крышей» заметили еще в античности («Не было еще ни одного великого ума без примеси безумия» — Аристотель), и потом многие ученые неоднократно возвращались к изучению этой «печати гения».
— Да, это было целое большое течение в психиатрии, многие ученые увлекались этой темой, являясь как сторонниками, так и противниками объединения гениальности с безумием. В том числе и наши — Сегалин, Юдин, Боженов, Минц, Галант... — объяснил «ВМ» Виктор Ханыков, врач-психиатр ФГБУ «НМЦПН» им. В. П. Сербского. — Но вот что я вам скажу.
В физическом теле выход за рамки нормы, как правило, свидетельствует о патологии. В душевной сфере это может быть как патологией, так и сверхнормой или «иной» нормой. Например, более высоким, синтетическим, уровнем мышления или способностью видеть мир в иных гранях, или более обостренным переживанием каких-то вещей.
Мы не можем тут видеть отклонения, потому что это адекватный взгляд на мир, просто более яркий, разносторонний и сфокусированный, чем у среднего человека. Да, многих гениев уличали в социальной дезадаптации, холодности к близким, нетерпимости.
Но такое поведение — лишь следствие другой иерархии ценностей, для гения важны иные вещи. Как правило, в той области, где они творили, эти люди проявляли и настойчивость, и упорство, и могучую волю. Они просто не смогли бы сделать так много, если бы не проявляли все эти качества. Что как раз малохарактерно для душевно больных людей. Во всяком случае — для страдающих шизофренией, которую так любят приписывать большинству гениев.
А еще виновата лупа, в которую мы, обычные люди, рассматриваем гениев: — Мы говорим: у Бетховена был ужасный характер, Пушкин был «патологическим» бабником, Мусоргский пил запоями, — продолжает Ханыков. — Но сколько таких людей среди обычных? Полно, просто мы не фиксируем на них внимание — масштабы личности и деятельности не те.
А гении — всегда под лупой.
Конечно, у некоторых из них присутствуют черты, похожие на проявления тех или иных душевных недугов.
Скажем, чтобы быть гением в науке или технике, надо иметь необычный взгляд на вещи, видеть связи там, где их не видит обычный ум. Это называется у психологов «опора на латентные признаки» — выравнивание значимого и незначимого — и является одним из свойств шизофренического мышления. Но для гения это необходимо и естественно.
Образование наводняет наши головы догмами, и чтобы прорваться сквозь них, гению надо, чтобы они были для него не очень значимы.
Большинство гениальных творцов сохраняли эту незашоренность всю свою жизнь, продолжая продуцировать новые идеи до глубокой старости. В отличие от больных шизофренией, чье мышление, а затем и личность из-за болезни, как правило, быстро движутся к распаду, воля нивелируется, а эмоции блекнут.
Копия не верна
Понятно, что в гениальные головы пытаются залезть не только психиатры, но и другие мозговеды. Например, засунув их в аппарат МРТ, неврологи обнаружили, что мозг творческих людей вовсю активничает в моменты отдыха. Видимо, поэтому многие из них утверждают, что гениальные идеи к ним приходят спонтанно, а то и вообще во сне. Одни нейрофизиологи увидели, что на пике творческого процесса у людей включаются по максимуму сразу оба полушария, другие — что «детектор ошибок», расположенный в правой височной доле, находится у гениев в отключке, третьи — что их мозг более «мускулист», четвертые… есть, разумеется, и четвертые, и двадцатые, и семидесятые… Означает ли это, что в будущем наука будет печатать гениев со скоростью бешеного принтера? Отнюдь.
— Нет никаких объективных методов определения гения, и вряд ли они когда-нибудь появятся. Просто потому, что их и не должно быть, — считает Валерия Стрелец, главный научный сотрудник Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН. — Слишком уж все индивидуально. Бывает, что дети растут вундеркиндами, а потом из них ничего не получается. Бывает — как в случае с Моцартом — остаются гениями на всю жизнь.
Бывает (мой любимый пример) — как с Нильсом Бором, которого считали умственно отсталым, а его брата-близнеца — вундеркиндом. В итоге о втором сейчас никто не знает, а первый стал героем науки. Мозг каждого человека уникален, все по-разному накапливают, сохраняют и обрабатывают информацию, у каждого — свой собственный, индивидуальный, жизненный опыт, генетика, гормональный фон и масса других факторов, которые просто невозможно синтезировать. И уж тем более — поставить на поток. Так что гений всегда будет вещью абсолютно штучной и уникальной.
СПРАВКА
В Древнем Риме гением называли дух, покровительствующий человеку или местности. Современное значение — человек с особенными, практически божественными способностями — появилось лишь в XVIII веке.
Международный консорциум ученых представил план по реконструкции генома Леонардо да Винчи. Так как точное место его захоронения неизвестно, а наука уже научилась извлекать ДНК из вещей, к которым прикасались люди, ученые — в надежде разгадать секрет гения — пытаются получить ее из отпечатков пальцев (например, в дневниках Леонардо) или из внутренностей его картин.
КСТАТИ
Константин Циолковский предлагал создать в России сеть инкубаторов для выведения гениев. Он подсчитал, что система искусственного оплодотворения женщин «высшими» мужчинами без их участия будет выдавать на-гора совершенных людей, а спустя пять поколений дело дойдет и гениев.