Агентство «Фото ИТАР-ТАСС»

Поет о наркоманах и мечтает вылечиться от зависимости

Общество
Эту песенку я услышал от уличного музыканта на Арбате: «Там сидит паренек, еще нет двадцати, кучерявый пацан. Ни друзей, ни подруг, даже матушки нет, ведь он наркоман…» Пел он ее проникновенно, от души, похоже, про себя. Я бросил ему в шляпу тысячную купюру и не удержался от профессионального соблазна побеседовать с ним. Грайз, так представился мой знакомый, на удивление, стал откровенничать. Вот что рассказал этот прикольный парень с гитарой.

— Мне было 17 лет, когда мать увидела у меня на руках следы от уколов и повела к врачу-наркологу. Лечение в наркологическом диспансере помогло только на время. Желание снова попробовать наркотики не покидало меня. Слезы, мольбы матери, аргументы и доводы нарколога о вреде наркотиков я воспринимал как преувеличение опасности. А вот подсел я банально — барыга жил прямо в подъезде, потому и деньги не всегда с меня брал.

Я жил не тужил. Скинул сообщение — через полчаса товар.

Если дозу везут на такси — 300 рэ, если своими ножками топаешь — 150 рэ. В день надо две дозы для начинающих, три — для тех, кто уже подсел. Я знал по именам всех, кто везет, торгует, распределяет и продает.

Наркоманом может стать каждый. Я в Москве с такими людьми кололся, с которыми бы в обычной жизни и не пересекся. Были среди них и иностранцы, и интеллигенты, и «грубо» говоря «большие шишки».

Наркотики нас уравняли. Мне приходится подрабатывать в клубах. Однажды у бармена я купил на двоих дозу ЛСД, надеясь, что будем играть еще круче, но подруга настояла взять две дозы. Мы приняли по дозе ЛСД-25 и поехали. В дороге нас «ударило», начались припадки дикого смеха, затем галлюцинации. Нас вышвырнули из клуба. Играть там за деньги я больше не мог.

Много раз Грайз пытался «соскочить с иглы», потом опять покупал наркотики, опять кололся, затем опять завязывал...

— Многие из моих друзей уже умерли. Меня вот Бог отвел...

Была у меня еще подруга — хороший человек, не зависимый от наркотиков. Я ее тоже обманывал, воровал у нее. Она была единственным человеком, с кем я общался. От наркотиков я тогда уже не получал удовольствия. Но и жить без них не мог. Состояние все время было стрессовое. Я чувствовал себя бродячей собакой. Работы нет, семьи нет, будущего нет.

Вот такой не очень веселый конец рассказа получился у моего собеседника. Сейчас Грайз живет именно надеждой на лучшее. «Но ведь с этой болезнью можно бороться, — считает он.

— У нас в крае, откуда я родом, действуют реабилитационные центры, оказывающие помощь людям, попавшим в зависимость». Он достал блокнот и показал мне список: центр «Реада» в Сочи, Краснодарское краевое общественное движение «Спас» в Краснодаре, Духовно-оздоровительный православный центр священномученика Михаила Лекторского и реабилитационный центр «Надежда» в Армавире, Клиника доктора Воробьева и многие другие.

Проблема, видимо, в другом — в неверии самого наркомана в то, что от этой страшной зависимости можно вылечиться и вернуться к нормальной жизни. Между тем Грайз настроен решительно. Пусть будет так, и удачи ему!

СПРАВКА   

По данным специалистов, в стране более 6 миллионов наркозависимых. Средняя продолжительность жизни героинового наркомана — 6–7 лет.

amp-next-page separator