«Малая Земля» Леонида Брежнева

Несмотря на восхваление официальной пропагандой литературного таланта Брежнего в то, что автором этой трилогии является сам генсек ЦК КПСС, не поверил никто.

На этот счет существует несколько версий, но наиболее правдоподобная принадлежит Леониду Замятину, который с 1970 по 1978 года занимал должность генерального директора ТАСС.

По рассказам Замятина, Брежнев в рабочих поездках часто предавался воспоминаниям о детстве, молодости и своем участии в Великой Отечественной войне. Особенную роль в своих воспоминаниях Леонид Ильич выделял историям о Малой земле – плацдарме на берегу Цемесской бухты, захваченном частями советской морской пехоты в феврале 1943 года. После 225-дневной обороны этого клочка земли советские солдаты перешли в наступление, освободив Новороссийск. Начальником политотдела 18-й армии и непосредственным участников тех памятных событий (около 40 раз переправлялся на плацдарм) и был тогда уже полковник Леонид Брежнев.

Генсек ЦК КПСС очень хотел, чтобы о подвиге оборонявших Малую землю солдат была написана книга. За эту идею ухватился Константин Черненко – «правая рука» Брежнева. Черненко счел, что идеологической работы как внутри страны, так и за рубежом, мемуары советского лидера будут весьма полезны.

Организационные и контролирующие работы были возложены на Леонида Замятина. Ему предстояло собрать коллектив авторов, который должен был написать «книгу Брежнева». Все держали в строжайшем секрете. В группу по написанию мемуаров вошли известные советские журналисты – они были предупреждены, что их фамилии не будут стоять в авторстве с советским лидером, и их отблагодарят лишь возможностью опубликовать свои личные очерки.

Так, автором книги «Малая земля» (о военной биографии Брежнева) стал знаменитый публицист газеты «Известия» Аркадий Сахнин. Ту часть брежневской трилогии, в которой рассказывается о работе Брежнева в Казахстане в период освоения целинных земель, – «Целина» – написал журналист Александр Мурзин, возглавлявший в свое время отдел по сельскому хозяйству в газете «Правда». Автором «Возрождения» (о работе будущего генсека в Запорожье во время послевоенного восстановления страны) является Анатолий Аграновский, который носил в 70-х годах неофициальное звание лучшего журналиста Советского Союза.

Благодаря миллионным тиражам гонорар Брежнева составил 179 241 рубль. Трилогию включили в школьные и вузовские программы, сделав их обязательными для «положительного» обсуждении во всех трудовых коллективах.

Накануне исторической даты – 31 марта – «ВМ» предлагает вашему внимаю выдержки из книги Леонида Ильича Брежнева «Малая земля».

Дневников на войне я не вел. Но 1418 огненных дней и ночей не забыты. И были эпизоды, встречи, сражения, были такие минуты, которые, как и у всех фронтовиков, никогда не изгладятся из моей памяти. Сегодня мне хочется рассказать о сравнительно небольшом участке войны, который солдаты и моряки назвали Малой землей. Она действительно "малая" меньше тридцати квадратных километров. И она великая, как может стать великой даже пядь земли, когда она полита кровью беззаветных героев. Чтобы читатель оценил обстановку, скажу, что в дни десанта каждый, кто пересек бухту и прошел на Малую землю, получал орден. Я не помню переправы, когда бы фашисты не убивали, не топили сотни наших людей. И все равно на вырванном у врага плацдарме постоянно находилось 12-15 тысяч советских воинов, 17 апреля 1943 года мне надо было в очередной раз попасть на Малую землю. Число запомнил хорошо, да и ни один малоземелец, думаю, не забудет его: в тот день гитлеровцы начали операцию "Нептун". Само название говорило об их планах сбросить нас в море. По данным разведки мы знали об этом. Знали, что наступление они готовят не обычное, а решающее, генеральное. И мое место было там, на передовой, в предместье Новороссийска, мысом входившем в Цемесскую бухту, на узком плацдарме Малой земли.На войне не выбираешь, где воевать, но, должен признаться, назначение меня обрадовало. 18-ю все время бросали на трудные участки, приходилось уделять ей особое внимание, и я там, как говорится, дневал и ночевал. С командующим К. Н. Леселидзе и членом Военного совета С. Е. Колониным давно нашел общий язык. Так что перевод в эту армию из политуправления фронта лишь узаконил фактическое положение дел. Переправы мы осуществляли только ночью. Когда я приехал на Городскую пристань Геленджика, или, как ее еще называли, Осводовскую, у причалов не было свободного места, теснились суда разных типов, люди и грузы находились уже на борту. Я поднялся на сейнер "Рица". Это была старая посудина, навсегда пропахшая рыбой, скрипели ступеньки, ободраны были борта и планширь, изрешечена шрамами от осколков и пуль палуба. Должно быть, немало послужила она до войны, несладко приходилось ей и сейчас.Ночная тьма во время переправ была вообще понятием относительным. Светили с берега немецкие прожекторы, почти непрерывно висели над головой "фонари" - осветительные ракеты, сбрасываемые с самолетов. Откуда-то справа вырвались два вражеских торпедных катера, их встретили сильным огнем наши "морские охотники". Вдобавок ко всему фашистская авиация бомбила подходы к берегу. То далеко от нас, то ближе падали бомбы, поднимая огромные массы воды, и она, подсвеченная прожекторами и разноцветными огнями трассирующих нуль, сверкала всеми цветами радуги. В любую минуту мы ожидали удара и, тем не менее, удар оказался неожиданным. Я даже не сразу понял, что произошло. Впереди громыхнуло, поднялся столб пламени, впечатление было, что разорвалось судно. Так оно в сущности и было: наш сейнер напоролся на мину. Мы с лоцманом стояли рядом, вместе нас взрывом швырнуло вверх. Я не почувствовал боли. О гибели не думал, это точно. Зрелище смерти во всех ее обличьях было уже мне не в новинку, и хотя привыкнуть к нему нормальный человек не может, война заставляет постоянно учитывать такую возможность и для себя. Иногда пишут, что человек вспоминает при этом своих близких, что вся жизнь проносится перед его мысленным взором и что-то главное он успевает понять о себе. Возможно, так и бывает, но у меня в тот момент промелькнула одна мысль: только бы не упасть обратно на палубу.Нам война была не нужна. Но когда она началась, великий советский народ мужественно вступил в смертельную схватку с агрессорами.Я благодарен Центральному Комитету нашей партии за то, что одобрено было мое стремление быть в действующей армии с первых дней войны. Благодарен за то, что в 1943 году, когда часть нашей территории была освобождена, посчитались с просьбой - не отзывать меня в числе партийных работников-фронтовиков, направляемых на руководящую работу в тыл. Благодарен и за то, что в 1944 году была удовлетворена просьба не назначать на более высокий пост, который отдалил бы меня от непосредственных боевых действий, а оставить до конца войны в 18-й десантной армии. Мной руководило одно чувство - защитить нашу землю, бить врага везде и повсюду, дойти до конца, до полной победы. Только так можно было вернуть мир на земле.В географическом смысле Малая земля не существует. Чтобы понять дальнейшее, надо ясно представить себе этот каменистый клочок суши, прижатый к воде. Протяженность его по фронту была шесть километров, глубина - всего четыре с половиной километра, и эту землю во что бы то ни стало мы должны были удержать. Как появился плацдарм? Новороссийск расположен на берегах Цемесской бухты, которая глубоко врезается в горы. Там два цементных завода "Пролетарий" и "Октябрь". С одной стороны были мы, а с другой - немцы. К началу 1943 года левый берег весь был у противника, с высот он контролировал движение нашего флота, и надо было этого преимущества его лишить. Вот и родилась мысль: давайте попробуем высадить десант и захватить предместье Новороссийска. Это не только надежнее прикрывало бы бухту от проникновения врага в ее воды, но и облегчило бы нам все последующие бои.

Торжественную клятву, принятую перед выходом в море, и сейчас, спустя десятилетия, нельзя читать без волнения. "Идя в бой, - говорилось в ней, мы даем клятву Родине в том, что будем действовать стремительно и смело, не щадя своей жизни ради победы над врагом. Волю свою, силы свои и кровь свою капля за каплей мы отдадим за счастье нашего народа, за тебя, горячо любимая Родина... Нашим законом есть и будет только движение вперед". Мысленно возвращаясь к тем штормовым дням, вспоминая суровую клятву, я всегда испытываю душевное волнение и гордость. История знает немало героических подвигов одиночек, но только в нашей великой стране, только ведомые нашей великой партией, советские люди доказали, что они способны на массовый героизм.Пользуясь случаем, хочу сказать доброе слово о партизанах. Если у кого-либо есть представление о них как о неких обособленных группах в тылу врага, то это представление ошибочно. Многие отряды возникали стихийно, но они имели руководимый партией Центральный штаб и, бывало, проводили крупные операции в полном соответствии с замыслами командования регулярных частей. Так было и на Малой земле, где всеми пятью отрядами руководил секретарь Новороссийского горкома партии П. И. Васев, тесно связанный с нашим штабом.В ту пору я хорошо понял, что война - это, кроме всего, еще и исполинский труд. Труд вчерашних металлургов, слесарей, шахтеров, землепашцев, комбайнеров, конюхов, строителей, плотников. Труд народа, надевшего солдатскую шинель. Проявления не только преданности и отваги, но и великой выдержки, упорства, умения, сноровки. По сути, вся Малая земля превратилась в подземную крепость. 230 надежно укрытых наблюдательных пунктов стали ее глазами, 500 огневых укрытий - ее бронированными кулаками, отрыты были десятки километров ходов сообщения, тысячи стрелковых ячеек, окопов, щелей. Нужда заставляла пробивать штольни в скальном грунте, строить подземные склады боеприпасов, подземные госпитали, подземную электростанцию. Нужда заставляла ходить только по траншеям, это нелегко, но чуть высунешься - и конец. Все сидели подолгу, и потом, когда фашисты стали отступать, у некоторых бойцов появилась, как мы называли ее, "сидячая болезнь".Бои на Малой земле, начавшиеся 17 апреля, развивались с нарастающей силой. Каждый день противник вводил пополнение. Рано утром начинали бить его тяжелые батареи. Одновременно в небе появлялись самолеты. Они буквально висели над нами, шли волнами по 40-60 машин, сбрасывая бомбы на всю глубину обороны и по всему фронту. Вслед за скоростными бомбардировщиками двигались пикирующие - тоже волнами, затем штурмовики. Все это длилось часами, после чего начинались атаки танков и пехоты. Атаковали фашисты самоуверенно, считая, что в сплошном дыму, закрывшем Малую землю, ничего живого остаться уже не могло. Но их атаки наталкивались на яростное сопротивление, и они откатывались назад, оставляя сотни и сотни трупов. Тогда все начиналось сначала. Снова били тяжелые батареи, снова завывали пикировщики, свирепствовали штурмовики. Так повторялось по несколько раз в день.Горела земля, дымились камни, плавился металл, рушился бетон, но люди, верные своей клятве, не попятились с этой земли. Роты сдерживали натиск батальонов, батальоны перемалывали полки. Накалялись стволы пулеметов, раненые, оттолкнув санитаров, бросались с гранатами на танки, в рукопашных схватках бились прикладами и ножами. И казалось, нет конца этой битве. Там, где все вокруг покрывалось трупами врага, появлялись новые цепи, их истребляли, но снова и снова возникали серо-зеленые силуэты. И неудивительно, что в одну на атак у бойца 8-й гвардейской стрелковой бригады вырвалось: "Да что они, из земли растут?"Настоящий политработник в армии - это тот человек, вокруг которого группируются люди, он доподлинно знает их настроения, нужды, надежды, мечты, он ведет их на самопожертвование, на подвиг. И если учесть, что боевой дух войск всегда признавался важнейшим фактором стойкости войск, то именно политработнику было доверено самое острое оружие в годы войны. Души и сердца воинов закалял он, без чего ни танки, ни пушки, ни самолеты победы нам бы не принесли. Так было повсюду, а уж на трудных участках войны, таких, как Малая земля, значение этой работы трудно переоценить. Бойцам казалось в иные моменты, что они отрезаны от Большой земли, и надо было дать им понять, что отрезаны - это не значит отторгнуты, что отделены - это не значит забыты. Надо было показать, что война с фашизмом ведется на всех фронтах, что огромную помощь оказывает нам вся страна. Надо было связать воедино только что отбитую атаку с тем великим сражением, которое ведет весь советский народ.16 сентября Москва салютовала доблестным войскам Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота. Великое противостояние закончилось. На голом участке с маленьким поселком Станичка наши воины выдержали семимесячную осаду и победили. Гитлеровцы занимали большой город, превращенный в неприступную крепость, и мы вышибли их за шесть дней. Родина высоко оценила беспримерную отвагу и доблесть освободителей города. Девятнадцати соединениям и частям было присвоено почетное наименование Новороссийских. Тысячи солдат и офицеров награждены орденами и медалями Советского Союза. Десятки воинов, совершивших выдающиеся подвиги, удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Новороссийский десант, в котором принимали участие все рода войск, был одним из крупнейших десантов Великой Отечественной войны. Битва за Новороссийск вошла в историю минувшей войны как один из примеров несгибаемой воли советских людей к победе, ратной доблести и бесстрашия, беспрдельной преданности ленинской партии, социалистической Отчизне.

За войну я не раз видел врага так близко, но этот ночной бой особенно врезался в память. При свете ракет гитлеровцы, прячась в складках местности, бросками перебегали от одного бугорка к другому. Они все ближе и ближе подходили к нам, сдерживал их главным образом наш пулемет. При новом броске он снова забил и вдруг умолк. Теперь стреляла только редкая цепь бойцов. Немцы уже не ложились - подбадривая себя криками и беспрерывным огнем, они в рост бежали к траншее. А наш пулемет молчал. Какой-то солдат оттаскивал в сторону убитого пулеметчика. Не теряя драгоценных секунд, я бросился к пулемету.В тяжелейшем 1941 году мы верили, что победа придет. Теперь мы знали: до нее остались считанные дни. Всем ходом событий мы были к ней подготовлены. И все-таки, когда она наконец наступила, радость оказалась ошеломляющей. Никто еще, по-моему, не выразил словом всей глубины этой радости. И я тоже бессилен рассказать обо всем, что переполнило наши сердца 9 мая 1945 года. Скажу только: этот день стал счастливейшим днем в моей жизни.Наша победа - это высокий рубеж в истории человечества. Она показала величие нашей социалистической Родины, показала всесилие коммунистических идей, дала изумительные образцы самоотверженности и героизма - это все доподлинно так. Но пусть будет мир, потому что он очень нужен советским людям, да и всем честным людям земли. До последнего дня мы хоронили верных товарищей, на всем пути видели следы фашистских зверств, встречали плачущих матерей, безутешных вдов, голодных сирот. И если бы спросили меня сегодня, какой главный вывод сделал я, пройдя войну от первого до последнего дня, я бы ответил: быть ее больше не должно. Быть войны не должно никогда.Счастлив политик, счастлив государственный деятель, когда может всегда говорить то, что он действительно думает, делать то, что он действительно считает необходимым, добиваться того, во что он действительно верит. Когда мы выдвигали Программу мира, выступали на многих международных встречах с инициативами, направленными на устранение угрозы войны, то я делал то, добивался того, говорил о том, во что как коммунист глубоко и до конца верю. Это, пожалуй, и есть главный вывод, который вынес я из опыта великой войны.

ЕСТЬ МНЕНИЕ

Как «Возрождение» стало могильщиком

Колонка нашего обозревателя Сергея Лескова

Награда является признанием заслуг человека. Но награда может работать против человека, что опасно для государства, если этот человек находится на вершине власти. С 1976 по 1981 год Брежнев трижды был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1978 ему вручили высший полководческий орден «Победа», который вручался самым выдающимся полководцам Великой Отечественной. Кроме того, сентиментальный генсек получил погоны маршала и именную золотую шашку. Желавшие наградить дорогого товарища Брежнева стояли в очереди — три Золотые Звезды Героя Народной Республики Болгария, орден Золотой Звезды Вьетнама, три Золотые Звезды Героя ГДР и прочее (далее…).