Смеяться по-чеховски: актер Федор Лавров о лице сатиры и одиночестве в толпе

Премьера спектакля Сергея Газарова «Дядя Жорж» по пьесам Чехова идет в театре сатиры. «Вечерняя Москва» поговорила с исполнителем заглавной роли Федором Лавровым об одиночестве в толпе.

Любителям драматургии Чехова решение Сергея Газарова объединить пьесы «Леший» и «Дядя Ваня», скорее всего, придется по нраву. А наш разговор с Федором Лавровым мы начали с обсуждения его персонажа.

— Федор, чем дядя Жорж отличается от дяди Вани?

— Это герои двух произведений Чехова. В «Лешем», как вы помните, персонажа звали Егором (Жоржем). Разница между ними в том, что они принимают полярные решения. Дядя Жорж живет в постоянном нервном накале, которого не выдерживает, ситуация близится к... плохому исходу. Мой герой испытывает чувство тотальной несправедливости, и это не дает ему жить. Грубо говоря, он пьет — и не пьянеет, спит — и не отдыхает... И он пытается достучаться до людей, говорит, кричит, но они его не слышат. Все пролетает мимо них просто потому, что так устроены их мозги, и эти люди не способны воспринять посыл, который он им старается донести.

— Похоже на одиночество, о котором писал Карл Густав Юнг: не то, когда рядом с тобой никого нет, а то, когда тебя никто не понимает.

— Да, такое публичное одиночество. Вообще, я считаю, что все люди — хорошие ли, плохие ли, которых мы любим или не любим, — приходят в нашу жизнь на определенное время. А сам с собой ты находишься постоянно. И одиночество прекрасно, если ты можешь жить в гармонии с собой. Если же тебе трудно и плохо с самим собой, то надо что-то менять. Потому что одиночество — то, что дано тебе с самого начала и будет с тобой до самого конца.

— Ваш герой напомнил мне еще одного персонажа Чехова — Треплева из «Чайки».

— Да, чувствуется почерк мастера, схожесть есть, и довольно сильная. Это два бунтаря, два человека, которые противопоставляют себя обществу, причем близкому, родному, практически домашнему.

— И оказываются «чужими среди своих». Как вы думаете, есть ли из такой позиции нерадикальный выход?

— Думаю, да. Но это требует большой и трудной работы, которая позволит найти срединный путь. Для этого многие вещи надо переосмыслить. Но когда ты натянут как струна, нервы на пределе, энергия зашкаливает, в такие моменты бывает сложно остановиться и подумать о поисках альтернативного пути. Мы выплескиваем эмоции — гнев, обиду, злость… или бежим от них. Не все умеют взять паузу, побыть один на один со своими мыслями, вспомнить о том, что время лечит. Хотя, если бы так поступали герои пьес, это был бы уже не Чехов.

— В чем, по-вашему, особенность юмора Чехова?

— Это скорее улыбка разума, а не гомерический смех, очень изящный прищур, тонкая работа. Читая тексты Чехова, видишь, что с юмором у него все отлично — высший класс!

— «Дядя Жорж» — ваш первый спектакль в Театре сатиры, в труппе которого вы служите с этого года. Как вы чувствуете себя в новом коллективе?

— Меня позвал Сергей Ишханович, с которым мы очень давно знакомы и работали не раз. Отказываться от такого предложения было глупо. Мне здесь очень нравится. Тут превосходные ребята, приняли меня как своего. Надеюсь, и я их не подведу.

— По первому впечатлению, какое у Театра сатиры лицо?

— Так сразу сказать сложно. У него точно есть свой дух, и это чувствуется, когда я брожу по этим коридорам и лестницам. Здесь работали такие великие люди, что выходить на подмостки — большая честь. Что касается «лица» — посмотрим, мне кажется, сейчас оно во многом будет трансформироваться, и это здорово. Я вообще считаю классным стремиться и приходить туда, где происходят какие-то изменения. Потому что там, где хорошо, уже и без тебя хорошо. А на изломе слепить что-то новое, при этом ничего не разрушая, но проращивая правильные и хорошие зерна, мне кажется благородным делом.

— Вы востребованный киноартист. Сочетать репертуарный театр и киноплощадку трудно?

— Я люблю сложные задачи — их решать интереснее. Сейчас же мне как-то удалось весь репетиционный период почти прожить в театре, с небольшими отлучками. Надеюсь, и в дальнейшем справлюсь.

— Со спектакля по Чехову вам предстоит переключиться на съемки в сериале для молодежной аудитории «Цыцгендер»...

— Да. Но на площадке я еще не был, пока ничего не могу сказать. Жду, что будет много юмора. Вообще, мне интересно делать разные вещи, входить в шкуру разных героев — от царей до бомжей. Поэтому, когда мне предлагают какие-то совершенно необычные роли, берусь с огромным удовольствием.

— Расскажите про свой режиссерский дебют — «Сказку для старых»?

— Планируем выпустить ее в прокат с 13 октября этого года. Сами очень ждем. Это кино, которое мы сделали без какой-либо поддержки, своими мозолями, потом и кровью, за очень небольшие личные средства. На мой взгляд, классная история, и то, что мы взяли главный приз на фестивале «Дух огня», это подтверждает.

Фильм делали с любовью, со «своими» — все, до кого я мог дотянуться, кому это было интересно, бесплатно и самоотверженно приняли участие (в ролях Кирилл Полухин, Евгений Ткачук и другие. — «ВМ»). Автор идеи и сорежиссер — мой друг, один из лучших современных писателей Роман Михайлов. Началось все с того, что, когда я был на съемках в Санкт-Петербурге, Рома позвал меня к себе и буквально в трех предложениях рассказал всю историю, после чего я сел на ковер там же, где стоял, и сказал: «Слушай, это надо снять!» Мы с ним и раньше довольно много разговаривали про кино, даже делали какие-то попытки, а здесь, наконец, все сошлось.

— В чем, по-вашему, различие между «питерской» и «московской» театральными школами?

— Я сформулировал это для себя, когда преподавал в Школе-студии МХАТ. Не знаю, прав или нет, но для меня очевидно, что в Петербурге воспитывают из артиста личность, а в Москве — индивидуальность.

— Что вы думаете по поводу текущей ситуации в мире?

— Я просто хочу пожелать всем терпения, мужества и трезвого ума, только так. Больше и не знаю, что сказать — не готов комментировать то, в чем, признаюсь, мало смыслю.

ДОСЬЕ

Федор Лавров родился 15 ноября 1975 года в Ленинграде в актерской семье. Окончил Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства (сейчас РГИСИ), курс Владимира Петрова. Служил в БДТ имени Товстоногова (Санкт-Петербург), в МХТ имени Чехова (Москва), с 2022 года — в труппе Театра сатиры. В его фильмографии более 150 фильмов и сериалов, включая: «Вертинский», «Сентенция», «Бесы» и другие.