Он воевал с позывным «Маэстро»

ЗЕЛЕНЫЕ ЛЕТУНЫ

…Помню, как все время нам говорили, что войны с немцами не избежать... Люди так привыкли к этим словам, что когда действительно грянула война, многие не могли поверить в нее всерьез, потому что там, где они находились, было еще тихо.

Впрочем, уже с мая 1941 года у нас шли напряженные тренировки на полевых аэродромах. Из казарм нас перевели в военные лагеря и стали обучать быстро рыть защитные щели рядом со стоянками истребителей, чтобы можно было сразу спрятаться от внезапного налета противника. Рыли мы как попало. Никакого желания становиться землекопами по принуждению у нас, «зеленых летунов», не было.

Строили из себя Чкаловых и, конечно, даже не предполагали, что война начнется так скоро. И смерть начнет безжалостно, не разбирая, кто плохой, кто хороший, косить нас направо и налево.

Теперь война представляется как один очень длинный день и одна очень короткая ночь, а ведь когда она шла, порой час и даже какие-то минуты длились для нас вечность. С тяжелыми кровопролитными боями я исколесил чуть ли не все небо Европы… В Пентагоне на специальной плите, где высечены имена 23 лучших советских летчиков Корейской войны, есть и мое имя...

А МОГЛО НЕ БЫТЬ...

В конце 1942 года Жуков чуть не расстрелял меня. Навечно мог отправить на небо вместе с моими боевыми друзьями. Командир полка, легендарный Василий Александрович Зайцев, еле отстоял нас. Приехавший с Маленковым Жуков был вне себя, видя, как безнаказанно хозяйничают немцы в небе над Сталинградом. И никто никак не мог объяснить ему, что у нас всего 7(!) самолетов против 2000(!) фашистских стервятников. Как раз в эти дни начинал действовать Приказ № 227, известный под названием «Ни шагу назад!» Согласно ему за любые проступки, отразившиеся на ходе боев, командиры имели право расстреливать виновных без суда и следствия! Именно тогда мы и попали под горячую руку Жукова, который считал, что за безраздельное господство немцев в воздухе должны ответить мы — семь несчастных летчиков.

Жуков требовал, чтобы Зайцев расстрелял нас лично. На что наш командир отвечал: «Я своих не расстреливаю! А стреляю я только по немцам...»

Спустя много лет, когда маршал Жуков отмечал 70-летие, я оказался с ним в президиуме. Он сказал мне: «Генерал, а я вас, кажется, на войне встречал?» Я отвечал: «Да, товарищ маршал, это было дважды. И один раз вы меня чуть не расстреляли...» Подъехал черный правительственный «ЗИЛ», и Жуков предложил подвезти меня.

В машине он вдруг сказал: «Я должен был тогда так действовать, чтобы прекратить панику, поднять деморализованный дух армии и остановить отступление под Сталинградом. На то и был подписан Приказ № 227... И если что-то оказалось не так, каждый должен теперь понимать, что время было такое... Из-за нестойкости единиц паника охватывала всех. И если бы мы это не остановили железной рукой, войну проиграли бы!»

Это горькие, но правильные слова Жукова…

ПОЮЩАЯ ЭСКАДРИЛИЯ

«Эскадрилья героев», в которой я был командиром, прославилась тем, что в ней из 14 летчиков 11 были Героями! Это о нас сняли фильм «В бой идут одни старики».

В фильме показывается начало моей карьеры в образе Александрова — вечного «дежурного по аэродрому», которого сперва за летчика не считали и звали Кузнечиком. Но потом, когда налетел вражеский самолет и все бросились врассыпную, он не растерялся и на первом попавшемся истребителе взлетел и сбил врага, его зауважали и зачислили в «старики»! Это, кстати, соответствует тому, как сбил первый самолет врага я сам. Продолжение моей карьеры отображено в образе Маэстро.

Действительно, мой позывной был «Маэстро». Так прозвали меня в полку сперва за мои занятия на земле, а потом за то, что я делал в небе. На земле я руководил джаз-оркестром в художественной самодеятельности полка. И был этим знаменит.

Но однажды моя эскадрилья в небе над Днепропетровском устроила немцам такой «небесный джаз» (мы сбили тогда 10 самолетов, и 3 из них — я), что мой заместитель — Герой Советского Союза Серега Глинкин — прямо в воздухе обратился ко мне (к тому времени нас уже всех радиофицировали): «Командир, можно мы запоем?» Я сказал: «Давай!» И вот в боевом эфире наш небесный хор запел: «Ой, Днипро, Днипро, ты широкмогуч...» Пропели мы эту прекрасную песню от начала до конца. И вдруг земля таким милым женским голосом говорит: «Большое спасибо, маэстро!» Я, конечно, заулыбался и спрашиваю: «Это за что? За концерт или за бой?» И тот же милый голос прошептал: «И за то, и за другое...»

Вот такая была у нас поющая эскадрилья! Неслучайно сам Утесов на личные сбережения подарил нам два истребителя, назвав их «Веселые ребята».

ПУТЬ ГЕРОЯ

Виталий Попков родился 1 мая 1922 года в Москве.

Окончил школу № 94. В Советской армии с 1940 года.

Звание Героя Советского Союза присвоено 8 сентября 1943 года. Второй медалью «Золотая Звезда» награжден 27 июня 1945 года.

После войны продолжал службу в ВВС.

Генерал-лейтенант авиации с 1968 года.

Скончался 6 февраля 2010 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.