При чтении притчи Христа о двух сыновьях возникает вопрос, что заставляет одного из сыновей действовать наперекор своим желаниям? Ведь наверняка он спешил по своим делам, желал исполнить задуманное, когда отец вдруг обратился к нему с просьбой.

Поэтому у него и вырвался резкий ответ: «Не хочу» (Мф. 21, 29). Неожиданные просьбы, нарушающие наши планы, всегда возникают так не вовремя, некстати. И первая реакция — отказаться, отмахнуться: только не сейчас, потом как-нибудь. Это «потом» можно много раз повторять, давая себе отсрочку до тех пор, пока за давностью делать уже ничего не придется. Но сын, сгоряча отказавший отцу, все же, изменив свои планы, пошел трудиться.

Переломным моментом, в корне изменившим его решение, было покаяние. Об этом прямо сказано в притче: он пошел в виноградник после того как раскаялся (см. Мф. 21, 29). По словам преподобного Иустина Поповича, «в покаянии главное — покаянное расположение и дела этого расположения». Сын не просто осознал свою неправоту, то есть пришел в покаянное расположение, но пошел и сделал то, о чем просил отец, то есть на деле реализовал свое расположение.

Покаяние — это реальное изменение человека, который не только понял, в чем был неправ, но и постарался исправить ситуацию. Как блудный сын, который встал и пошел к отцу просить прощения (см. Лк. 15, 17—20), а не остался киснуть в раздумьях о своем печальном положении. Ничто не остановило его в исполнении решения, которое он осознал как единственно правильное: ни стыд, который надо было претерпеть, ни насмешки рабов отца, ни даже их возможное презрение.

Так же и распятый рядом с Господом благоразумный разбойник, если бы его сняли с креста, уже не вернулся бы к разбою, но пошел бы за Христом, стал бы Его апостолом. Ведь в те предсмертные минуты он понял, что смысл жизни заключается в том, чтобы быть с Богом, ибо в Боге человек обретает вечную жизнь, и ничто другое с этим сравниться не может. Иначе, если бы он по своему внутреннему устроению остался нераскаянным грешником (как другой разбойник, распятый слева от Христа), Господь не взял бы его в рай. Смысл покаяния заключается не только в признании своей неправоты и сожалении об этом, но и в решимости исправить ситуацию.

У нас нередко выходит иначе. Увидев в себе греховную немощь — ощутив «покаянное расположение», мы не переходим к делам, которых оно от нас требует. Вместо реальных усилий, вместо работы по исправлению в себе недостатков, мы «застреваем» в переживании угрызений совести, которые только накладываются одно на другое и нарастают как снежный ком. Человек думает: «То или другое я сделал неправильно, не по-христиански, там грубо ответил, здесь не сдержал эмоций, тому отказал в помощи, снова предпочел себя». Самоукорение полезно, если человек после этого исправляется. Но если человек укоряет себя, но не исправляется, то он загоняет себя в безысходность постоянной вины перед Богом и людьми, у него притупляется духовное чувство.

Например, начинающий поститься человек не может сразу строго соблюдать все посты. Постясь в Великий пост, он не соблюдает другие, в том числе однодневные, а потому первое время нередко испытывает чувство вины. Но если он не будет реализовывать свое покаянное расположение, не будет развивать подвиг поста, то покаянное расположение духа исчезнет, и начальную меру подвига такой человек будет считать для себя достаточной. И так он может дойти до полного безразличия к духовной жизни, решив, что слишком слаб, что мало делает и многое нарушает, а значит, вера, подвижничество — не для него. В таком случае он теряет горение духа, лишается духовного дерзновения, ревности к богоугождению: живет «как все», стараясь особо тяжко не грешить, но и ничего не делает, чтобы приблизиться к Истине — Христу.

Для духовного укрепления в подобных ситуациях хорошо помнить слова преподобного Силуана Афонского: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся». Преподобный говорит о том, что важно видеть свои несовершенства, недостатки, немощи, но при этом понимать, что, несмотря на них, Господь нас терпит, хранит и избавляет от погибели. И это очень важно. Если же углубляться только в видение своих несовершенств и от этого безутешно страдать, не видя в своей жизни действия Промысла Божия, не признавая Божией любви, готовой спасти любого грешника, то неизбежно будет нарастать депрессия, уныние или, как сейчас говорят, неврозы. Правильное внутреннее устроение, которое было у святых подвижников, соединяет в себе плач о своей греховности и радость о том, что Господь нас спасает.

Вторую сторону не надо забывать, но и преувеличивать ее опасно: всегда должен быть разумный баланс. Думать, что, поскольку Господь все равно нас спасет, можно совершать любые грехи — значит искушать Бога (ср. Мф. 4, 7). Беспечно жить по принципу: «Я буду жить свободно, как хочу, а Ты, Господи, спасай меня», — это пагубная крайность, такая же, как обращать внимание исключительно на свою греховность и печалиться от сознания, что «я не святой, не идеальный». В такое, казалось бы, покаянное настроение легко может просочиться гордыня.

Идеален только Христос Бог, а человек становится идеальным по мере приближения к Нему и соединения с Ним. Стараясь видеть свое истинное состояние, следует искренне переживать за свои немощи, но не впадать от этого в отчаяние и не опускать руки, а исправляться и исполнять то, на что ты способен в данный момент, оставляя место для Божией милости. При этом необходимо искать пути постепенного расширения подвига, наращивания своих возможностей.

Так, например, преподобный Дорофей воспитывал своего ученика Досифея. При поступлении в монастырь тот не мог обходиться малым количеством еды, как остальные монахи. Мудрый авва посоветовал ученику сначала определить необходимую ему порцию еды и затем понемногу ее уменьшать, строго придерживаясь избранного объема. Только когда ученик мог продвинуться дальше в сокращении съедаемого за день, авва Дорофей позволял ему немного усугубить подвиг. Таким путем преподобный Досифей прочно усвоил навык поста, избежав кратковременных побед, которые развивают в подвижнике самонадеянность и превозношение, но за которыми неминуемо следует падение — утрата всего достигнутого и апатия.

Святость — не моментальный результат, а итог всего жизненного пути. Потому и преподобный Силуан советовал «понуждать себя на добро, но умеренно, и знать свою меру. Надо изучать свою душу, что ей полезно». Труд постепенного очищения сердца от страстей (в приведенном примере — от чревоугодия), и есть та работа, к которой Господь призывает каждого. В ответ Он ждет от нас не сверхъестественных усилий, не блицкрига для победы над своей греховностью, а посильных, но постоянных трудов до последнего вздоха в Его «винограднике» — тех жизненных обстоятельствах, в которые мы поставлены Христом для нашего спасения.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Религия