Сказывают, давно это было... Жила в наших краях девица до того пригожая, до того ладненькая, что одно удовольствие было на нее любоваться. Парни табунами под окнами ходили, на гулянья звали, сватов засылали. Только отказывалась девица от лестных предложений: в окна на парней не заглядывалась, на гулянья не ходила, сватов не принимала. Уж корили ее отец с матерью, бранили, уговаривали, стыдили, запугивали:– Что ж ты, Маланьюшка, от парней отворачиваешься, сватов прогоняешь? Девичий век короток, не заметишь, как в старую деву превратишься. Кому тогда нужна станешь? И рада будешь с соколом из родного гнезда вылететь, только не будет сокола, а коли и появится старый ворон, так весь век пенять будет, что тебя, вековуху, за себя взял. Да и нам на старости лет радость бы доставила, дала взглянуть на внучат-кровинушек. Выходи замуж, смири гордыню.Отвечала Маланьюшка:– Ах, родные мои батюшка с матушкой! Не невольте дочку любимую, не торопите с выбором. Не гордыней страдаю я – тоской сердечной. Видела во сне я молодца статного, веселого да кудрявого, с глазами синими и глубокими, как озеро наше Ясень за околицей. И зовут его так же – Ясенем. На глаза я те засмотрелась, сердце свое ему отдала. Парень ласково меня обнял, поцеловал нежно и сказал: «Свет не мил без тебя, девица, краса ясная! Вся душа о тебе истомилась. Не рожден я человеком, не могу прийти к тебе поутру, как другие парни. Ты же можешь ко мне прийти и остаться со мной навеки. Вот тебе сарафан синий, не простой. Как наденешь его, останешься со мной навсегда. Только помни: перестанешь ты с тех пор быть человеком. Люба ты мне, но неволить не буду – решай сама нашу судьбу». А как проснулась я поутру, – продолжала Маланьюшка, – увидела у себя в изголовье сарафан синий, из материи нежной, в руках струящейся. С того времени, родители любимые, одно у меня желание: надеть тот сарафан синий и рядом с милым Ясенем оказаться. Лишь боль за вас меня сдерживала. Но истомилось мое сердце, душа изболелась, не могу больше жить без милого! Отпустите к любимому, не невольте браком с постылым!Поплакали родители, погоревали и решили, что, видно, судьба такая. Благословили дочку единственную и отпустили с миром. Надела Маланьюшка сарафан и пропала с глаз. Больше никто ее не видел. Только недалеко от села вдруг родник забил с водой чистой, студеной, и речка из него побежала цвета синего, зажурчала радостно и влилась в озеро Ясень. Назвали ту речку Маланьюшкой. Любят к ней приходить влюбленные. Говорят, если той водой на заре умоешься, никогда тебя любимый не забудет.Еще рассказывают, что лунными ночами можно увидеть парня с девицей, гуляющих в нежном объятии по озерной глади, или там, где речка в озеро впадает, услышать веселый журчащий девичий голосок и ласковый мужской голос. Кто слышит тот разговор, задумывается о любви и счастье, о земном нашем назначении и судьбе. Может быть, права была Маланьюшка, выбрав свою долю в жизни?Родители же девицы никогда нужды не знали, а когда скучали по дочке, приходили на бережок речки Маланьюшки, синей, как сарафан их дочери. Посидят – и на душе легче станет, словно с дочкой поговорят...Сколько лет уж с тех пор достославных минуло, а говорливая речка все несет и несет свои воды в озеро Ясень, а оно радостно принимает их. И попрежнему старики рассказывают молодым историю Маланьюшки и ее суженого. Так эта история дошла и до нас.