Поэт Юрий Энтин: Я из тех людей, которые безоговорочно приветствуют все изменения, происходящие с Москвой

 Офис поэта расположен на Смоленской площади. Из окна открывается вид на вечно несущееся куда-то Садовое кольцо. Мы говорили с Юрием Сергеевичем накануне дня рождения.

— Любите это беспокойное место?

— Находясь здесь, я чувствую себя в эпицентре городских событий. Одно время наш дом без конца показывали в телевизионных сводках. У меня, например, пару раз от дома уводили машину. Собрался отвезти на дачный участок холодильник. Машину оставил у подъезда, и пока агрегат спускали, автомобиль угнали. Я стал бегать вокруг в поисках машины, а за это время у меня увели холодильник.

— По старой Москве не тоскуете?

— Я из тех людей, которые безоговорочно приветствуют все изменения, которые происходят с Москвой. Мне очень нравятся расширенные тротуары, несмотря на то, что я езжу на машине, нравится и то, что теперь легко вызвать дешевое городское такси. Москва меняется очень быстро. Буквально накануне дня рождения мы с женой решили попросить таксиста вечерком провезти нас по всем любимым местам в городе. В итоге доехали и до Патриарших прудов, где прошло детство супруги, погуляли там с удовольствием. Москва сейчас необыкновенно хороша.

— Знаю, что в день рождения вы предпочитаете ездить в те места, где еще не бывали. Куда собираетесь на этот раз?

— Отправимся на корабле в круиз по рекам, по старым русским городам — на борту пройдет мой творческий вечер. Если говорить о достижениях последнего времени, то стоит упомянуть, что я выпустил три большие книги. Первая — трехтомник, куда вошли 303 моих лучших песни — популярные и неизвестные, старые и новые, многие из которых я написал в соавторстве с Давидом Тухмановым.

Вторая — «Лучшие детские песни мира» в моем переводе. И третья — совершенно необычная. На мой день рождения несколько лет назад мой друг Василий Ливанов подарил мне ее в одном экземпляре, сделав к ней оригинальные рисунки.

Там были собраны мои стихи «не для печати», первые из которых я написал в шестилетнем возрасте. Теперь я ее переиздал хорошим тиражом.

— Корней Чуковский, например, не любил, когда его называли детским поэтом. Как к этому «званию» относитесь вы?

— Я думаю, что у каждого человека в жизни есть миссия. Я вовремя понял, что если не стану заниматься проблемами детей, то этого не сделает никто. В начале ХХI столетия из сотни известных детских песен, отобранных Министерством образования, которые постоянно переиздавались, 80 оказались моими. К сожалению, ситуация с детской песней у нас катастрофическая. С середины девяностых в этой «зоне» наступил «полный штиль».

Практически полностью исчезли новые мультфильмы с песнями, музыкальные кинофильмы, были ликвидированы легендарные песенные детские коллективы, такие как знаменитый хор Попова. И сколько я ни обращался во все инстанции и на все государственные уровни с тем, что нам просто необходима передача на ТВ, где исполнялись бы детские песни, несмотря на все заверения и обещанную поддержку, воз и ныне там.

— Почти каждая ваша песня становилась хитом...

—  Я не стремился «писать хиты», я пытался точно создать образ. К примеру, когда создавал образ Водяного (один из героев мультфильма Гарри Бардина «Летучий корабль» 1979 года. — «ВМ»), залез в ванну. Рядом на стульчик положил листок бумаги. Песню написал минут за десять, потому что режиссер Гарри Бардин на все мои вопросы о характере нашего Водяного предложил определить его по системе Станиславского, погрузившись в предлагаемые обстоятельства. А погрузиться в коммуналке можно было только в ванну.

А «Вжик-вжик, кто на новенького?» (песня в исполнении Андрея Миронова в фильме «Достояние республики» 1971 года. — «ВМ») родилась во время моих плясок с рапирой перед зеркалом. Я знал, что играть главную роль, петь и размахивать оружием будет Миронов, которого обожал.

Андрей поначалу был суров и, заметив, что «стихи легкомысленные», потребовал дописать куплет, так как его герой в финале погибает.

Я не сходя с места дописал финал: «На опасных поворотах трудно нам, как на войне. И, быть может, скоро кто-то пропоет и обо мне…» Миронов растрогался, облобызал меня и признал во мне поэта.

Залог создания любого шлягера — работа с большими композиторами.

Я всегда работал с теми семью, кого называю «могучей кучкой» — Евгением Крылатовым, Геннадием Гладковым, Владимиром Шаинским, Алексеем Рыбниковым, Максимом Дунаевским, Марком Минковым, Давидом Тухмановым. Чтобы создать музыку, которая будет жить долго, надо быть высокообразованным в музыкальном плане человеком. Таким, как Владимир Шаинский, блестяще окончивший консерваторию по классу скрипки. Или как Алексей Рыбников, создавший оперу «Багдадский вор» в шесть лет, чем обратил на себя внимание Арама Хачатуряна, у которого был любимым учеником.

— Но вы ведь начинали с ними работать, когда они еще не были известны!

— Я много лет возглавлял детскую редакцию на «Мелодии», у меня большой опыт и прекрасно развита интуиция. С Геннадием Гладковым я познакомился, когда он еще учился, и «Бременские музыканты» были его первым популярным произведением, до этого он сочинял сюиты. А у Крылатова таковым стала песня «Вжиквжик-вжик», у Алексея Рыбникова — музыка к фильму «Приключения Буратино».

Я тщательно выбирал своих соавторов, мы вместе написали хорошие вещи, за которые мне не стыдно.

Кстати, и они мне многое помогли открыть в себе. Крылатов, например, обратил внимание на мои лирические грани, я-то ведь всегда считал себя ироничным поэтом, юмористом. Благодаря ему возникли лирические «Крылатые качели», «Лесной олень», «Прекрасное далеко». А философ Рыбников, образованнейший человек, научил меня бороться за свое произведение. Он и сам всю жизнь этим занимался, боролся — за «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты», за «Юнону и Авось», за «Литургию оглашенных».

— Юмор — великая вещь, а самоирония вам свойственна?

— Как-то перед серьезной операцией, задумываясь о потенциальной возможности перехода в лучший мир, я надумал устроить в больнице концерт, повеселить врачей, почитав им мои стихи на медицинские темы, и выразить тем самым мое восхищение этой профессией. «Вы так кололи ягодицу, что сердце тронули мое…», — читал я, а они хохотали, как ненормальные. Самоирония — спасение для всех нас.

ДОСЬЕ  

Юрий Энтин родился в Москве в 1935 году. Окончил исторический факультет Педагогического института, затем Полиграфический институт, работал в школе учителем истории и библиотекарем. До 1969 года работал главным редактором детской редакции фирмы «Мелодия». Известен не только как поэт, но и как драматург и сценарист.

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!