[b]«Сейчас нет. Раньше – были», – уточнил мэтр современной российской поэзии в эксклюзивном интервью нашему корреспонденту во время презентации своей рок-оперы «Идут белые снеги» (название на всякий случай снабжено туманной ремаркой «Спектакль-поэтория»).[/b]Презентация этого литературно-музыкального произведения прошла на днях в столичном Центральном доме шахматиста. А сам спектакль широкий зритель сможет увидеть на необъятных пространствах московского спорткомплекса «Олимпийский» – премьера пройдет 12 декабря, в преддверии 75-летнего юбилея поэта. И презентация, и спектакль проводятся под активным патронатом правительства Москвы.[i][b]Дибров и тишина[/b][/i]…Поэтов на стадионах у нас не читали давно – пожалуй, с 60-х. Поэтому главной интригой презентации был витавший в воздухе вопрос: соберет ли сегодня астрономическую для стихов аудиторию «Олимпийского» один из главных поэтов-шестидесятников?! Пусть ретропоэзия и преподносится слушателю в модном ныне жанре рок-оперы («настоящей, из плоти и крови», как было декларировано).Впрочем, этой самой «плоти и крови» на презентации никто не ощутил. Она оказалась уникальным в своем роде событием: из самой рок-оперы на ней не прозвучало… что называется, «ни шороха, ни звука». В фойе мероприятия, правда, играл недурной джазовый квартет, но его песни были почему-то из совершенно другой оперы: американские джазовые миниатюры на языке оригинала. А о сути будущего «спектакля-поэтории» можно было догадываться лишь по пространным комментариям: самого поэта, его давних друзей – известного журналиста Генриха Боровика, писателя-сатирика и шоумена Михаила Задорнова и композитора Глеба Мая, автора музыки рок-оперы.Говорили в основном о чем угодно – только не о будущем спектакле: об эпохе, о пристрастиях современной молодежи, о «гнусностях насквозь маргинального ТВ» – а также о «журналюгах» (М. Задорнов так и сказал, грозно глянув в зал), которые, разом отвечая за все грехи «желтой прессы», просто обязаны написать с сегодняшнего действа нечто воспитательно-патетическое… Ошалевшие от такого натиска «журналюги» сидели тихо, вопросов задавали мало – а пока суд да дело, Евтушенко сам ненароком высказал прогноз на тему, придет или не придет на его поэтическую оперу аудитория. Он рассказал историю-быль из недавнего прошлого. В конце 90-х перед авторским вечером поэта, заехавшего из Америки в родные пенаты, ведущий мероприятия Дмитрий Дибров, как мог, успокаивал мэтра: мол, не переживайте, если вдруг увидите пустые зрительские ряды. Время такое – неустроенность, народу не до высокого… Евтушенко вышел тогда на сцену, боясь поднять глаза в зал – его встретила мертвая тишина. Начал читать стихи, как в вакууме. Неожиданно посмотрел вниз со сцены – и обмер: зал был полон, люди сидели и стояли в проходах. Сидели, буквально затаив дыхание, и даже мобильники, уже вошедшие тогда в моду, почему-то не звонили. Причем половину аудитории составляла молодежь, пришедшая на вечер вместе с родителями и бабушками-«шестидесятницами»…[i][b]«Поэты-минималисты» и желтый галстук[/b][/i]Между прочим, в довольно вместительном зале Дома шахматиста, где проходила презентация, тоже яблоку было негде упасть – там тоже стояли в проходах. Однако завершилась пресс-конференция весьма необычно: после очередного пространного нравоучения в адрес СМИ кто-то из западных коллег прислал поэту записку на английском «Time is over!» – мол, время вышло. Евтушенко прочитал послание вслух, дружелюбно улыбнулся «журналюгам» – и тут же закрыл официальную часть мероприятия.Но после этого только половина зала ломанулась к щедрым фуршетным столам, накрытым в соседнем помещении. Половина же намертво приклеилась к столу президиума, обратив к поэту множество неформальных вопросов. Эта импровизированная часть оказалась гораздо более живой , чем предыдущая. Из нее представители СМИ, проявившие небывалую активность, узнали много интересного о предстоящей опере: например, что там будет один лирический герой, которого сыграют несколько актеров – и одним из этих «воплощений» станет Дмитрий Харатьян; что несколько музыкальных партий исполнят музыкантывиртуозы Юрия Башмета.С интересом выслушала пресса и рассуждения мэтра о том, что современная молодая поэзия, на его взгляд, страдает изощренным минимализмом с привкусом маргинальности…Особого обсуждения был удостоен и внешний вид поэта, выглядевшего весьма гламурно – как всегда, вполне в духе незабвенной «Синей блузы»: серый пиджак с фактурными выразительными цветами контрастировал с ярким желтым галстуком, расцвеченным сочными голубыми бликами…«Столица поэзии» Под конец, отчаянно конкурируя с телевизионщиками, наш корреспондент взяла эксклюзивное интервью у Евгения Александровича:[b]– Постановка вашей рок-оперы, как известно, осуществлена под патронатом правительства Москвы. Как вы лично ощущаете это?[/b]– Очень благодарен, что московские власти решили поддержать нас. Кстати, первый заместитель мэра в правительстве Москвы Людмила Ивановна Швецова когда-то выступала с моими стихами. С этого, собственно, и началось ее деятельное вхождение в культуру – и, конечно, она поддержала наш проект. Она и сейчас помнит наизусть почти все мои главные стихи.Но если говорить в целом – у Москвы много проблем. Не хочу вставать в позу обвинителя, но должен сказать: раньше Москва была столицей мировой поэзии – а сейчас перестала быть таковой. Надо восстановить в полном объеме Дни поэзии – чтобы люди по-прежнему могли хотя бы раз в неделю читать стихи на площади Маяковского. Надо создать Аллею поэтов – очень многим хорошим поэтам нет памятников в Москве. И у нас нет нормально работающих лекционных бюро для встреч с писателями – в США раньше их не было, потом они научились у нас. Так у них сейчас несколько десятков таких бюро, а у нас в стране они куда-то растворились, никто этим не занимается. И особенно это заметно сейчас, когда на календаре Всемирный год русского языка.Кстати, предстоящая премьера нашей рок-оперы – в рамках мероприятий этого Всемирного года. Поэтому очень бы хотелось, чтобы московские власти помогли нам и в другой серьезной проблеме – в рекламе. Чтобы презентационные ролики были показаны по ТВ: мы ведь не можем поднимать цены на билеты, поскольку почитатели поэзии – в основном небогатые люди. А в принципе, я верю, что московская публика придет на спектакль. Просто надо донести до нее информацию о событии, и здесь у правительства Москвы есть очень большие ресурсы – организационные и человеческие.[b]– Кем вы сейчас чувствуете себя больше – москвичом, американцем?[/b]– Ну каким американцем – чувствую себя сибиряком, русским человеком и москвичом тоже. Это город, в котором я провел столько времени, здесь я даже в 41-м году дежурил на крыше и гасил маленькие бомбочки-зажигалки.[b]– Как вы думаете, сейчас ваши стихи стали лучше, чем раньше? Или это – какая-то постоянная величина?[/b]– По-моему, стали гораздо лучше. У меня сейчас вообще нет плохих стихов, а раньше их было много. Писал и хорошие, были и безвкусные, и плохие. Сейчас этого нет.[b]– Что делает поэта мудрым? Возраст?[/b]– Необязательно. В первую очередь – чтение других литераторов, которые пишут лучше него.