[i]Делегация правительства Москвы во главе с первым заместителем премьера Владимиром Ресиным посетила Душанбе с официальным визитом, поводом для которого послужило празднование в Таджикистане 1100-летия государства Саманидов. Были торжества, приемы и концерты. Но больше запомнилось другое. Там, за тысячи километров от России, служат наши военные. Там живут их жены и дети. Там они охраняют нашу границу и поддерживают хрупкий мир. Иногда ценой собственных жизней.[/i][b]Окончание.Начало в «ВМ» за 21 сентября [/b][b]201-я мотострелковая дивизия [/b]Еще несколько лет назад за сводками боевых действий, в которых принимали участие солдаты и офицеры 201-й дивизии, следила вся страна. С 1992 года она потеряла в боях на таджикской земле 270 человек. Сегодня войны как будто нет, но редкая ночь проходит спокойно. В городе стреляют. Дивизия живет в режиме военного времени...Встречали нас, словно близких родственников, как весточку из дома... Ведь 201-я — единственное формирование МО РФ, которое входит в состав Коллективных миротворческих сил СНГ в Таджикистане.Командир миротворческих сил РФ в Таджикистане генерал-лейтенант Чилиндин, начальник главного Управления по воспитательной работе МО РФ генерал-полковник Кулаков и командир дивизии генерал-майор Орлов, отрапортовав Владимиру Ресину, крепко жали руки остальным членам делегации, по-мужски обнимались с депутатом Мосгордумы Николаем Московченко, которого знают не первый год.— Москва никогда не забывала о нас, — говорили они, — мы всегда ощущали вашу заботу и помощь.Речь, конечно, не о тех подарках, которые москвичи обычно привозят с собой (на этот раз дивизии были вручены огромный телевизор, вымпел с гербом столицы и новенький флаг России), а о более серьезной помощи. Правительством Москвы уже выделено 600 тысяч рублей на приобретение медикаментов для госпиталей в Таджикистане, переданы два санитарных автомобиля, на 74 тысячи рублей закуплено более четырех тысяч учебников для образовательных учреждений погрангруппы ФПС РФ в Таджикистане. В оздоровительных лагерях Подмосковья летом прошлого года отдохнули более 500 детей пограничников, а новогодние праздники в столице провели 40 детей военнослужащих Московского погранотряда.— Нас связывают особые отношения, — сказал от имени столичного правительства Владимир Ресин, — потому что мы понимаем значимость и роль ФПС и миротворческих сил в жизни нашего государства в целом и Москвы в частности. Родина начинается с границы, поэтому ее защита и охрана — наше общее дело. Вы один из немногих заслонов на пути проникновения в Москву бандитских групп, оружия и наркотиков. Мы понимаем, что каждая единица не изъятого на границе оружия или взрывчатки может в любую минуту напомнить о себе варварскими преступлениями в столице и других городах России. Трагические события в Москве — тому подтверждение. В Таджикистане, где стоят наши пограничные заставы, ежечасно личный состав держит экзамен на выдержку и мужество. Правительству Москвы известно о тех проблемах, с которыми вы сталкиваетесь ежедневно. Мы знаем и о том, что трудно не только служить здесь, трудно вашим семьям. Мы делаем все возможное, чтобы изменить ситуацию.Семьям военных здесь и в самом деле непросто. Работу в городе найти почти невозможно, поэтому жены офицеров тоже заключают контракты и служат вместе с мужьями.Худенькую симпатичную женщину в майорских погонах зовут Татьяной Борисовной. Она старший юрисконсульт погрангруппы. В Таджикистане уже 16 лет.— Знакомые в России мне завидуют, говорят, мол, зарплата у тебя большая (4000 руб. — И.М.) и выслуга — год за три. Не знают, что все эти «блага» нам даются непросто. Большинству командование снимает квартиры в городе, а там постоянные перебои с теплом, водой и газом.Иногда вынуждены готовить еду на костре. Вы не видели местную воду? Когда она отстаивается, то в ней осадка столько же, сколько воды...Детских садиков для русских здесь нет, а в городской водить малышей страшно: мало того что каждый день нужно давать с собой ребенку банку воды и еды, так сады еще и не отапливаются. Дети целый день сидят на кроватках под одеялом. Мы вынуждены нанимать нянек, которым приходится отдавать треть зарплаты.Совсем недавно дети стали ездить в школу без охраны. Они возвращаются с уроков и сидят по домам — выходить опасно. Мы тоже после шести часов стараемся по городу не ходить. А в форме появляться смертельно опасно. Были случаи, когда по нам стреляли только потому, что в форме... Уехать в Россию может далеко не каждый. Даже в отпуск. Билет стоит около 5 тысяч рублей в один конец, вот и сидим тут все 90 отпускных дней. Цены в магазинах почти московские, только овощи и фрукты дешевле. Те, кто здесь давно, мечтают уехать. Только некуда...— Да, да, обязательно напишите, что президентская программа жилищных сертификатов для военнослужащих не работает! — добавляет полковник Балашов. — Я прослужил здесь 29 лет. Уехать не могу, а хотелось бы вернуться в Россию на старости лет.Более молодые офицеры о тяготах не говорили. Они больше спрашивали о том, как там, дома. Начпрод дивизии вручил мне ценный подарок — сухой паек, который выдают во время боевых действий. Очень хотелось привезти его сыну в Москву, но не вышло: мой сердобольный коллега-журналист, которому было поручено хранить подарок, как зеницу ока, отдал его первому же солдатику. «Он был худой», — аргументировал свои действия коллега.Есть в дивизии и москвичи. Виталия Леонова, который уже полтора года служит рядовым, вызвали прямо с дежурства. Он прибежал в бронежилете с автоматом, чтобы передать через нас пару слов родным в Москве.— Пусть ждут в отпуск. У меня все нормально, служу. Свободного времени почти нет. В город выходим нечасто, да и делать там нечего. Смотрим новости, но изредка. Письма из дома, к сожалению, почти не доходят.В прошлом году из восьми получил только три. Что там в Москве? Рассказала, что могла, и очень жалела, что не взяла с собой московских газет... Уже дома позвонила в Измайлово родителям Виталия. Мама, Нина Дмитриевна, сначала удивилась, а потом расплакалась: — Я его прошу вернуться поскорее, а он не хочет. Контракт заключил на целых три года. Все время волнуемся за него...Мы провели в военном городке большую часть дня. Успели осмотреть все 25 видов боевой техники, которые находятся на вооружении дивизии.Продемонстрировали нам и показательные бои. Ребята-разведчики «устраивали» засаду, захватывали автомобиль «неприятеля», разбивали о голову кирпичи и бутылки. Один так старался, что даже не заметил, что со лба течет самая настоящая, непоказушная кровь.Радушие офицеров, с которыми довелось познакомиться, наверное, запомню на всю жизнь. Начальник вещевой службы дал примерить бронежилет и каску (тяжелые, надо признаться, штуки!). Обаятельный командир машины дальней связи предложил мне самостоятельно свернуть антенну, на военном жаргоне называемую «банан». Начальник медслужбы подробно рассказал о мобильном госпитале. Майор Коваленко показал трофейное оружие. Поразительно, но среди военных трофеев нашего времени есть пистолет времен Первой мировой войны и винтовка английских колонизаторов. Боевики бережно относятся к оружию. Даже старое у них всегда исправно. Военные уверяют, что у большинства таджиков в домах припрятан целый арсенал.— Наши люди живут в постоянном напряжении, — говорит протоиерей Алексей Буланушкин, настоятель храма Георгия Победоносца 201-й дивизии. — Поэтому все чаще обращаются к Богу. Крестят детей, венчаются.На колоколах дивизионного храма, освященного в 1994 году, раны — следы автоматной очереди. Но колокола не молчат, каждый год в апреле, когда Отец Алексий служит панихиду по погибшим в Таджикистане солдатам и офицерам, их звон слышен за многие километры.В следующем году в память о погибших в дивизии будет открыт памятник. Эта идея родилась у генерального директора института «Моспроект-2» Михаила Посохина и генерального директора ОАО «МКК — Холдинг» Владимира Ткача. Работы по созданию монумента уже начались: с командованием дивизии согласовано место его установки, оговорены сроки и проект.[b]Московский погранотряд [/b]От Душанбе до границы с Афганистаном, по нашим московским меркам, рукой подать — всего сорок минут. Правда, на вертолете. Пока Ми-8 нес нас на высоте 2400 метров над землей, мы наслаждались изумительным видом гор. Серые ущелья сменялись черно-желтым лоскутным одеялом безымянных высот, между голыми грядами вдруг появлялась зелено-голубая змейка реки.Война в Афганистане, которую ведут талибы и Северный Альянс во главе с Ахмад-шахом Масудом, на жизнь и службу пограничников накладывает особый отпечаток. Московский погранотряд охраняет 225 километров границы, проходящей по реке Пяндж.Весь этот участок поделен с той стороны на зоны влияния между полевыми командирами, которые подчиняются Массуду лишь номинально. В основном они занимаются торговлей оружием и наркотиками. Только за два последних года нашими пограничниками было задержано три с половиной тонны наркотиков. Причем львиную долю изъятого составляет героин. Из Афганистана практически перестали переправлять опий-сырец, за последние годы там появились заводы по переработке его в более дорогостоящий и более удобный для транспортировки героин.Менее чем за сутки до нашего приезда в отряд на 9-й заставе шел бой. Пограничники уничтожили троих контрабандистов, изъяли оружие и мощные рации. Днем раньше на 13-й заставе тоже был бой, там уничтожили двоих. С нашей стороны на сей раз обошлось без убитых и раненых. Но так бывает не всегда.Только в этом году отряд потерял 9 человек... По словам командира пограничников подполковника Костюченко, Бадахшанское направление, которое охраняют эти заставы, одно из самых неспокойных. За прошедший август здесь изъято 130 килограммов наркотиков. Пограничники уничтожают зелье сразу: опиум-сырец сжигают, а героин растворяют в воде и выливают.Местное население относится к нашим пограничникам по-разному.В основном доброжелательно, потому что люди хотят жить в мире. Ведь афганские боевики во время своих вылазок на таджикскую территорию грабят дома, убивают мирных жителей и уводят с собой заложников. Но есть в приграничном районе те, для кого оружие и наркотики — серьезный и единственный бизнес. Они здорово отличаются от остальных: у них самые крутые иномарки, спутниковые телефоны, новейшие средства слежения и связи. «Про ваш приезд они знают, будьте уверены», — «успокоил» нас командир.Военный городок в день нашего прибытия выглядел очень мирно и почти празднично. Любопытные солдатики-таджики (рядовые здесь только из местных) в сапогах с непомерно широкими голенищами выворачивали худенькие шеи, чтобы рассмотреть «больших начальников» из Москвы.В клубе под открытым небом собралось довольно много людей. Женщины прихорошились, нарядили детей. Гости здесь бывают нечасто и, как правило, без подарков не приезжают. На этот раз пограничники, отличившиеся в последних боях, получили из рук Николая Московченко часы, командованию отряда вручили вымпел с гербом Москвы и российский флаг, а также большой телевизор. Правда, местные старшеклассницы были не очень довольны и спрашивали: «Что же вы без артистов приехали? У нас ведь тоска тут ужасная!».Московченко обещал исправиться и явиться к Новому году с мешком сувениров и концертной программой.То, что жизнь в городке не слишком веселая, понятно и без подсказок. Каждый день мужчины уходят на службу, а женщины прислушиваются: не стреляют ли. Кроме клуба, пойти особенно некуда. Многие жены работают прямо в отряде вольнонаемными или служат по контракту.Живет в городке около полутора сотен семей. Есть детский сад, школа и медицинская часть.Такой школы видеть мне еще не приходилось. Всем капризным московским мамашам не мешало бы пройти через этот длинный коридор с голым бетонным полом и заглянуть в классы. В маленьких комнатушках с четырьмя-пятью партами уютно ровно настолько, насколько это возможно. Ни белоснежные занавески на окнах, ни заботливо выращенные цветы не могут скрыть бедственного положения школы. Поклеенные меньше года назад обои уже можно снова менять — они почернели от сырости. На стенах нет привычных глазу таблиц и плакатов, полок с учебниками и демонстрационным материалом. Кабинеты химии, физики и английского практически не отличаются друг от друга. О компьютерных классах и лингафонных кабинетах здесь только робко мечтают.— Мы действительно очень бедны, — говорит директор школы Анна Петровна Гулько. — Катастрофически не хватает учебников, наглядных пособий и дидактических материалов, химических реактивов и приборов для лабораторных работ по физике. Нашим учителям негде пройти курсы повышения квалификации, да и сами они на вес золота. Командование помогает школе чем может.За счет его резервов открыли восьмой и девятый классы.До этого года в погранотряде дети могли учиться только до седьмого класса. Потом их отправляли в Россию к родственникам, а те, у кого такой возможности не было, доучивались в столичных или подмосковных интернатах и лицеях. До 1997 года, впрочем, и средней школы в отряде не было, только начальная.Беседуя с Анной Петровной, я отстала от делегации. «Надо догонять, девушка», — довольно жестко поторопил меня старший прапорщик в бронежилете с автоматом на плече.Едва поспевая за ним, я попыталась разузнать что-нибудь о быте тех, кто живет здесь и служит.— Нормальная зарплата, практически без задержек, — ответил мой сопровождающий. — На две с половиной тысячи здесь вполне можно жить.Часть денег я семье отправляю, они в России остались. Так спокойнее и мне, и им.Капитан, с которым я сидела рядом в вертолете на обратном пути, все-таки рассказал, перекрикивая шум винтов, что живется семьям пограничников далеко не комфортно. Периодически перебои то с водой, то с газом.Зимой в домах холодно, на стенах в квартире проступает сырость и вольготно растет плесень. Иногда приходится устраивать настоящую охоту на крыс, которые регулярно атакуют человеческое жилье. «Тяжело, но мы привыкли, — сказал офицер и добавил: — Кто-то ведь должен делать эту работу».Время пребывания в отряде неожиданно пришлось сократить: прямо туда депутату Николаю Московченко пришла телефонограмма о террористическом акте в его округе — в Печатниках, на улице Гурьянова. Успели только поблагодарить за теплый прием, вкусный обед и пообещать, что еще приедем....Возвратились в Москву мы в другом составе: помимо делегации, самолет доставил в столицу троих раненых пограничников, которых сопровождал начальник отделения реанимации 1-го окружного госпиталя группы погранвойск РФ в Таджикистане Евгений Прокин.Двое находились в крайне тяжелом состоянии.Старший лейтенант сапер Руслан Климочкин пострадал в результате взрыва мины, которую террористы подложили в здание разведроты Московского погранотряда. Это была месть за 110 килограммов героина, которые были изъяты и уничтожены благодаря оперативным разведданным. Хитрое устройство было закамуфлировано под термос и взорвалось прямо в руках сапера. 25-летний Руслан получил тяжелые травмы: оторваны кисть правой руки и стопа, пострадали глаза (один был удален сразу), голова, серьезно обгорела кожа на всем теле.Сержант контрактной службы Фахриддин Асоев получил тяжелую черепно-мозговую травму тоже в результате теракта. В окружном госпитале ему были сделаны две сложнейшие операции, но еще предстояли операции в Центральном клиническом госпитале в подмосковном Голицыне.Третий — рядовой Валерий Убайдуллаев — потерял стопу, подорвавшись на мине-растяжке.В прошлую субботу Николай Московченко и фотокорреспондент Ольга Чумаченко навестили ребят в госпитале. Валерия уже подготовили к протезированию. К Руслану с Алтая приехали родители. Он все еще в реанимации, но чувствует себя лучше: «Я уже могу нормально спать.Раньше даже после сильного снотворного и обезболивающего просто проваливался куда-то, а боль не уходила».Врачи говорят, что уцелевший глаз поврежден настолько, что вряд ли удастся его сохранить. К счастью, врачи спасли левую руку...Фахриддин, лица которого в самолете никто не видел из-за бинтов, оказался симпатичным человеком. Сначала даже не мог поверить, что кто-то приехал его навестить. Рассказывал, как соскучился по жене и троим детям, которые ждут его в Душанбе....Никто из этих ребят уже не вернется в строй. Каждый заплатил за спокойный сон мирных людей самую высокую цену.[b]Эпилог [/b][i]В музее Московского погранотряда лежат под стеклом часы капитана Коваленко. Он погиб, подорвавшись на мине, в 1994 году. Андрея давно нет, а часы до сих пор не остановились. Все отсчитывают и отсчитывают секунды, дни, года... Сколько еще минут и лет должно пройти, прежде чем российские солдаты вернутся из этих чужих гор домой? [/i]