В основной своей массе человечество мыслит стандартно, если не сказать более жестко – примитивно.Не согласны? Тогда проведите простой эксперимент. Оказавшись в какой-нибудь компании, выберите удобный момент и четко произнесите такую фразу: «Я побывал в краю живописных гор и романтичных замков!» Большинство присутствующих сразу подумают о том, что вы вернулись из Австрии, Германии или Швейцарии.Практически равна нулю вероятность того, что среди присутствующих найдется некий чудак, оригинальный мозг которого выдвинет гипотезу, что вы совершили экскурсию по Москве. А ведь в предположении этом ровным счетом нет ничего фантастического. Действительно, о том, что в столице есть Воробьевы горы, знает каждый россиянин. Ну а красивых замков, если их хорошенько поискать, легко наберется в количестве, вполне достаточном для незабываемой прогулки по Москве.[b]Дух романтизма[/b]«Откуда в полуазиатской, купеческой Москве взяться средневековым замкам?» – непременно спросит какой-нибудь скептик. Отвечаем.Но начать придется издалека, а точнее, с конца XVIII века. Именно тогда в Российскую империю проник и глубоко укоренился на нашей, открытой всем мировым ветрам почве дух западного рыцарства.В пасмурный, дождливый осенний день 6 ноября 1796 года скончалась императрица Екатерина II. Это печальное событие ознаменовало завершение золотого века просвещенной монархии и начало века рыцарского. Дело в том, что сын Екатерины Великой Павел Петрович был увлечен философией и традициями рыцарства. Император принял на себя звание великого магистра Мальтийского ордена святого Иоанна Иерусалимского и щедро раздаривал командорские кресты своим приближенным.Оригинальное мировоззрение императора не замедлило сказаться на архитектуре главных зданий обеих столиц.Первым градостроительным памятником новой эпохе стал грандиозный комплекс Михайловского замка в Санкт-Петербурге, возведенный по проекту архитекторов В. И. Баженова, В. Ф. Бренна и Е. Т. Соколова. Михайловский замок был сооружен как главная резиденция Павла I, принимавшего участие в его проектировании.В период царствования детей Павла I, императоров Александра I (годы правления 1801–1825) и Николая I (1825– 1855), мода на замки среди российских вельмож получила дальнейшее развитие. Одним из уникальных памятников той поры является летняя резиденция новороссийского и бессарабского генерал-губернатора светлейшего князя Михаила Семеновича Воронцова, построенная на южном берегу Крыма, в Алупке. Михаил Семенович, имевший в свете репутацию ревностного англофила, поручил разработку проекта своего дворца английскому зодчему Эдуарду Блору. В декабре 1832 года проект был готов, и началось строительство.Фундаментом для будущего дворца-замка послужила природная диабазовая плита. Было решено использовать местный крымский диабаз и в качестве строительного материала. Блоки из диабаза шли на возведение стен и башен. Летом 1848 года на центральной лестнице, ведущей к главному входу во дворец, поместили шесть мраморных львов. На этом строительство закончилось.Дворец и парк в Алупке настолько прекрасны, что ни у кого не поднялась рука, чтобы их разрушить – ни у разных властей в Гражданскую войну 1918–1920 годов, ни у немецких оккупантов и их союзников во Вторую мировую, ни за все годы советской власти. Алупкинский дворцово-парковый заповедник – жемчужина крымской земли. В феврале 1945 года во время Ялтинской конференции в Воронцовском дворце в Алупке остановился потомственный рыцарь из древнего рода Мальборо – английский премьер-министр сэр Уинстон Черчилль. Покоренный британской элегантностью и восточным великолепием резиденции Воронцова, восхищенный Черчилль признался, что в этих стенах он «почувствовал в далекой России добрую старую Англию».Но из блистательной Северной Пальмиры и благодатного солнечного Крыма вернемся наконец в родную красавицу Москву. В конце XIX – начале ХХ века дух романтизма испытывает новую волну подъема.Его идеи овладевают умами и душами самой просвещенной и богатой части российского общества. Появился и получил развитие новый стиль промышленной архитектуры – романтичный, с арочками, каменным узором и готическими башенками. Поскольку в Москве в конце XIX века жили и трудились лучшие представители отечественной деловой элиты, чутко реагирующие на все новации в культуре, в Первопрестольной в массовом порядке стали строиться промышленные здания, личные резиденции и усадьбы, стилизованные под средневековые замки. Именно их поиску мы и посвятим нашу очередную прогулку по Москве.[b]Типография Левенсона[/b]Много элегантных и стильных зданий построено в Москве по проектам знаменитого архитектора Федора Осиповича Шехтеля (1859–1926). Одно из них выполнено в виде самого настоящего средневекового замка со всеми необходимыми атрибутами подобной постройки.Свернув с Тверской улицы в Мамоновский переулок, а из него – в Трехпрудный, многие путешественники подумают, что оказались во владениях какого-нибудь знатного скандинавского рыцаря – благородного графа, барона или герцога. Фантазия тут же вызовет из небытия тяжелый скрип стальных цепей опускающегося через глубокий ров моста и открывающихся кованых ворот. Это здание Товарищества скоропечатни (типографии) А. А. Левенсона, с высокой шатровой крышей и остроконечными башенками. Несмотря на свои довольно крупные размеры, постройка не только не кажется массивной, а напротив, поражает своей легкостью. В наружных украшениях постройки господствует разумная умеренность, что свидетельствует об отменном вкусе и превосходном чувстве стиля архитектора.С точки зрения высокого искусства, замок Левенсона можно считать романтическим вдвойне. Дело в том, что он освящен именем выдающейся русской поэтессы Марины Цветаевой. Именно из стен этого полиграфического предприятия в 1910 году вышла ее первая книга «Вечерний альбом».А стихи свои Марина Ивановна писала в соседнем доме, расположенном на противоположной стороне Трехпрудного переулка. Этому дому стоит посвятить несколько строк нашего повествования.Одним из самых любимых московской интеллигентной публикой столичных домов было снесенное ныне здание, в котором до своего замужества жила поэтесса Цветаева. Она очень любила этот дом.Внешне цветаевский дом в Трехпрудном переулке был в высшей степени банален, но какая удивительная в нем царила атмосфера! В 1880 году отец поэтессы Иван Владимирович Цветаев женился на юной красавице Варваре Дмитриевне Иловайской. Молодой профессор искусствоведения и его очаровательная избранница поселились в Трехпрудном переулке, в домике, подаренном им Дмитрием Ивановичем Иловайским, отцом молодой супруги.Здание было очень уютным. В этом доме в принципе не могла не сложиться семейная жизнь. Однако в 1890 году в дом Цветаевых приходит беда – после рождения сына Андрея Варвара Дмитриевна умирает. Спустя год Иван Владимирович женился на Марии Александровне Мейн.Ей было всего 23 года, а ему – 44. Спустя год после свадьбы у Цветаевых рождается дочка Марина. Спустя еще два года – Анастасия.Дом Цветаевых в Трехпрудном переулке жил своей увлекательной, насыщенной творческой жизнью. Марина Цветаева складывала ему гимны. «Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном, превратившийся теперь в стихи».[i]Прыжками через три ступениВзбегаем лесенкой крутойВ наш мезонин –Всегда весенний и золотой.Был заповедными соснамиВ темном бору вековомПрежде наш домик любимый.Нежно его берегли мы,Дом с небывалыми веснами,С дивными зимами дом.О, как солнечно и как звездноНачат жизненный первый том,Умоляю, пока не поздно, Приходи посмотреть наш дом!..В переулок сходи Трехпрудный,В эту душу моей души.[/i][b]Замок Шехтеля[/b]Подобно средневековым Франции или Англии, в которых странствующий рыцарь, покидая стены одного гостеприимного замка, видел впереди себя очертания нового, пространство между Большой Садовой улицей и Тверским бульваром щедро дарит современному путешественнику оригинальные постройки, созданные в стиле колоритного жилища европейских графов и баронов.Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, достаточно пройти несколько десятков метров и плавно перейти из Трехпрудного переулка в Ермолаевский, названный так в память о некогда стоявшей на Большой Садовой улице рядом со станцией метро «Маяковская» старинной церкви, освященной во имя св. Ермолая. Исторической справедливости ради стоит отметить, что это была единственная церковь в Москве в честь этого святого.В самом начале Ермолаевского переулка уютно расположился роскошный особняк, выполненный в стиле средневекового замка. Его построил в 1896 году для своей семьи архитектор Ф. О. Шехтель. К этому времени замечательному архитектору исполнилось 36 лет. Это была пора его профессиональной зрелости и полного расцвета творческих сил. После завершения строительства особняка Морозовых на Спиридоновке (1893 г.) он был уже известен и популярен.Гонорар, полученный Шехтелем за этот дворец, позволил талантливому архитектору приступить к постройке своего жилища.Федор Осипович Шехтель по праву считается творцом московского модерна – последнего архитектурного стиля дореволюционной Москвы, во многом определившего ее исторический облик. Далекие предки архитектора, баварцы, переселились в Россию во времена Екатерины Великой.В 1820-х годах Шехтели обосновались в Саратове, где успешно занимались торговлей и вскоре завели собственное дело: ткацкие фабрики, крахмальный завод и маленький летний театр.Отец будущего архитектора отправился в Петербург учиться на инженера-технолога, решил остаться в столице и женился на купеческой дочери Доротее Карловне Гетлих. Там 7 августа 1859 года и родился Франц Шехтель.После окончания саратовской гимназии будущий архитектор продолжил свое образование в Тираспольской римско-католической семинарии, которая готовила священников для местных колонистов.Мать Шехтеля, не имея средств, охотно отдала сына учиться на казенный счет. Конечно, священником он становиться не собирался. По окончании семинарии в 1875 году Шехтель приезжает к матери в Москву, твердо решив стать архитектором. Здесь он поступает в знаменитое училище живописи, ваяния и зодчества.Шехтеля приняли на курс архитектора Д. Н. Чичагова. Там он подружился с Николаем Чеховым, братом писателя, но бедность и нужда не давали возможности учиться в полную силу. «Не птица Божия – кормиться надо», – писал Шехтель.Он перебивался случайными заработками. С третьего курса ученика отчислили за плохую посещаемость. Гениальный Шехтель остался без диплома и без права на самостоятельное строительство.Он пустился «в свободное плавание». Шехтеля увлекла работа графика и оформителя, а работоспособность его была изумительной. Он иллюстрировал книги, журналы, театральные афиши, ресторанные меню, заслужив репутацию «виртуоза карандаша», рисовал виньетки, в том числе и для книг А. П. Чехова, навсегда снискав его дружбу. Не раз просил писателя «попротежировать» ему. Так, в 1887 году по рекомендации Чехова Шехтель исполнил свой первый церковный проект – часовню Михайловской церкви в Таганроге, которая не сохранилась до наших дней. Чехов называл Шехтеля талантливейшим из всех архитекторов, а он почтил память Чехова, построив в 1914 году на его родине библиотеку и музей. И летящая белая чайка на занавесе Московского Художественного театра в Камергерском переулке, напоминавшая о связи театра с Чеховым, – этот символ тоже придумал Шехтель.О своем шедевре в Ермолаевском переулке остроумный Федор Осипович шутливо писал: построил «избушку непотребной архитектуры, которую извозчики принимают то ли за кирку, то ли за синагогу». Над входом была выложена золотистая мозаика с датой постройки «96», латинскими буквами «S» и «N» – инициалами жены архитектора – и тремя ирисами: бутоном, расцветшим и увядающим цветком, что символизировало три стадии человеческой жизни: детство, расцвет и старость. Ирис – и символ модерна, потому здесь в нем видят предначертанный Шехтелем символ новых перемен в искусстве. Сейчас в особняке Ф. О. Шехтеля находится посольство Уругвая.[b]Особняк Кекушева[/b]Из тихого Ермолаевского переулка перенесемся на Остоженку. Здесь нас ждет встреча с новым ярким произведением из плеяды московских замков.Удивительный по изяществу и стилю особняк расположен по адресу: Остоженка, 21. Эта жемчужина раннего модерна создана по проекту одаренного зодчего, яркого стилиста и блестящего рисовальщика – Льва Николаевича Кекушева.Л. Н. Кекушев – человек интересной и загадочной судьбы. Современным историкам архитектуры практически ничего не известно об обстоятельствах и дате смерти этого талантливейшего архитектора.Между тем его творчество связано с реализацией крупных и знаменитых строительных проектов. В 1899 году Кекушев выигрывает конкурс на право разработки проекта гостиницы «Метрополь». К работе над интерьерами и внешним убранством этого грандиозного сооружения были привлечены такие выдающиеся живописцы, как Поленов, Врубель, Коровин, Васнецов. Все они входили в художническое окружение знаменитого промышленника и мецената Саввы Мамонтова, являвшегося главным идейным вдохновителем и инвестором строительства гостиницы. Савва Мамонтов был не только крупным предпринимателем, но и человеком творчески одаренным, однако со сложным и противоречивым характером. Своим волевым решением меценат отдает подряд на строительство гостиницы «Метрополь» архитектору Валькоту, но после разорения Мамонтова новые владельцы нанимают Кекушева управлять строительством. Он блестяще справляется с возложенной на него миссией.Лев Николаевич проявил незаурядные предпринимательские способности. Он быстро сколотил приличное состояние, позволившее ему построить несколько собственных доходных домов в Хамовниках (Олсуфьевский переулок) и особняк, стилизованный под готический замок, на Остоженке. Формы особняка на Остоженке заимствованы из архитектуры европейского Средневековья, но творчески развиты и переосмыслены зодчим в духе модерна: это и угловая граненая башня с шатровой кровлей, и узкие вытянутые окна, и криволинейные очертания дверных рам. После развода замок на Остоженке достался его бывшей жене А. И. Кекушевой.[b]Пока поэзия жива[/b]Красивые дома в стиле модерн, выполненные в форме средневековых замков, не редкость для Москвы. Сегодня мы можем увидеть их готические башенки и стрельчатые окна в разных уголках столицы. В одном из таких особняков, расположенном на проспекте Мира, в доме № 30, находится музей Серебряного века.Здесь с 1910 по 1924 год жил поэт, писатель, критик и переводчик Валерий Брюсов, автор романа «Огненный ангел», проникнутого духом средневекового европейского мистицизма. В доме у Брюсова бывали К. Бальмонт, А. Белый, А. Бенуа, Ю. Балтрушайтис, С. Есенин, Е. Лансере, И. Северянин, В. Ходасевич, В. Маяковский, другие поэты и писатели Серебряного века. Именно на этот адрес писал письма своему учителю самый яркий и талантливый поэт-романтик начала ХХ века Николай Гумилев. В одном из своих ранних программных стихотворений «Я конквистадор в панцире железном…» он заявил о себе так:[i]Я конквистадор в панцире железном,Я весело преследую звезду,Я прохожу по пропастям и безднамИ отдыхаю в радостном саду.Как смутно в небе диком и беззвездном!Растет туман… но я молчу и ждуИ верю, я любовь свою найду…Я конквистадор в панцире железном.И если нет полдневных слов звездам,Тогда я сам мечту свою создамИ песней битв любовно зачарую.Я пропастям и бурям вечный брат,Но я вплету в воинственный нарядЗвезду долин,Лилею голубую.[/i]Эстетическая философия модерна по-прежнему вызывает сильнейший интерес у многих людей. Творческое наследие русских поэтов Серебряного века, как и раньше, волнует наши души. Идеи романтизма и традиции рыцарства не оставляют равнодушными интеллектуалов эпохи глобализации. В обществе как никогда востребованы немеркнущие идеалы красоты, подлинного стиля, изящества и благородной элегантности. Все это вселяет в меня уверенность в том, что мы еще увидим в Москве новое поколение средневековых замков.[b]Фото автора и Игоря ИВАНДИКОВА[/b]