У самого Белого моря. Как живут москвичи, решившие покинуть большой город и уехать на край Земли

Все чаще жители мегаполиса решают отказаться от суеты большого города в пользу размеренного быта в глубинке. Герои нашего репортажа уехали из Москвы на далекие и загадочные Соловецкие острова.

В истории нашей страны постоянно так или иначе упоминается этот небольшой архипелаг, окруженный ледяными водами Белого моря.

С XV века там жили, молились и вели свой суровый северный быт монахи. В XX веке, после Октябрьской революции, на территории монастыря был организован СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения, ставший одним из первых «камней», положенных в основании огромного механизма ГУЛАГа. В 80-х годах на территории острова возобновилась монастырская жизнь. А в 1992 году Соловецкий историко-культурный комплекс включили в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Сегодня сюда приезжают туристы и паломники со всего мира. Есть и те, кто решает здесь остаться навсегда, в их числе герои нашего репортажа, которые уехали из Москвы, чтобы жить среди безграничной красоты и тишины северного края.

Из физиков в монахини

Монахиня женского Покровского подворья Соловецкого монастыря мать Никона переехала на архипелаг в 2005 году. Решение не было спонтанным: на протяжении 10 лет она ездила в монастырь на послушание, а в какой то момент поняла, что здесь есть необходимость в ее работе круглый год. Сейчас она руководит паломнической службой монастыря.

На первый взгляд, это удивительно, но в Москве вместе с мирской жизнью она оставила карьеру в сфере науки. Мать Никона много лет работала в Институте атомной энергии имени И. В. Курчатова, была заместителем начальника лаборатории.

— Первый раз я побывала на Соловках в 1985 году с добровольными помощниками реставраторов. У нас тут были знакомые из Курчатовского института, которые восстанавливали главки на Спасо-Преображенском соборе. А мы им помогали. Но тогда я даже не могла представить, что буду здесь жить, — поделилась воспоминаниями мать Никона.

Казалось бы, физик — человек, имеющий четкое научное представление о мире, должен быть далек от веры. Но, по словам матери Никоны, в какой-то момент приходит понимание, что есть границы, за которые научный подход познания не в силах проникнуть.

— Ну, знаете… Есть физика, потом метафизика, а потом уже вера, — улыбаясь, говорит монахиня.

Но путь к Богу для матери Никоны был не таким уж простым. Долгое время она не могла принять постриг, потому что монастырь мужской, а уезжать из столь любимого места не хотелось.

— Духовник благословил меня оставаться здесь. Он говорил: «Ты должна быть внутри монахиней, а не внешне». А три года назад совсем рядом, в Архангельске, оформилось женское Покровское подворье. И все получилось.

Мать Никона говорит, что по Москве не скучает, на Соловках она может совмещать духовную жизнь и профессиональную деятельность.

— У меня здесь на самом деле сбылась мечта детства. Мне всегда хотелось жить в таком месте, где бы рядом был лес, море, храм, дом и работа, — рассказывает монахиня. — Кроме того, Соловки — это любовь, понимаете? Нельзя объяснить, почему ты любишь этого человека, почему ты любишь это место.

Есть и еще один важный момент: дед матери Никоны был здесь в лагерные времена, и для нее молитва за пострадавших от репрессий в СЛОНе стала делом личным.

— Господь меня привел жить в то место, где прежде находился лагерный барак. Это, вероятно, какой-то Божий промысел. Может быть, мне надо тут как-то молиться по особенному, — делится мать Никона.

Москвич Роман Волынец перебрался на Соловецкие острова и живет там в небольшом вагончике. Он утверждает, что, хотя он человек неверующий, спокойствие этих мест зачаровало его. Он привык даже к постоянному запаху копченой рыбы / Фото: Юлия Безуглова, специально для «Вечерней Москвы»

Возрождая старинные ремесла

Варвара и Денис окончательно перебрались на Соловки в 2011 году, но до этого они проводили здесь почти каждое лето.

— В один из визитов я решила перезимовать здесь, остров меня как-то сразу принял. Очень быстро нашлось жилье, а потом и работа в Соловецком музее, — рассказала Варвара Глаголева. — Именно здесь впервые я по-настоящему увидела красоту природы, увидела, как времена года сменяют друг друга. В Москве такого не замечаешь.

По образованию Варвара Глаголева — психолог, до переезда она вела развивающие занятия в детском центре, но теперь нашла свое призвание в гончарном деле. Когда девушка впервые попала на остров, там проходила ежегодная ярмарка, где она познакомилась с ремесленниками, делающими своими руками прекрасные вещи. Варвара почувствовала невероятно сильную тягу приобщиться к их миру. Вернувшись в Москву, она пошла на курсы гончарного дела.

История знакомства Дениса Глаголева с Соловками и с ремеслом началась одновременно, в 2007 году. Впервые приехав на остров, он стал помогать мастерам из Морского музея в строительстве корабля «Святой Петр».

— Тогда у меня не было никакого опыта, я ничего не смыслил в столярном деле, да и руками никогда особо не работал, так что учился на ходу, — рассказал свою историю Денис. По образованию он переводчик, в Москве работал в книжном магазине, был инструктором по сноу борду. Но в итоге освоение столярного, а позже гончарного дела далось ему легко. — Может быть, гены сказались. Отец у меня очень рукастый мастеровой человек, дед тоже.

Варвара и Денис поженились на Соловках, для них это место всегда было особенным, но переезжать сюда не планировали. Далеко от родных, от привычного образа жизни, суровый климат, да и бытовые условия вызывали сомнения.

— Все произошло спонтанно: мы давно хотели уехать куда-то из Москвы, но Соловки всерьез не рассматривали. Сыну было тогда чуть больше двух лет, а дочке всего 9 месяцев. Все внезапно как-то сложилось, Денису предложили здесь постоянную работу и жилье. Мы поняли, что надо ехать.

В это же время начала возрождаться местная школа ремесел, Варвара с удовольствием стала ее посещать и совершенствовать свои умения в области гончарного дела. Теперь у ее керамической посуды есть особый авторский стиль, в котором прослеживаются черты северных традиций декоративной росписи. Варвара продает свои работы через интернет и отправляет по всей России. Денис тоже заинтересовался гончарным делом и очень быстро его освоил, сейчас он преподает его в местной школе ремесел.

Дети, Герман и Аксиния, ходят в местную школу, дополнительно занимаются по классу фортепиано, но получать высшее образование обязательно поедут в Москву.

— Наш мальчик, Герман, технического склада.

Ему нравится бывать в Москве, но здесь он тоже многое любит — и лес, и костры. А девочка у нас уже решила, что станет художником, ее в большой город не тянет, ей здесь хорошо.

Но мы объясняем, что надо учиться. Но для нас сейчас главное, что здесь можно не бояться отпускать их одних на улицу, у них есть настоящее детство.

Москвичи Варвара и Денис Глаголевы после того, как перебрались на Соловецкие острова, нашли свое призвание и стали возрождать традиции старинного гончарного промысла / Фото: Юлия Безуглова, специально для «Вечерней Москвы»

Сменил квартиру на вагончик

Судьба москвича Романа Волынца всегда была связана с Русским Севером. Наш герой родился в Москве, но вырос на приграничной заставе в Карелии, где служил его отец. Когда Роман вернулся в Москву, то никак не мог привыкнуть к жизни в большом городе.

— Я все время говорил: «Ваша Москва, она такая.., а вот у нас в Карелии...» Вот так меня товарищи и прозвали Карелом, — смеется Волынец.

Впервые на Соловки Роман попал совершенно случайно. В 2001 году он с однокурсниками отдыхал в Карелии на реке Шуе. И один из товарищей предложил «махнуть на острова».

— Когда приехали, мы поняли, что это не просто клочок земли, на котором разрушенный монастырь, — тут целый поселок. Когда мы узнали, что есть даже магазин, это было открытием, — вспоминает Роман.

В Москве Роман работает на госслужбе, но каждый свой отпуск проводит на Соловках. И так продолжается уже много лет.

— Я некрещеный, но что-то меня здесь зацепило. Тут просто эмоциональный отдых. Я могу здесь пойти на берег моря и всю ночь один жечь костер. И для меня это абсолютно нормально.

Два месяца отпуска в этом году Роман провел в вагончике на заднем дворе дома своих друзей. Он говорит, что комфорт ему совершенно не нужен, и даже сильный запах рыбы в этом временном жилище его не смущает. Он выходит из вагончика и сразу оказывается на берегу Белого моря, а ночью слышит его шум.

Переезд на Соловки стал для Романа мечтой, за это время здесь у него появилось много друзей.

— Я пока не могу остаться насовсем по некоторым обстоятельствам, кроме того, нужно найти себе постоянное занятие, чтобы зарабатывать здесь на жизнь, — говорит Роман.

Но он уверен, что со временем все сложится, и ему больше никогда не нужно будет отсюда уезжать. 

КСТАТИ

В XV веке одними из пионеров этих далеких, неласковых краев стали два инока — Савватий и Зосима, с которых началась история Соловецкого монастыря — одной из самых почитаемых монашеских обителей в России. С XVIII века монастырские кельи, заключенные в толстую каменную кладку, стали использоваться как место заключения особо опасных «государевых ослушников».

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!