Исполняющий обязанности ректора РХТУ Илья Воротынцев: В химии много магии

В Российском химико-технологическом университете (РХТУ) имени Менделеева в прошлом году сменился руководитель. Исполняющим обязанности ректора вуза назначен Илья Воротынцев. Ему всего 41 год. Он рассказал «Вечерней Москве», что, на его взгляд, необходимо, чтобы добиться хорошего результата в своей работе, к чему должен стремиться каждый ученый и как помочь студентам московского вуза найти свой путь.

— Илья Владимирович, в жизни любого человека есть моменты, которые он сам считает переломными. Если бы мы не приняли некоторые решения, не оказались в определенных обстоятельствах, жизнь могла бы быть другой. Можете перечислить такие моменты?

— Я родился в Нижнем Новгороде. Отец в тот момент работал в академии наук, и я ходил к папе на работу. Дома у нас часто бывали ученые, оппоненты отца по кандидатской и докторской диссертациям. Соседкой была племянница академика Григория Григорьевича Девятых, с которым мы гуляли за ручку. Химия ненавязчиво стала частью моей жизни. В те времена я, правда, еще этого не понимал и на вопрос «Кем твой папа работает?» отвечал «водителем», потому что он возил нас на дачу. Академика это умиляло. Однажды мне даже довелось спасти отца и его коллег. Была утечка опасного вещества. Я как раз находился у папы на работе и почувствовал странный запах. Лабораторию эвакуировали. И хорошо. Все живы. Думаю, это было переломным моментом, повлиявшим на меня.

Потом, в школе, я стал скаутом. Наш директор был очень увлекающийся человек, он водил нас, детей, в горы. Однажды нам чудом повезло не попасть под лавину. Она прошла ниже. В другой раз пришлось срочно эвакуировать большой горный лагерь из-за наводнения. Были летние лагеря, палатки, выживание. Все это закалило мой дух. И это тоже очень важно.

После школы я поступил на химический факультет Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского. Начиная со второго курса, я уже работал на химическом производстве. У меня была трехэтажная ректификационная колонна. Работал по ночам и вечерам. А после вуза подрабатывал на российском предприятии, сотрудничавшем с международным газовым концерном. Занимался постройкой и проектированием лабораторий, производств, их техническими параметрами. Это тоже непередаваемый опыт. Бизнес и производство имеют жесткие сроки, рамки. Необходимы совершенно другие навыки — взаимодействие с госорганами, подрядчиками, строителями. Это такой довольно продолжительный и важный период.

Но я все же вернулся в науку, потому что начались федеральные целевые программы, гранты. Мы получили несколько таких и создали в Нижнем Новгороде «самую красивую лабораторию» — такое у нее было неофициальное название. Имея опыт работы за границей, я посещал немало научных конференций. Первая была в 2000 году. Она называлась Euromembrane, проходила в Иерусалиме. Мы туда попали как раз во время начинавшейся войны. Это был крайне интересный контакт с учеными. Всю свою научную жизнь я старался посещать хотя бы одну конференцию в год, чтобы поддерживать связи, развивать новые международные контакты. Ученые — довольно общительные люди. В том числе и ученые с большим именем. Я лично знаком с несколькими нобелевскими лауреатами.

Есть еще одна череда важных событий, которые серьезно на меня повлияли. Например, в свое время Наталия Павловна Тарасова (член-корреспондент РАН, профессор РХТУ. — «ВМ») и члены Российского химического общества (РХО) имени Д. И. Менделеева попросили меня быть представителем РХО в одной молодежной организации. В итоге мы эту историю развили так, что создали молодежную организацию европейских химиков. Затем она стала молодежным подразделением Европейского химического общества. В то же время с коллегами задумали и создали международный союз молодых химиков, куда вошли представители стран Америки, Европы, Африки, Азии, конечно, и России. Я же был первым президентом этой организации. Это также дало возможность не только развивать навыки, но и находить коллег по всему миру.

— Когда папа тоже химик, это давит? Не было страха не оправдать ожидания?

— Папа по образованию физик, но мы его в шутку называем охимевшим физиком: кандидатскую и докторскую он защищал в области химических наук. Брат у меня тоже химик, и дед был инженером-химиком. В Нижегородском техническом университете имени Р. Е. Алексеева однажды случилось забавное происшествие. Один из предыдущих ректоров вызвал к себе папу, так сказать, на ковер и упрекнул его в том, что он «развел семейственность». Одного сына привел, затем другого. В итоге на одной кафедре работают три Воротынцева. Не перебор ли? На что папа ответил, что семейственность была бы, если б сыновья были плохими. А его дети хорошие специалисты и ученые, так что это династия. У меня страха кого-то разочаровать никогда не было. У нас в семье не было нездоровой конкуренции, да и времени бы на это не хватило. Мы просто делали свое дело.

— Почему вы выбрали именно химию?

— Меня всю жизнь будоражила связь математики и химии, что до сих пор очень полезно в моей работе, так как она частично связана с математическим моделированием. Также, конечно, на выбор будущей профессии влияли яркие впечатления. Например, изучая растворимость озона в метилен хлориде, получили фосген — а это, на минуточку, боевое отравляющее вещество! Незабываемый опыт.

— Современные студенты часто не понимают, для чего они учатся. Получают образование для галочки, амбициозных планов не строят. Что вообще нужно российскому студенту, чтобы добиться в научной деятельности больших высот?

— Развивать себя в науке достаточно сложно. Ты должен попасть в хороший коллектив. Должен быть энтузиастом. Вообще для меня не существует терминов «российская наука» или «американская наука». Есть только международная. В химии проводят мощные исследования, подразумевающие комплексное взаимодействие со специалистами, работающими на разных приборах. Сейчас открытия совершают не личности, а коллективы. В классических университетах ты можешь попробовать работать в разных группах над какими-нибудь проектами. Это несложно сделать. Достаточно только попросить.

Очень важно правильно выбирать своего руководителя. От него в жизни студента, аспиранта зависит очень много. Нужно сначала о нем почитать в открытых источниках. Кстати, все прогрессивные ученые говорят о своих исследованиях, и не только в научных журналах. Поэтому статьи в СМИ для ученого тоже важны. Это полезно для того, чтобы тебя знали и чтобы к тебе шли, полезно для лабораторий и исследований. Так можно найти промышленных, индустриальных партнеров.

А студентам надо быть настойчивее, оставаться энтузиастами и стремиться к главной амбициозной цели любого ученого — получить Нобелевскую премию. Или, если речь идет о производстве, открыть свою компанию, построить завод. У меня очень много знакомых, которые занимаются научно-технологическим предпринимательством. Их разработки внедряются, и люди становятся долларовыми миллионерами. Такие истории успеха необходимо транслировать в том числе и для того, чтобы молодое поколение не относилось к науке как к дотационной деятельности.

— У всех ученых есть профильные темы, которыми они занимаются. В вашем случае это что?

— Их у меня три. Мы занимаемся декарбонизацией экономики, интернетом вещей и альтернативными источниками энергии. Что это значит? Мы разрабатываем технологии для выделения углекислого газа из различных газовых смесей. Например, при сжигании топлива на ТЭС или дизель-генераторах с помощью наших технологий мы сделаем так, чтобы загрязняющий воздух углекислый газ не выделялся.

Государство и промышленные компании озабочены точечным детектированием процессов. С точки зрения экологии важно понимать, какая концентрация того же углекислого газа на выходе из трубы. Или есть, например, большой завод, который производит сотни тонн вещества. А ты ставишь датчики на определение его концентрации в конкретной точке. Это, грубо говоря, и называется интернет вещей.

Что касается альтернативных источников энергии, то мы активно занимаемся технологиями, связанными с очисткой водорода, водородной энергетикой.

— Давайте поговорим о вашей должности. Насколько трудно управлять такой крупной организацией, как РХТУ?

— В РХТУ я уже работал по совместительству полтора года. Университет для меня знакомый. Забавно, что в начале 2000-х годов ректор этого вуза Павел Джибраелович Саркисов вручил мне членский билет Российского химического общества имени Д. М. Менделеева именно в стенах РХТУ. Конечно, управлять большими организациями — тяжелый каждодневный труд. Но сильный университет — это прежде всего сильная команда, а у нас в настоящее время работает молодая, профессиональная, высокомотивированная управленческая команда. Именно в этом я вижу залог успеха. Менделеевский — университет с богатейшей историей. С другой стороны, сейчас есть очень модный термин — ESG. Это совокупность характеристик управления компанией, при которой она решает экологические, социальные и управленческие проблемы.

Общество заботится об экологии. А РХТУ имеет более чем двадцатилетнюю историю кафедры ЮНЕСКО «Зеленая химия для устойчивого развития». Поэтому исторически в РХТУ сконцентрированы знания и умения по этому ставшему модным тренду. О своей лидирующей позиции в этом тренде РХТУ нужно громко заявлять. Например, мы уже запланировали олимпиаду и конференции по ESG. В России сейчас, на мой взгляд, не хватает химических технологий. По ряду стратегических направлений мы обязаны создавать собственные. Здесь есть компетенции и умения, которые мы несем из университета в производство. Это очень хороший пример того, что университетская наука может строить заводы. Мы сейчас как раз проектируем несколько заводов.

— Илья Владимирович, иногда можно услышать, что для молодых ученых работа за границей более перспективная. Так ли это?

— У меня есть опыт сравнения. Я был во многих странах. И могу сказать, что оборудование у нас не хуже и наши лаборатории ничем в сущности не отличаются и не уступают. Если хочешь заниматься наукой, сейчас в России для этого созданы все условия. В моей молодости такой поддержки не было — ни тебе стипендий, ни грантов, ни конкурсов, ни того же Российского научного фонда. А сейчас в науке можно получать большие деньги. Во Франции, например, зарплата профессора не может быть больше не скольких тысяч евро. У нас в этом смысле законодательно все проще, твои достижения не ограничены ничем, кроме профессионализма и, конечно, научной удачи.

При этом я не вижу ничего плохого в том, что ребята хотят работать за границей. Наш воспитанник работает в лаборатории Нобелевского лауреата Константина Новоселова. В любом случае, международное сотрудничество — это прекрасно.

— А лично у вас еще есть амбиции получить Нобелевскую премию?

— Они есть у любого химика. Но я не прекращаю заниматься административной деятельностью. Она отнимает большую часть времени. Но регулярно мы проводим семинары, где обсуждаем научные проблемы нашего коллектива.

— Учитывая современную обстановку, не могу не спросить: как на науку повлияла пандемия?

— В области дистанционного и гибридного образования все вузы в России, я думаю, достигли неплохих результатов. Понятно, что часть средств инвестировали для снабжения камерами, ноутбуками и так далее. Но на химиках, которые работают руками, пандемия тяжело отразилась. Те обязательства, которые были у научных групп университетов, невозможно исполнять дистанционно, по «зуму» эксперименты тоже не реализуешь. Хотя некоторые коллеги, я знаю, пытались брать работу на дом, но в большинстве случаев это оказалось все-таки невозможно.

— Вы сказали, что лаборатория, которую вы создавали в Нижнем Новгороде, была очень красивой. И еще вы, насколько я знаю, увлекаетесь современным искусством. Это не самые очевидные интересы для ученого...

— На нашей кафедре в Нижнем Новгороде было негласное правило, что мы часть денег вкладываем в инфраструктуру, чтобы было приятно работать и отдыхать. Здесь я тоже буду стараться поступать так же, чтобы к нам приходила молодежь. Это действительно очень важно. Ведь ты большую часть времени проводишь на рабочем месте. Чем более комфортные условия будут для магистрантов и аспирантов, тем больше к нам придет людей, тем больше грантов и проектов мы сможем выполнить. И, соответственно, больше денег получить для дальнейших разработок. Я бы не сказал, что я большой фанат современного искусства. Но стараюсь интересоваться. Вообще современное искусство — междисциплинарная область. Его объекты могут создаваться из разных материалов, в том числе и из тех, которыми занимаемся мы. Хотя современное искусство — это не про объекты, а про смыслы.

В рамках тех задач, которые мы перед собой ставим, а это трансформация образования, цифровизация, мы можем быть поставщиками смыслов для современного искусства. Открою вам небольшую тайну: мы проектируем нашу лабораторию так, чтобы там было место объектам современного искусства.

— Илья Владимирович, и все же: какие перспективы у современных химиков?

— Отличные. Сейчас химия — это номер три в экономике по драйверам развития. Химия становится метапредметом, она везде нужна. Без химии никуда. Например, сегодня многие венчурные инвесторы вкладывают огромные средства в биохимические стартапы (искусственные белки и мясо, например). Химия — это наша жизнь. И наше тело, к слову, это идеальный химический реактор.

Химики многие вещи видят глубже, чем окружающие. Ведь мы избавлены от поверхностных суждений, связанных с мифами, слухами. Хотя должен сказать, что в химии все-таки много магии. И законы в нашей науке не такие точные, как в физике.

Часто бывает такое, что ты пришел, что-то сделал — и ничего не произошло. А на следующий день пришел, сделал абсолютно то же самое — и все получилось. Это, как я люблю говорить, высшие химические силы.

ДОСЬЕ

Илья Воротынцев — доктор технических наук, профессор, автор более 170 научных работ, активно публикуется в ведущих мировых журналах. Его педагогический стаж насчитывает более 20 лет.

РХТУ имени Д. И. Менделеева — учебное заведение, крупнейший российский учебный и научно-исследовательский центр в области химической технологии. Ведет историю от Московского промышленного училища, созданного в 1898 году. Основные здания московского комплекса расположены на Миусской площади и в Тушине. Направления подготовки связаны с химической отраслью в разных областях, в том числе в нефтехимии, биотехнологии, химическом инжиниринге, химико-фармацевтических технологиях, промышленной экологии, современной энергетике, нанотехнологиях.

РХТУ имени Д. И. Менделеева занимается научной и инновационной деятельностью, реализует проекты федеральных целевых программ, гранты научных фондов.