[b]Май этого года останется в истории как время кризиса в отношениях между Эстонией и Россией. Он был спровоцирован жестокими действиями властей и полиции Эстонии, направленными против демонстраций русскоязычного населения этой страны, протестовавшего против сноса памятника Воину-освободителю. Россия не могла оста вить происходящее в Эстонии без внимания – происходящее там прямо затрагивало интересы наших граждан и память наших предков. Однако сей час, после вспышки эмоций, надо спокойно разобраться – что же происходит в Эстонии, почему власти этой страны сочли для себя возможным пойти на прямую конфронтацию с Россией и прибегли в своей политике к тактике тупого уличного мордобоя.[/b]Сразу после подавления вол нений в Таллине проправительственная эстонская пресса при думала им следующее объяснение: вышедшие на улицу люди были агентами Москвы, которая таким образом пыталась воз действовать на внутреннюю политику независимой Эстонии. Правительство Эстонии, если исходить из этой логики, представлялось чуть ли не спасителем Европы от русского национализма, пытающегося к тому же реанимировать коммунизм. В официальных заявлениях правительства Эстонии не раз и не два в качестве объяснения своих действий выдвигался тезис идентичности нацизма и коммунизма. Все это выглядело бы вполне логично, если бы не одно обстоятельство новейшей истории Эстонии. После Второй миро вой войны и Нюрнбергского трибунала вся нацистская верхушка третьего рейха была либо приговорена к наказаниям, либо, во всяком случае, надежно отодвинута от власти. Ни при каких обстоятельствах не могло бы случиться, чтобы какой-нибудь гауляйтер присоединенного к рейху региона после раз грома нацистской Германии по лучил бы в своей стране верховную власть – в этом случае ре акция держав-победительниц была бы мгновенной. Однако Эстония сама, демократическим путем выбрала в свое время в президенты человека, который был ее руководителем в годы СССР, то есть, если исходить из логики нынешних властей Эстонии, главой «оккупационной администрации» – Арнольда Рюйтеля. Одно только это обстоятельство вызывает очень большие сомнения в том, что знак равенства между коммунизмом и нацизмом – это мнение всего эстонского народа, как то пытается представить нынешняя власть. Это – всего-навсего один из полемических тезисов, выдвигаемый во время избирательных кампаний одной из крайних политических сил страны. Сейчас представители этой силы находятся у власти – в том числе и в результате того, что значительная часть населения Эстонии не была допущена к выборам из-за нецивилизованного Закона о гражданстве. Время пребывания у власти эти господа пытаются использовать с максимальным эффектом: чтобы сохранить свою власть, им надо разбудить националистические чувства уже не в части, а во всем народе Эстонии, создать в обществе противостояние между разными нациями и представить себя единственны ми защитниками независимости этой страны. Их главные посылы традиционны для крайних националистов. Эстонцев очень мало, говорят они, и если дело пустить на самотек, скоро их не останется совсем. Они правы в том, что эстонцев мало – чуть больше миллиона. Однако методы, при меняемые этими господами для умножения числа эстонцев, мягко говоря, сомнительны. Вместо того чтобы заботиться о собственной демографии, власти со временной Эстонии занялись насильственной эстонизацией русскоязычного населения своей страны, рассчитывая таким образом избавить его от исторической памяти. Именно эта политика, а не какие-то мифические происки Москвы, и вы звала в конечном счете майский взрыв возмущения русскоязычного населения. Между тем главной угрозой для сохранения эстонской национальной идентичности является не Россия, а Евросоюз, частью которого стала Эстония. Не в Россию, а в страны ЕС с более высоким, чем в Эстонии, уровнем жизни, уезжает сейчас молодое поколение этой страны – как русскоязычные, так и сами эстонцы. Не раз и не два говори лось, что главным конкурентом эстонского языка является не русский, а английский с немецким – именно они необходимы для комфортного вхождения в общества тех стран, куда эмигрируют из современной Эстонии. Курс ЕС на свободное перемещение рабочей силы в пределах стран Евросоюза может при вести находящуюся на периферии и относительно бедную Эстонию к обезлюживанию – и к замещению местного населения эмигрантами из стран третьего мира. Именно с этой проблемой сталкивается основной электорат эстонских националистов – люди, которые знают только эстонский язык плюс русский в рамках советской школьной программы (то есть со слова рем). Именно из-за ненужности этих людей в странах ЕС, их не востребованности и возникают приступы самоутверждения вроде борьбы с памятниками. Во время поездки в Эстонию несколько лет назад мне не раз приходилось от местных жителей слышать вопрос «Что думают об Эстонии в России?» Тогда отношения между двумя странами были непростыми, натянутыми, но все же куда более спокойны ми, чем сейчас, и не очень затрагивали эмоций простых людей – и именно поэтому я разными словами отвечал, по сути, одно и то же – «ничего». На тот момент не зависимая Эстония успешно вы черкнула себя из зоны внимания россиян – и, к моему удивлению, испытывала по этому поводу глубокое сожаление. Ведь для них это означало, что усилия Эстонии по саморекламе, предпринимаемые с начала девяностых годов, пропали втуне. Что ж, с тех пор Эстония пре успела: о ней уже думают в России. Теперь ее нынешние руководители могут заняться куда более сложной проблемой – что бы такое снести, чтобы о ней думали еще и в Европейском союзе?Можно посоветовать снести весь старый Таллин – он был построен тогда, когда был еще немецким городом. Его снос скорее всего вызовет интерес к происходящему в Эстонии у немцев и скандинавов, оккупировавших эту страну с двенадцатого по семнадцатый век. Если же снос старого Таллина не очень удобен из-за нахождения в нем руководства Эстонии, можно снести один из старейших университетов Европы – Тартусский, также являющийся наглым символом немецкой оккупации. В этом случае можно будет убить двух зайцев – ведь таким образом можно попытаться заасфальтировать память о работавшем там исследователе оккупационного русского языка и литературы Юрии Лотмане. Это, конечно, шутка (думаю, все наши читатели поняли это и без моего примечания, но оно необходимо – ведь этот текст может попасть в правительство Эстонии; без соответствующих разъяснений там могут последовать моему совету).Если же говорить серьезно, то для сохранения своего народа правительство должно не унижать национальные меньшинства, а своими действиями давать своим гражданам законные поводы для гордости. Только в этом случае будущим поколениям эстонцев не будет стыдно, что они – эстонцы. В противном случае люди когда-нибудь предпочтут забыть о своей национальности и станут просто «европейцами».[b]СПРАВКА «ВМ»[i]Эстония одной из первых стран мира вошла в соглашение с большевистским правительством России. Более того, именно это соглашение в начале девяностых годов было использовано для выдвижения к России территориальных претензий.[/b]Речь идет о мирном договоре в Тарту, заключенном в начале 1920 года. В это время в районе современной эстонско-российской границы проходила линия фронта между красной седьмой армией и белой северо-западной армией, до этого участвовавшей в подавлении советской власти в самой Эстонии и наступавшей на Петроград. Когда линия фронта стабилизировалась в районе Нарвы, большевистское правительство России вступило в переговоры с националистическим правительством новообразуемой Эстонии. Результатом их соглашения стала ситуация, при которой белогвардейцы попали в окружение – с фронта их атаковала красная армия, с тыла – их бывший эстонский союзник, без особого зазрения совести положивший лапу на все имущество белой армии. Большевики в результате этого мирного соглашения устранили угрозу Петрограду, но заплатили за это высокую цену – в состав Эстонии были включены районы с чисто русским на селением. Кроме этого, за боевые услуги в деле «разоружения» белогвардейцев (проведенного с использованием пулеметов) больше вики заплатили юной эстонской республике несколько миллионов рублей золотом. Что интересно, в 1920 г. основатели Эстонской республики не по гнушались взять деньги от большевистского правительства, не погнушались и отработать их: оставшиеся на территории Эстонии бело гвардейцы были лишены имущества, гражданских прав, были лишены возможности работать и так далее. В тот момент их не волновала политическая окраска установившейся в России власти – их вполне устраивала ситуация, при которой одни русские платили им за уничтожение других русских. [/i]