Великая пропасть

Это не укладывалось в сознании ветхозаветных людей. Они даже предположить не могли, что страдавший, нуждавшийся, скорбевший в этой жизни человек будет после смерти пребывать в вечном блаженстве, а живший в богатстве будет страдать. И сейчас можно встретить мнение, что внешнее материальное благополучие означает благоволение Божие за праведность, а бедность и страдания — это признаки явных или тайных пороков. Христос объясняет, что это не так.

Однако не всякий тяжко страдающий, как Лазарь, будет в раю, а только тот, кто терпел, подобно ему. Лишь принимающие свои страдания, лишения, болезни как чашу из руки Божией получат Его милость. И не все, жительствующие роскошно, примут посмертное наказание. Но если человек превратит себя в закоренелого эгоиста, как евангельский богач, он будет неспособен к жизни со Христом, Который есть всецелое самопожертвование, сострадание и любовь.

Поведение богача в аду по-прежнему свидетельствует о крайнем себялюбии. Только здесь, в муках, он словно бы впервые видит Лазаря, хотя прежде тот не день и не два «мозолил ему глаза» своим изнуренным и болезненным видом. Но при жизни у богача не было надобности замечать нищего. Теперь же он сам оказался в бедственном положении, а Лазарь стал его единственной надеждой.

Метаморфозу, случившуюся с богачом, часто можно наблюдать в обществе. Она послужила сюжетом для множества художественных произведений. Как только человек возвышается, получает богатство и власть, отношение к нему большинства окружающих в корне меняется. Так мгновенно была переоценена личность героя романа Ф. М. Достоевского «Идиот» князя Мышкина, когда обнаружилось, что он наследник огромного состояния. За минуту до этого его не принимали всерьез, смеялись над ним. И хотя получение наследства нисколько не изменило этого человека с чистой душой, перед ним сразу же открылись все двери. Мгновенно он стал нужен и интересен прежним насмешникам.

Так и нищий Лазарь «заинтересовал» богача, когда они поменялись ролями в загробном мире. Но и познав крайнюю нужду, богач не изменился. По-прежнему думая лишь о себе, он просит патриарха облегчить его участь, прислав для этого Лазаря (см. Лк. 16, 24). Однозначный отказ: «Чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь» (Лк. 16, 25), — на первый взгляд вызывает недоумение. Почему Авраам не попытался помочь страдальцу, проявив к нему милосердие?

Не будем спешить обвинять патриарха в жестокости. Вспомним, что в жизни Авраам дерзал уговаривать Господа из милости оставить невредимыми Содом и Гоморру ради незначительного числа праведников. И Бог обещал, но достойных спасения оказалось всего трое: Лот и его дочери. И они не были безгрешны, но сохранили способность исполнять волю Господа, потому-то им удалось избежать участи нечестивцев, живших в этих городах (см. Быт. 19, 12—26).

В эссе К. Льюиса «Расторжение брака» главный герой спрашивает своего учителя о том же: почему населяющие рай праведники не могут облегчить мучения грешников в аду? И учитель ему отвечает, что святые прикладывают максимум усилий, чтобы людей в аду не осталось. Но если грешник сам не хочет своего спасения, его судьбу изменить нельзя. Человек всю жизнь свободен выбирать, как ему поступать: либо по своей воле, либо по воле Божией. Так что «все, кто в аду, сами его выбрали», — заключает Льюис устами своего героя.

Отказ патриарха обусловлен той же причиной. Богач не способен принять облегчение своей участи, воспользоваться помощью святых. Он не испытывает раскаяния: сожалеет не о своих грехах, а об утерянных благах, о прежнем своем комфортном земном бытии. Оказавшийся среди святых Лазарь, как и Сам Бог, нужен эгоистичному богачу исключительно как «средство» облегчения мук. Таким помочь невозможно.

Далее Авраам говорит богачу о пропасти, разделяющей праведников и грешников. Никто из людей не волен ее преодолеть. Но судя по притче, таинственная пропасть не мешает видеть друг друга и общаться. Это прикровенно указывает на единое пространство, где пребывают все усопшие. Все они предстоят Единому Богу, но в совершенно разном состоянии духа. Эта разница — как раз та самая «великая пропасть» (см. Лк. 16, 26), о которой говорит Авраам.

В зависимости от внутреннего состояния, с которым мы войдем в Божественную вечность, мы по-разному будем воспринимать Христа, Который там будет «все во всем» (1 Кор. 15, 28). Для одних Он станет драгоценным благом, а для других — мукой, ибо в Нем нет возможности угождать своим желаниям. Каждый будет развиваться в соответствии со своей линией вечной жизни, а направление этого развития мы задаем здесь, на земле.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции