«Стремился дать жизнь своим сочинениям»: как композитор Павел Аедоницкий добился великой славы
100-летие со дня рождения композитора Павла Аедоницкого отмечается 19 августа. Написанные им песни пело не одно поколение. Но его творческое наследие намного обширнее.
В роду Аедоницких музыкантов было не счесть. Собственно, благодаря этой одаренности род и получил свою звучную фамилию: в 1840 году Парфений, архиерей Владимирский, благословил ее присвоение выпускнику Владимирской семинарии, обладателю прекрасного голоса Федору Андрееву. Пел семинарист «как соловей», вот и стал «Аедоницким», поскольку знаменитая птичка-певунья по-латыни называется «аэдонис».
Отец Федор Аедоницкий более тридцати лет служил настоятелем храма в честь Преподобного Сергия Радонежского в Вязниках. Был музыкален и его сын Павел, после окончания Владимирского духовного училища певший в Московском Синодальном хоре, а затем служивший протодиаконом в нижегородском Кафедральном соборе. Его сын Кузьма в молодости пел в хоре Мариинки, а потом работал ветеринарным врачом в селе Кадиевка Хмельницкой области (сыну духовного лица нельзя было стать доктором «человеческим»). Передался родовой дар и сыну Кузьмы, Павлу, названному в честь деда-протодиакона.
Павел родился в 1922 году. Советской стране было всего пять лет, время было непростым и несытным. Закалять характер Павла заставила судьба: в три года он остался без матери, отца потерял в пятнадцать — Кузьму Павловича Аедоницкого арестовали в 1937 году и вскоре расстреляли. Растила Павла тетка, но в целом он «сделал себя сам».
К мысли о том, что музыка — это и есть его судьба, Павел пришел рано. Но, хотя музыкальность его была для всех очевидна, никто не мог предположить, что он станет известным композитором, автором песен, распевать которые будет не одно поколение. «Серебряные свадьбы», «Нашей юности оркестр», «Васильки», «Довоенный вальс» — эти и многие другие песни Аедоницкого до сих пор звучат на радио и телевидении. Их исполняли звезды тех лет — Валентина Толкунова, Майя Кристалинская, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Юрий Гуляев, Эдуард Хиль, Лариса Мондрус. А некоторые его произведения обрели второе рождение благодаря современным исполнителям. О Павле Аедоницком мы вспоминаем вместе с его вдовой, Татьяной Федоровной Геновой-Аедоницкой.
— Татьяна Федоровна, как вы познакомились?
— Я довольно поздно появилась в жизни Павла Кузьмича. Заочно я, конечно, знала, кто такой Аедоницкий, знала его песни, но очно мы познакомились в Доме творчества композиторов в Рузе, куда я приехала с дочерью. Это был 1990 год. Потом начали встречаться. До этого у него был длинный хороший брак с Валентиной Исааковной Ядровой. Помните прекрасную песню «На седьмом этаже»? Она посвящена истории их семьи, сыну и даже квартире, которая и правда находилась на седьмом этаже. Ну а мы с ним провели последние годы, до его ухода в 2003-м.
— Сколько песен написал Павел Кузьмич, не считали? Есть ли что-то неопубликованное?
— Сколько всего — не считала, но больше двухсот точно. И как такового неопубликованного нет — на мой взгляд, Павел Кузьмич очень правильно относился к своему творчеству, стремился дать жизнь своим сочинениям: песни доводил до исполнителя, ноты печатал, старался все произведения издать, исполнить. Кстати, Павел Кузьмич всегда подчеркивал, что у песни три автора: поэт, композитор и исполнитель. Это сейчас у нас нередко один человек делает все — сам и стихи пишет, и музыку, да еще и исполняет. У Павла Кузьмича было трепетное, внимательное и требовательное отношение к текстам, он тщательно их отбирал. В молодости он сам писал стихи, чувствовал их, постоянно читал, у нас было много поэтических сборников. И с поэтами он в процессе создания песни продолжал работать. Например, работая с Феликсом Лаубе над «Довоенным вальсом», он попросил его дописать целый куплет. Павел был, конечно, перфекционистом, доводил любое произведение до идеала, никаких «как-нибудь» или «вполсилы» быть не могло.
— Но сначала он пошел по медицинской части. Не жалел потом, что бросил медицину?
— Сначала была именно музыка — он в Горьком окончил музыкальное училище. Но в 1941-м и правда поступил в медицинский, стал санврачом. Началась война, медики были очень нужны, и обучение сократили до трех лет. В 1943 году он начал военно-медицинскую службу в эвакогоспитале, который располагался на теплоходе «Карл Либкнехт». Но о том, что не стал врачом, точно не жалел. Это было не его. Я как-то сломала ногу, просила его — перевяжи, ты же доктор, но он не смог. Хотя и шутил, конечно, что он «лучший доктор среди композиторов», и названия частей тела по-латыни помнил четко, у него вообще была очень хорошая память.
— А ведь с теплоходом этим была какая-то история…
— Да, в сентябре 1943 года они шли по Волге, перевозили военные грузы и примерно полтысячи пассажиров, в том числе тяжело раненных. Капитан был опытный, но теплоход налетел на мину. В три часа утра Павел вышел на корму — воздухом подышать. И тут теплоход разорвало буквально пополам. Он вспоминал: только что я стоял на корме, а через миг оказался в воде. Теплоход стремительно уходил под воду, но команда билась за спасение людей. Павел жил на Волге и, конечно, хорошо плавал. Поэтому он немало раненых смог дотащить до берега. Кстати, после войны он не стал восстанавливать документы, доказывающие его причастность к службе, иначе имел бы статус ветерана войны.
— Почему не стал?!
— Видимо, считал, что сделал не так много, чтобы на что-то претендовать. А карьеру медика он завершил как-то естественно — ведь музыку он пробовал сочинять еще в бытность врачом. К профессии отнесся серьезно: поступил в Москве в музыкальное училище при Московской консерватории, потом учился в Гнесинке. Очень важную роль в его судьбе сыграл композитор Арам Хачатурян, который услышал его музыку и убедил Союз композиторов принять в свои ряды Павла, хотя ему было всего двадцать три!
Аедоницкий совсем молодым заведовал музыкальной частью Горьковского драмтеатра и писал театральную музыку. Бывало, спектакли со временем «уходили», а песни и музыка из них оставались жить. Думаю, он тогда и начал понимать, что песни – тот жанр, которым нужно заниматься. Павлу повезло и с учителями. Он учился у легендарного профессора Анатолия Александрова, который требовал от своих студентов обращать внимание даже на малейшие детали в произведениях.
— Каким был Павел Кузьмич, в том числе в быту? Как работал, только «по вдохновению»?
— Он был умным, глубоким. Но при этом простым и непритязательным в быту. Очень любил море и жару, считал лучшим местом для отдыха Крым. Не слесарь, не плотник, конечно, но пылесос в руки вполне мог взять. А вдохновение…
Творчество — процесс достаточно интимный, но мне кажется, у него существовал свой план. Утром он начинал работать: сначала садился и разыгрывался, потом писал. Всегда карандашом, потому что много правил. У нас сохранилось видео, где Павел Кузьмич рассказывает, как работал над «Серебряными свадьбами». Написал все быстро и начал переделывать. А по прошествии времени понял, что первый вариант как раз и есть то, что нужно. А когда писал «Ярославию» на стихи Льва Ошанина, заставил его переделать часть текста, но припев ему никак не давался, и он все бросил.
Через несколько дней отправился за хлебом в булочную, и тут — «вступило». И он понесся бегом назад, чтобы не забылось! Поскольку я тоже к музыке имею отношение (Татьяна Федоровна — музыкант, доцент кафедры теории музыки ГМПИ имени М. М. Ипполитова-Иванова. — «ВМ»), он иногда давал мне послушать что-то, вроде как спросить совета, но делал все в итоге по-своему. После обеда он обычно отправлялся в Союз композиторов — там бурная тогда была жизнь. Репетиции, записи на радио, общение с издателями шли днем. Вечером — концерт, у него или у кого-то из коллег. Работал, музы не ждал.
— Анна, дочь поэта Игоря Шаферана, с которым Аедоницкий много работал, сказала так: «Интеллигентнейший человек, прекрасный, таких больше нет». Павел Кузьмич со многими дружил?
— Да, причем друзья были разные, из разных областей — ученые, врачи, бизнесмены. Коллеги, конечно. Это же была фантастическая плеяда — Богословский, Фрадкин, Бабаджанян, Хренников, Фельцман и многие другие... Он высоко оценивал всех своих коллег, особо выделял Александру Пахмутову. Из поэтов сотрудничал с Дербеневым, Шафераном, Гамзатовым. Много гастролировал с Валей Толкуновой, Львом Лещенко. Были очень теплые отношения с Иосифом Кобзоном, который, кстати, после Пашиной смерти всегда меня поддерживал, выступал на всех концертах памяти, даже незадолго до своего ухода. Павел знал и себе цену, что мне кажется нормальным, но фанаберии в нем не было. Он любил гостей, в компании становился центром благодаря чувству юмора.
— Многим попортили кровь худсоветы, которые сегодня иной раз вспомнишь добрым словом. От них Аедоницкий не пострадал?
— Никаких его песен не запрещали. Да, изданные сборники всегда начинались с какой-то песни, посвященной Ленину или рабочему классу, но иначе тогда было нельзя. Знаю, что уничтожили пластинку, где песни Павла Кузьмича исполняла Лариса Мондрус, и произошло это, когда она уехала. Эти песни — именно в ее исполнении — пропали. Знаю, что цеплялись к произведению «Песенка находит друзей». Ее называли еще «Ту-ру-рам». Кому-то не понравилась фраза «все, что мы доверяем мечтам, означает «ту-ру-рам». Особенности времени…
— Какую-либо из своих песен Павел Кузьмич выделял?
— Обычно композиторы в ответ на такой вопрос говорят одно и то же: что песни — их дети, что они все им дороги, но все-таки у него было особое отношение к «Довоенному вальсу» — конечно, в исполнении Иосифа Кобзона. Кобзон говорил, что это одна из лучших песен о войне.
— Песни Павла Аедоницкого перешли из прошлого века в XXI. Лучшая награда и память для композитора. Как будет отмечаться столетие?
— Вы знаете, он говорил, что прекрасно понимает, что у каждого времени — свои песни. Слушал современную музыку, был в курсе новых направлений. Павел Кузьмич относился к золотому веку советской песни и был удивительным мелодистом, поэтому его песни и живы — они легко запоминаются, так и хочется их спеть! К его столетию пройдет концерт в музыкальной школе Павловского Посада, где у него была дача, а 2 октября столетие отметим концертом в Колонном зале.
В ТЕМУ
Павел Аедоницкий, народный артист России, не только написал 200 с лишним популярных песен, но и создал музыку к 60 спектаклям, написал первую в СССР детскую оперетту (которая называется «Репка»), писал для эстрадных оркестров и кинофильмов, создавал вокальные циклы и вокально-симфоническую сюиту. Он кавалер орденов Почета и «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Скончался 16 марта 2003 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище. Династию Аедоницких музыкантов продолжает сын Павла Аедоницкого, Алексей Павлович — создатель рок-группы «Гулливер», член Союза композиторов России.