Корреспонденты «ВМ» побывали в деревне Гигирево Одинцовского района, где снимал знаменитые фильмы режиссер Александр Роу
От столицы до сказочной деревни ехать полтора часа. Как ни старайся — не поймаешь тот момент, когда асфальтовая дорога перестает быть вжата в многоэтажные дома и будет упираться прямо в горизонт, объятая в корабельные сосны.
Сегодня деревня Гигирево совсем не та, что в 60-х. Там, где раньше были ромашковые поля и стояли декорации замков к сказкам Роу, теперь разбиты участки под постройку коттеджей и дач.
Снегу навалило — ни пройти ни проехать. Чистые исключительно главные дороги деревни, соскребенные с улиц серые массы скучены на обочинах. Вокруг ни души. Только баба Зина в помощь соседям чистит их проезды к дому.
Верная помощница бабы Зины — деревянная клюка, больше похожая на палочку-выручалочку, — маленькими точками оставляет след на заснеженной обочине дороги. Так и шагает от одного забора до другого с палочкой и лопатой наперевес.
Зина родилась в Москве, но почти 30 лет живет в Гигиреве. Каждый день она подкармливает бездомных собак сказочной деревни, а заодно то снег с дорожки уберет, то нужный дом в деревне людям подскажет. Добрая волшебница?
— Какая тут волшебница. Хочу быть нужной, — просто замечает она. — Живу одна, надо себя чем-то занять. Где сказки снимали? Это вам на Обрыв любви надо.
Обрыв с историей
Местные называют место основных съемок Обрывом любви не случайно. Раньше деревня принадлежала одному барину, у которого было три дочери. Старшая в шестнадцать лет влюбилась в крестьянина и из-за запрета отца на свадьбу спрыгнула вместе с возлюбленным с обрыва.
Пятьдесят лет назад здесь плыли вдоль Москвы-реки старинные ладьи. Берег был огорожен зубчатыми кольями. Здесь же Настенька из сказки «Морозко» умоляла Солнце, довязывая чулок для своей сводной сестры: Пожалей меня, Зорька ясная! Дай кончить вязание, не то будет мне наказание».
Почему Александр Роу выбрал именно окрестности Звенигорода в качестве живой натуры — загадка, ответ на которую местные ищут уже полвека. Одна из наиболее правдоподобных — один из «гигиревских» был давним другом режиссера. Единожды приехав в гости, Роу влюбился в природу и в легенду об обрыве и решил снимать тут кино.
— Роу был сам похож на Морозко. На съемочной площадке у него был идеальный порядок, — вспоминает местная жительница Елена Серенко. — Он с легкостью разводил массовые сцены, в которых были задействованы по 100 и более человек. Часто подготовка к съемкам длилась дольше, чем сам процесс. Александр Роу всегда старался работать с одной командой. Администраторы, ассистенты, операторы, гримеры, актеры — все были ему близкими людьми.
Веселая нечисть
Местные жители всегда с нетерпением ждали приезда съемочной группы и выхода фильма.
— В девятом классе мы снимались в фильме «Финист — Ясный сокол». Там есть эпизод, где герои Вицина и Хитяевой едут на ярмарку. И останавливаются в лесу. Мы, детвора, играли в этой сцене нечисть на праздник Ивана Купалы. Ребятам надели маски из бересты, а девочек пожалели — уж больно маски клеем воняли. А так как я была дама не худенькая, то мне выдали атласный сарафан. По сюжету герои на возу прячутся, а мы мимо пробегаем вереницей. И вот эта крупная дама среди нечисти — я!
С каждым из столичных актеров, снимавшихся в сказках Роу, у местных связаны свои особые воспоминания. К примеру, Алексей Смирнов, сыгравший в картине «Огонь, вода и… медные трубы», запомнился своей добротой и открытостью.
Сам Александр Роу выходил к съемочной группе в неизменной полосатой пижаме. Большой толстый волшебник, открытый и энергичный — именно таким он запомнился жителям деревни. Однако, несмотря на все это, на съемочной площадке он умел проявить характер.
— Помните сцену, где Чудо-юдо кричит из колодца: «Должок!» — делится воспоминаниями Елена. — У нас в лесу был сделан колодец, в него налили воды, елки паутиной обвешали. И там есть сцена, где Варвара убегает на осле с горки. А актриса Татьяна Клюева все время с него падала. На очередном дубле Роу не выдержал и вскричал: «Ну что вы такая неумеха, с горки съехать не можете?!» А Клюева как психанет: «Знаете что, попробуйте сами в узком сарафане, да еще боком сидеть на этом осле!»
Правда, самого колодца не сохранилось. Территория, где еще недавно можно было увидеть остатки колодца, из которого Водяной грозил пальцем царю Еремею, сейчас огорожена высоким забором. Она оказалась выкуплена одним частным столичным банком.
Баба-яга по имени Георгий
Главная Баба-яга отечественного кинематографа Георгий Милляр в жизни был очень милым и воспитанным человеком, отмечает Елена. Знал поименно всю детвору. Когда шел по деревне без грима, мог такую рожицу скривить, что девчонки разбегались в разные стороны с криками — чудо-юдо идет!
— Милляр всегда приезжал с женой. Они останавливались у тети Мани Шпашовой. У нее был культ чистоты в доме. Жена за Георгием Францевичем как за ребенком ухаживала. Нам было это настолько в диковинку, сами понимаете, в деревне приняты другие семейные отношения, поэтому это особенно запомнилось, — вспоминает Марина Скиляжнова.
Во время съемок фильма «Финист — Ясный сокол» в их доме гримировали актеров. К дому подъезжала на «датсуне» Людмила Хитяева. Это не нынешние времена, когда женщины за рулем иномарки сплошь и рядом. Тогда каждый приезд актрисы вызывал невероятный интерес со стороны жителей деревни. На автобусе из местной здравницы привозили Георгия Вицина, а главная героиня картины — актриса Светлана Орлова — жила через дорогу.
— У нас в доме постоянно стоял запах одеколона, ведь тогда грим снимали «Тройным», «Жасмином» или «Шипром». Пользовались махровыми салфетками, и мама подрядилась их стирать. Это была каждодневная работа. Мы их замачивали в корыте, прокручивали на машинке и шли на речку полоскать. После съемочного дня погулять хочется, но мама приходила с работы, и надо было ей помогать. Не всегда была подработка, а денежки нужны были, — вспоминает Марина Скиляжнова.
Места, где рождались чудеса
Светлая березовая роща и хвойный лес с непроходимыми буреломами. Удивительно, но даже спустя полвека эти места узнаваемы.
— На поляне стояла избушка, где снимали Инну Чурикову в роли Марфушечки-душечки и откуда отец Настеньки отвез девушку в заснеженный лес, — Елена показывает ровную полянку с заснеженным пнем, окруженную стройными елочками. Возможно, именно на этом пне после заботливого полива Настеньки выросли цветы.
Рассвет снимали здесь же, только... на закате. В фильме был применен эффект обратной съемки. Кстати, такой эффект Роу применял довольно часто. Так же Морозко, взмахнув волшебным посохом, окутывал деревья в искрящийся иней.
Было — стало
В сказках Роу снималась вся округа — от мала до велика.
Приезжали даже из соседних деревень. Для детей это был настоящий праздник да еще возможность заработать.
На время съемок деревня Гигирево преображалась в настоящее кинопроизводство. Дома местных жителей превращались в гримерки, костюмерные, технические цеха, мини-гостиницы для актеров. И даже в зверинцы, где содержали дрессированных животных.
Даже спустя десятилетия каждый уголок в Гигиреве и его окрестностях напоминает о том, что это сказочные места. Около пятиэтажек сохранился овраг, где «кучковались» Баба-яга с разбойничками. Замечаю — в сосну у этого оврага впилась проржавевшая за полвека табличка с обозначением крайней остановки.
На месте дома, где дрессировщик Георгий Алексеев держал животных-актеров, сейчас пустырь. Он добивался того, что кошки у него залезали в кринку со сметаной, кролики били лапками по пню, как по барабану, а медведи танцевали. А вот трех свиней, которых запрягали в сани, для того чтобы «с шиком» доставить Марфушку с приданым от Деда Мороза к дому, привозили на съемочную площадку ненадолго — слишком хлопотно.
Трон для дорогих гостей
Костюмы к каждой картине Роу шили новые и выдавали актерам массовых сцен на весь период съемок. Для каждой сказки изготавливали эксклюзивные декорации и реквизит. А после съемок дарили его местным жителям в знак благодарности. У кого-то из местных появился в хозяйстве царский трон из «Финиста», а кто-то «сушил» в сарае пенопластовые грибы.
Так, в благодарность за радушие и гостеприимство в хозяйстве тети Марины — Татьяны Копыткиной — появился царский трон из «Финиста». Откровенно говоря, сейчас в морщинах дерева еле угадываются черты сказочной бутафории.
— У нас и в мыслях не было, что это может представлять какую-то ценность. Если бы мы знали, что это такая реликвия, мы бы ее сохранили, а так трон около полувека простоял на улице, правда усаживали на него только особенных гостей и каждому рассказывали, что это трон из сказки. А делали, видимо, местные мастера его из хорошего дерева. Я помню, что здесь были подлокотники в виде двух коней, — говорит муж Марины Михаил.
Недавно родственники Елены Серенко избавились от пенопластовых грибов, искусственных цветов и другой «лесной» бутафории. Особенно много их хранилось в доме, который стоит как раз на Обрыве любви. После смерти хозяйки дома жильцы выкинули весь реквизиторский хлам на помойку, и сказочная жизнь деревни Гигирево стала местной легендой, как и Обрыв любви.
■
И все-таки человеческая память — удивительная штука. Не все гигиревцы сохранили подлинные реквизиты со съемок, но все местные жители поголовно будут в новогодние праздники смотреть фильмы с такими родными местами. А может, это и к лучшему. Ведь отсутствие артефактов, предметов-свидетелей тех времен, означает, что сказка должна продолжаться.
Как и история Обрыва любви, она передается из уст в уста — пусть без артефактов, зато с красивой присказкой, что когда-то в эту деревню прилетал добрый волшебник в полосатой пижаме и творил свое, обыкновенное, кинематографическое чудо. Хотите верьте, хотите — нет.