Звезды и планеты сошлись: в прокат выходит восстановленная версия культового фильма «Асса»
Виктор Цой стал символом и идолом 80-х годов. Того самого десятилетия на переломе двух эпох, когда старый мир уже рушился, а новый, как многие думали, яростный и прекрасный, только еще обещал родиться.
16 июня в прокат выходит восстановленная версия фильма «Асса» Сергея Соловьева. Ее выпуск приурочен к 60-летию со дня рождения Виктора Цоя (21 июня 2022 года). Показы проходят в 250 кинотеатрах по всей России.
...«Ассу» начали снимать в 1987 году. Тогда никто и подумать не мог, сколь значимой окажется эта картина для целого поколения, страстно ждущего перемен. Впрочем, суть в другом: выйдя на экраны, фильм изменил мир и узаконил рок, особую контркультуру. А еще это был фильм о том тектоническом разломе, который стране еще лишь предстояло пережить.
Редко в каком интервью Соловьева не спрашивали, как ему удалось снять фильм-предсказание. Он честно отвечал: «Понятия не имею». И подчеркивал, что картина дорога ему именно «непреднамеренностью»: «Фильм «Асса» — это стечение обстоятельств. У меня не было мысли, что нужно снять документ эпохи, предсказание о судьбе поколений. Ничего такого я не собирался делать. А потом выяснилось, что я большой и прозорливый художник, который предчувствовал перемены. Ни хрена я не предчувствовал!»
От сценариста Сергея Ливнева Соловьев потребовал «всего лишь» сценарий, в котором криминально-детективная история в стиле Трюффо сочеталась с любовью. «Он хотел трогательную чеховскую историю и чтобы была еще современная музыка», — вспоминал Ливнев в книге «Асса. Книга перемен».
Изначально фильм не планировался ни как осанна новым временам и ветрам перемен, ни как гимн культуре рока. К року, кстати, в то время обращались многие — за год до «Ассы» во «Взломщике» Валерий Огородников снял Константина Кинчева, чуть позже на экране появится Юрий Шевчук в «Духовом дне» Сергея Сельянова и Петр Мамонов в «Такси-блюз» Павла Лунгина. Соловьев же просто снимал фильм-код для своих.
«Главное — ощущать себя зрячим человеком», — говорил в фильме Бананан. Как этим откровением было не задохнуться, этого не понять и не процитировать потом? В то время, когда все ждали перемен, как чуда?
Точно схваченный Соловьевым ритм пульсирующей крови переломного момента времени обусловил шоковое восприятие картины публикой. Впрочем, лидером проката-1988 «Асса» не стала: она была шестой, всех положила на лопатки «Маленькая Вера». Зато «Асса» оставляла шрамы на сердце.
…Бестолковый, милый Бананан, интеллигентный циничный мафиози Крымов, 44-летний режиссер, ученик Михаила Ромма Соловьев, снимавший прежде новеллы по Чехову, — что могло объединить их? Лишь одно: каждый из них мог родиться только в советскую (уходящую) эпоху и каждый был отчасти ей чужд. Соловьев назовет «Ассу» типично индийским кино и «рыночным ковриком со вставками из Баха». Но это — слова. А показал Соловьев протест не столько социальный, сколько метафизический: извращенно лгать и истреблять живые «помехи» можно при любом строе. Крымов читает книгу о Павле I неспроста: времена меняются, но меняются ли люди? Вот и вышла у Сергея Александровича необычная история особого значения — «отходная» по уходящей эпохе. Символом же эпохи новой был Цой.
Хотел ли Соловьев снять фильм, реально открывавший дорогу року? Не думается. Новые времена вызывали у режиссера трезвый скепсис. Но философскую канву картины представлял Гребенщиков (хотя хит «Город золотой» был написан не им, а Анри Волохонским и композитором Владимиром Вавиловым), а ее энергию и энергетику — огненный Виктор Цой.
Кстати, участие рокеров в картине было своего рода демаршем. Доподлинно известно, например, что кинематографисты воспринимались ими исключительно как представители режима, и тех, кто дал согласие на участие в съемках, собратья по цеху сдержанно осуждали: они ведь тоже в их глазах становились конформистами. Соловьеву тоже «прилетало»: его обвиняли в циничном использовании представителей контркультуры в своих целях. Но режиссер это отрицал. Все и тут получилось в некотором смысле случайно.
О Цое Соловьев впервые услышал от Рашида Нугманова (ныне известного кинорежиссера, сценариста и актера). Еще первокурсниками «птенцы гнезда Соловьева» хотели удивить мастера чем-то новеньким, так всплыло имя Цоя, которого Нугманов хорошо знал. Соловьев же честно признавал, что разозлился, увидев, как народ бежал на меньшовскую «Москву слезам не верит», и решил снять кассовый фильм.
«Асса» виделась мне как чисто индийская картина. А в приличных индийских картинах танцуют и поют. И я задумался, что они будут танцевать и петь, мои индусы, — вспоминал Соловьев. — Кто-то мне сказал: «А ты был в Питере, у них там сейчас БГ». Я говорю: «Какой Питер, какой БГ?» И я приехал в Питер, образовался из воздуха Африка, познакомил меня с БГ, БГ познакомил меня с Витей Цоем… Я попал на его концерт. Причем его отменили, прибежала милиция, всех погнала палками, и все побежали куда-то. Я ощутил себя полным идиотом, но тоже побежал. А Цой дал концерт в другом месте. И я пришел к нему потом: «Вить, у меня к вам просьба. Я вам даю честное слово, что моя картина будет кончаться вашей песней «Перемен», но вы мне должны обещать, что не будете ее исполнять, пока не выйдет картина». Он говорит: «А где вы будете ее снимать?» Я говорю: «На «Мосфильме». «Я вам даю слово», — сказал он с легкостью. Потому что никто не мог поверить в это. Кто их слушал в госучреждениях? Только в КГБ! Потом говорили: «Соловьев присосался к андеграунду». А я просто был восхищенным зрителем, обалдел от них, от безупречного качества искусства, которое я увидел».
Рок в его неистовом виде Соловьев увидел и понял лишь на съемках финала, который снимали в столичном Эрмитаже, устроив бесплатный концерт группы «Кино». В конце толпа (порядка 13 тысяч зрителей) пыталась разнести все, что было под рукой, ревела и неистовствовала, став неуправляемой. Артист Юрий Шумило вспоминал, что у одной женщины вспыхнули волосы — рядом жгли «дымовухи», и он сначала тушил огонь, а потом был вынужден «вырубить» поджигателя.
Исполнительница главной роли Татьяна Друбич честно признавалась спустя годы: «Я тогда не догоняла, для меня важнее всего было отказаться от съемок и заниматься работой в поликлинике. Но Сергей Александрович сказал: «Твоя задача — выучить текст и не опаздывать». Сопротивляться было бесполезно. А в итоге вышел фильм — код новой жизни и свободы…»
Решение снимать в фильме Друбич было естественным — она была музой режиссера. «От Тани исходит сияние нерукотворное. Это что-то офтальмологическое! Я не убежден, что сама Таня про это знает, она проще, чем ее сияние!» — говорил Соловьев.
А вот за Говорухина ему пришлось бороться всерьез. К тому моменту они с Говорухиным были знакомы около двадцати лет. Соловьеву нужен был сильный, умный, безжалостный, но и сентиментальный «старейшина».
И уговаривать Станислава Сергеевича сниматься режиссер приехал в Одессу. Говорухин же после съемок у Киры Муратовой решил с актерством завязать, полностью посвятив себя режиссуре. Но Соловьев просто истязал его, в итоге Говорухин сдался и после съемок триллера «Десять негритят» они с Друбич приплыли в заснеженную Ялту.
Бананан «соткался из воздуха». Лихие перформансы доверили Александру Баширову, который был уже знаком Соловьеву... И — Цой! Ритм нового времени.
Да, не все критики остались довольны проработкой образов, а дьявол кроется в деталях. Так, было несколько нестыковок, рождающих вопросы: скажем, постпанк Бананан по сути своей не должен быть связан с серьезными материальными ценностями, откуда же у него такой дорогущий ритм-компьютер? И откуда у его коллеги недешевое ретро-авто? А журнал «Искусство кино» в 1988 году вопрошал: «Почему Бананан так явно демонстрирует серьгу в правом ухе и знает ли Сергей Соловьев, что это означает?» (считалось, будто в правом ухе серьгу носили тогда геи, а неформалы, наоборот, в левом. — «ВМ»).
...Премьера должна была пройти в кинотеатре «Ударник». Туда завезли необходимый для показа реквизит (колонны) и картины. Но директор кинотеатра сделал осторожный звонок наверх — как бы чего не вышло. По цепочке опасения дошли до Ельцина, он разбираться особо не стал и брякнул: «Гоните всех к чертовой матери». И реквизит, и картины полетели наружу — прямо на снег. Спас ситуацию Михаил Горбачев, разрешив использовать для премьеры любое подходящее здание — так «Асса» и оказалась в ДК МЭЛЗ.
Кстати, мало кто знает, но до проката картину привезли на просмотр не куда-нибудь, а в редакцию газеты «Правда». Смотрели фильм все сотрудники и руководство газеты. После финальных кадров в зале повисла тишина, которую затем порвал грохот аплодисментов. Такой прием фильма в «Правде» стоил дорогого.
Значит, оно точно начиналось, время перемен...
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
13 декабря 2021 года Сергея Александровича Соловьева не стало. Об «Ассе» всю жизнь его спрашивали едва ли не чаще, чем о других фильмах. Как-то он высказался о фильме жестко. «В этой картине недопустимое количество для взрослого человека глупостей. «Перемен хотим». Каких перемен? Ведь никто не задумался, каких перемен. Сейчас я могу вам сказать. Там стояли десять тысяч человек, и никто из этих десяти тысяч не имел в виду тех перемен, которые произошли. Ни один. Все это колоссальный обман. И я обязан был это, как взрослый человек, понимать…»
Режиссер не мнил себя провидцем, даже, скорее, наоборот. Однако гибель Виктора Цоя произвела на него огромное впечатление: «Я услышал по радио, что Цой не вписался в поворот, лобовое столкновение, Цоя больше нет. Я помню свою первую мысль тогда: ну вот теперь все пойдет к чертовой матери. У меня вдруг появилось ощущение, что произошло что-то такое, после чего жизнь переменится, было странное чувство, что чего-то с нами со всеми произойдет. И произошло…»
МНЕНИЕ
Джоанна Стингрей: Звезды и планеты сошлись, чтобы родилось нечто особенное
— Джоанна, какими были Виктор Цой и Борис Гребенщиков в повседневном общении, вне культа?
— Когда я была в Ленинграде в середине 1980-х годов, Виктор Цой и Борис Гребенщиков были сосредоточены только на самовыражении через музыку. Они делали это не по какой-то особой причине, а просто так, для себя. Творчество было частью их. Так что сочинять песни для них было так же естественно, как дышать. При этом не имело никакого значения, что они не могли зарабатывать на этом деньги или гастролировать, записываться в хороших студиях.
— Ощущали ли они, что ведут за собой целое поколение?
— Думаю, Борис понял тогда, что у него есть особый дар, что люди видят в нем некое божество. Виктор, с другой стороны, казалось, не особо осознавал свою славу. Он чувствовал себя обычным человеком. Но оба этих парня были настоящими, честными, искренними людьми. Они были хорошими друзьями.
— Что Цой и Гребенщиков говорили об «Ассе»?
— Мне, к сожалению, не удалось толком обсудить с ними «Ассу». В 1987 году меня назвали врагом народа. Большую часть года я не могла попасть в Россию. Но из переписок я знаю, что для обоих было честью, что Сергей Соловьев попросил их сняться в своем фильме. И Виктор, и Борис его очень уважали. Но совершенно точно, что «Асса» полностью изменила правила игры для Цоя. Его сцена в конце фильма изменила для него буквально все. Это было так драматично и мощно. Этот эпизод катапультировал Виктора к абсолютной славе.
— Говорят, что русского рока нет, что это не настоящий рок...
— Русский рок 1980-х годов был абсолютным роком. Он реален, чист и честен, идет от сердца. Обычно такая музыка рождается в те времена, когда музыканты не получают особой выгоды от своего творчества. Они просто играют для души, они не связаны контрактами и другими обязательствами. В 1960-х годах в США был такой же период.
В СССР он случился в 1980-х в Ленинграде. Это были культовые времена рока, но тогда мы этого не знали. Только намного позже стало ясно, что тогда происходило волшебство, что звезды и планеты сошлись, чтобы родилось нечто особенное... Трудно дать определение хорошему року, он просто трогает людей до глубины души.
— Что было для вас самым важным и счастливым в те годы?
— Я очень благодарна судьбе, что мне посчастливилось стать частью той музыкальной эпохи. Что на моих глазах разворачивалась история русского рока. И там я нашла друзей. Не товарищей на несколько лет, а по-настоящему близких мне людей. Во многом я благодаря этим невероятным парням научилась чувствовать, жить, быть свободной и понимать себя и мир.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Дмитрий Шумилов, участник группы «Вежливый отказ», композитор:
— В фильме я сыграл негра Витю, друга Бананана. Это хоть и эпизодическая, но очень яркая и важная роль. Ведь именно Витя в эпилоге приводит еще неизвестного публике Виктора Цоя. Попал я в фильм случайно. Сергей Соловьев часто ходил на концерты, искал героев для картины. Увидел меня, пригласил. Для меня участие в съемках было новым опытом, поэтому я на все был готов, даже покрасить кожу на несколько тонов темнее. К тому же афроамериканских музыкантов я всегда уважал и сам играл джаз.
«Асса» очень хорошо отобразила дух того времени. Я знаю многих людей, на кого работа Соловьева сильно повлияла. Советские обыватели, когда увидели этот фильм, поняли, что существует другая жизнь — свободная от политической идеологии, интересная, яркая. Люди ощущали эту свободу. Это был принципиально новый шаг в кино.