На «Беговой» по утрам всегда многолюдно — жители Подмосковья, которые едут на работу в столицу с Белорусского направления, пересаживаются из электрички на метро. «Беговая» в этом смысле очень удобна: от платформы до перехода, ведущего в метро, всего несколько метров.

Сегодняшний день не стал исключением. Несмотря на то что в часы пик метропоезда приходят на станцию чуть ли не каждую минуту, люди все равно хотят уехать побыстрее, и те, кто направляется в сторону центра, буквально втискиваются в вагоны.

«Понаехали…» — раздраженно бурчит дама средних лет, активно работая локтями, чтобы встать поудобнее. «На такси надо ездить, если не нравится», — не менее раздраженно замечает ей мужчина, выдергивая полу своего пальто, которую зажало между дамой и другим пассажиром. Вагон набился под завязку. Последним в него, пробасив: «Всем ехать надо», впихнулся молодой парень: под два метра ростом, косая сажень в плечах. А на перроне у не закрывшихся еще дверей вагона остался стоять мальчишка лет двенадцати со скрипичным футляром в руках. Он прижимал его к себе, видимо, опасаясь, что инструмент может пострадать в давке. Бедолага, наверное, не один поезд уже пропустил… Двери все не закрывались.

Народу на станции опять начало прибывать. Парень, стоявший уже в вагоне, видимо, тоже обратил внимание на мальчишку. «Что там у тебя?» — спросил он. «Скрипка», — ответил мальчик. «Граждане, потеснитесь! Паганини не влезает!» Молодой человек как-то так двинул плечами, что возле дверей образовалось вдруг еще немного свободного пространства. Мальчик неуверенно ступил на свободный пятачок, и парень, загородив своего «протеже», даже раздвинул руки.

На «Улице 1905 года» мальчик вышел. «Спасибо!» — пробормотал он, увлекаемый спешащими к выходу пассажирами. «Учись, Паганини!» — снисходительно кивнул ему парень и надел наушники. «Лада-седан! Баклажан! Лада-седан! Баклажан!» — творчество Тимати ему явно было ближе.