Середина поста. И мы с тревогой прислушиваемся к себе: есть ли силы далее нести взятую на себя меру воздержания или в чём-то сделать послабление? Но не будет ли это дезертирством – уходить с поля духовной борьбы?

В то же время в наши дни мы порой встречаем иную ситуацию. Люди, не обременяющие себя постом, рассуждают так: неважно, что есть в пост, главное – людей «не есть». Да, людей не надо «есть» в пост, но это не аргумент для его несоблюдения, потому что людей нельзя «есть» и вне поста.

Вопросы о мере воздержания волнуют христиан не только перед постом, но и в его процессе. Нет и, наверное, не может быть единой практики поста: у всех разные обстоятельства жизни, разное состояние здоровья и не одинаковый духовный уровень. То, что один делает легко, другому даётся с тяжёлым трудом, а порой и на пределе сил. Поэтому говорить о единой мере не приходится. Надо смотреть на свои силы в начале поста, на их изменение в ходе поста. Стараться поститься так, чтобы это требовало определённых усилий, но не физического изнеможения, когда в итоге человек пост бросает, решая, что это не для него. Господу от нас нужно не голодание, а подвиг. «Сын Мой, – говорит Он, – отдай сердце твое Мне» (см. Притч. 23, 26).

Бывает, человек по молодости, по неразумной ревности берёт на себя что-то выше своих сил, до конца не осознавая, полезно ли это в духовном плане, не приведёт ли к самомнению, к тщеславию. И тогда Господь начинает смирять его немощами: пей молоко и не почитай себя великим постником. Святитель Иоанн Златоуст в молодости был суровым аскетом, не жалел себя. Поселился в отдалении от города в пещере, молился, строго постился, и Господь дал ему болезнь. Тогда он понял – строгость поста должна соответствовать духовному уровню и быть разумной, а больные физически должны поститься в той мере, чтобы не причинить себе вреда.

Он рассуждал так: кто не в состоянии поститься, пусть творит милостыню, усердно молится, ревностно изучает слово Божие – в этом «нисколько не препятствует нам телесная слабость». Не имеющий возможности поститься «пусть примиряется с врагами» и «изгоняет из души своей всякое памятозлобие», – наставлял святитель и далее говорил, что поступая так, человек «совершит истинный пост, такой, какого именно и требует от нас Господь».

Сейчас, в третье воскресенье поста и следующей за ним седмице, мы прославляем Крест Господень, через который Христос совершил наше спасение. Он утешил нас, укрепил, открыл двери рая. Чем же мы можем ответить Ему? Вспомним, как Господь спрашивал иудеев: «Для Меня ли вы постились? Для Меня ли?» (Зах. 7, 5). И для нас в этом вопросе камень преткновения: ради чего я молюсь, пощусь, творю добрые дела? Ради Христа? Ради близости к Нему? Или для себя?

Святитель Феофан Затворник указывает, что при всём разнообразии жизненных обстоятельств есть три вида крестоношения: «первый вид – кресты внешние, слагающиеся из скорбей и бед и вообще из горькой участи земного пребывания; второй – кресты внутренние, рождающиеся из борьбы со страстями и похотями ради добродетели; третий – кресты духовно-благодатные, возлагаемые совершенною преданностью в волю Божию».

Не всякое терпение скорбей, мучений (первый вид крестоношения) может быть спасительным для человека. Кого-то страдания приводят к Богу, а кого-то, наоборот, ожесточают. Так, различны были посмертные судьбы людей, претерпевших страдания и принявших одинаковую смерть от советской власти в годы репрессий. Одни претерпели страдания и расстрел за Христа – новомученики, а другие в результате политической борьбы (например, Н.И. Бухарин, Н.И. Ежов).

И наши страдания будут не напрасны, если помогут нам сделать правильный выбор в сторону Бога. Ради этого Господь их попускает. Но в итоге человек всегда сам решает и выбирает, как ему ответить на эти обстоятельства.

Что касается второго вида крестоношения – борьбы со страстями ради приобретения добродетелей, оно тоже ценно только тогда, когда человек совершает этот труд ради Бога. «Естественные» добродетели, которые в той или иной мере присущи всем нам, не всегда ценны перед Богом. К примеру, человек, чтобы старушка не приставала, дал ей на хлеб, и тем самым избавил себя от навязчивых просьб. Он от своего поступка получил спокойствие – это земная мотивация. Вроде бы поступок добрый, но не христианский. Другой пример: приятно людям жалеть бездомных кошечек, детей, бомжей, и они их подкармливают, делают подарки. Вроде бы доброе дело делают – помогают другим, но ради собственного удовольствия, а не ради заповеди о любви к ближним и к Божьему творению. Захотели – помогают. Расхотели – перестали помогать.

Разница между христианской и естественной добродетелью – в мотивации. А Господь оценивает именно мотивацию человека. Когда мы мотивируем себя именно необходимостью исполнять евангельские заповеди, независимо от того, нравится нам это или не нравится, по принципу: «есть такая заповедь – я пошёл её делать», тогда действительно это становится добродетелью, которая совершается ради Бога. И Господь ценит её.

Конечно, такой образ действий – это идеал, о котором говорят святые отцы. В реальной жизни мы сталкиваемся с тем, что человек сильнее духовно трудится (постится, молится, творит добро) в критических обстоятельствах, чем тогда, когда у него всё нормально. Когда кто-то из близких болеет, сын поступает в институт, дочь выходит замуж, мы готовы каждый день читать по канону, охотно творим милостыню, не пропустим не только воскресную Литургию, но, о чудо! – и всю всенощную легко отстоим.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил, что, когда он сидел в лагерях, он молился так, как не молился с тех пор никогда за всю свою дальнейшую жизнь. Он это видел в себе и всегда стремился обрести такую молитву. Соответственно, видеть – это уже хорошо. Потому что таким образом мы понимаем своё несовершенство, а это важный шаг в правильном направлении.

И третий вид крестоношения – когда человек готов терпеть ради Христа всё, что Он ниспошлёт, и не просить себе послабления. Как Господь считает нужным, так пусть и будет. Когда человек до такого уровня доходит, он уже полностью доверяет Промыслу Божию. Ему становится явным, что судьба его детей, родителей, всех его друзей, родственников и близких и его собственная судьба – в руках Божиих. И тогда человек готов принять любые обстоятельства, а молится он для себя и других только о спасении.

Если мы хотим не на словах, а подлинно следовать за Христом, это всегда будет несение креста. Сам Господь говорит верным Своим: «кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10, 38). Соблюдение заповедей – это и есть крест, который надо понести ради Христа, чтобы и в земной жизни, и после смерти быть с Ним неразлучным.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции