В ожидании балетных премьер

«Встреча» этих трех балетов на главной московской сцене, конечно же, не случайна. В ней кроется глубокий смысл кудесника Вазиева, который столь изящно представил три важные, на его взгляд, направления деятельности балетного коллектива Большого театра. В «Этюдах» – постоянное совершенствование исполнительской техники солистов и кордебалета, в «Сезонах» – построенную на основе классики современную хореографию, а в «Клетке» – выбор для восстановления тех «старых балетов», которые с годами не утеряли своей актуальности.

Судя по критике 50-х годов, балет Роббинса «Клетка», поставленный на «ужасно возбуждающую, подавляющую и подчиняющую» музыку Концерта для струнного оркестра ре-мажор Стравинского, не казался тогда провидческим. Хотя власти Голландии поначалу запретили его как порнографический.

Балет Джерома Роббинса «Клетка» поставлен на музыку Игоря Стравинского / Фото: Пресс-служба Большого театра

В «Клетке» в преддверии грядущих сексуальных революций Роббинс угадал не только побочные эффекты этих революций, но и истоки человеческого самоуничтожения как платы за удовольствия.

Новенькая (Екатерина Крысанова) под предводительством Королевы проходит обряд посвящения со случайно забредшим мужчиной, а потом по законам племени убивает его. Конвульсии умирающего пробуждают в ней животные инстинкты. Дальше – больше, на помощь приходят беспощадные подруги-мстительницы. Их руки, кисти, пальцы напоминают клешни, щупальца, когтистые лапки насекомых-убийц.

Ныне в эпоху гендерной лихорадки «история из жизни пауков»  Роббинса выглядит не только жестокосердной, но и, как говорится, на злобу дня. Так что выбор Махара Вазиева не был случайным. 

Стилизованный под народный танец балет «Русские сезоны» рассчитан больше на западную аудиторию (этакий сувенир из России). Недаром, его мировая премьера состоялась в 2006 году в США, и только спустя два года «Сезоны» появились в афише Большого театра. Талантливая, многоплановая музыка Леонида Десятникова и по-своему интересная, хотя и однообразная по пластике хореография Алексея Ратманского не только расцветили  программу Вечера одноактных балетов, но и показали одно из направлений поиска современной хореографии, которая на основе классики раскрывает через пластику и танец «смысл» человеческого тела.

Балет Джерома Роббинса «Клетка» поставлен на музыку Игоря Стравинского / Фото: Пресс-служба Большого театра

Танец шести пар артистов отдаленно напоминает хоровод, сплетенный из радостей и печалей, чувств и страстей. Распадаясь и собираясь, подобно калейдоскопу, он выталкивает на первый план то одну, то другую фигуру. Эмоциональный градус спектаклю задавала Пара в желтом (Анастасия Сташкевич и Вячеслав Лопатин). Среди других исполнителей запомнились Кристина Кретова (Девушка в зелёном) и Артур Мкртчян (Юноша в синем).

И наконец, «Этюды» (1948). Своеобразный гимн датчанина Харальда Ландера балетному классу, в котором отрабатывается до лабораторной точности виртуозная техника исполнительского мастерства. Он и музыкальный материал подобрал соответствующий – труднейшие пьесы Карла Черни, великого «мучителя» всех пианистов.

«Урок» Ландера начинается с азов, постепенно усложняется, переставая быть экзерсисом, и превращается в некое сценическое действо. На мой взгляд, артисты Большого театра в целом достойно представили «Этюды», завораживая зрителей не только хорошей выучкой, но и присущей им эмоциональной энергетикой. Алгебру движений они поверяли гармонией души.