Сначала надо бы понять жизнь

Тимур Бекмамбетов, приезд в Одессу которого анонсировали до последнего момента, так и не сумел выбраться из Москвы. Но от общения с гостями Одесского кинофестиваля режиссер отказываться не стал – и в назначенный час ответил на вопросы публики с помощью видеосвязи. Обозреватель «Вечерней Москвы» поучаствовал во встрече с самым успешным российским кинодеятелем последнего десятилетия.

О взрослом кино

- Фильм «Игра в правду» (новый продюсерский проект Тимура Бекмамбетова, вышедший в российский прокат на прошлой неделе – Ред.) состоялся благодаря Гоше Куценко. Он пригласил меня на одноименный спектакль Виктора Шамирова, который уже много лет с успехом идет на российской сцене. После спектакля я познакомился с Шамировым и остальными актерами. И мне показалось, что история, рассказанная со сцены, должна получить шанс жить долго – спектакли ведь умирают через несколько лет после премьеры. Так возникла идея перенести эту историю на экран. Тут еще дело в том, что мне стало интересно сделать фильм для зрелой публики, для тех, кому за 40. Так уж получилось, что для взрослых людей у нас практически ничего для большого экрана не снимают. А делать кино для них – не менее важно, чем снимать «Дозоры» и «Черную молнию».

О «Дозорах»

- Время «Дозоров» было прекрасным. Это была эпоха надежд нашего кино. Казалось, что все дается очень легко, что вот сейчас мы всех догоним и перегоним. К сожалению, все вышло не так гладко и прогнозируемо. На смену светлым временам в нашем кино пришли темные, после них начали происходить новые проблески. Но та иллюзия легкости уже прошла. Поэтому начало 2000-х я вспоминаю одновременно с благодарностью и удивлением. Как нам удалось это сделать? Как «Дозоры» превратились с настоящее событие? Мне очень хочется, чтобы каждый кинематографист пережил в жизни такой момент, который пережили мы, делая «Дозоры».

О режиссуре

- Я сначала учился на энергетика, но меня отчислили за профнепригодность. Потом с тем же успехом я учился на театрального художника. На художника кино я все-таки выучился. Но очень скоро понял, что я не могу найти режиссера, которому могу себя посвятить – потому что художник в кино воплощает тем миры, которые до этого уже придумал режиссер. То есть пути, по которым люди приходят в режиссуру, совершенно неисповедимы. Режиссером становятся люди самых разных профессий – и актеры, и операторы, и продюсеры. Для меня, правда, любопытной является вот какая деталь: режиссерами практически никогда не становятся ассистенты или вторые режиссеры. Сам не могу ответить на вопрос, почему так происходит. Но самое важное, по-моему, не то, откуда в режиссуру пришел человек, а чтобы он сложился до этого как человек. Сначала нужно понять, как жизнь устроена, а уже затем снимать кино.

Я не верю в режиссерские приметы. Примета у меня одна – если в процессе съемок все было хорошо, никто никого не обидел, никто ни с кем подрался, фильм будет плохой.

О голливудских и русских актерах

- Сказать о том, что российские актеры лучше или хуже голливудских я не могу. Но различия между ними есть. В Америке артист сосредоточен на каждом конкретном проекте. У нас ведь как происходит – пришел актер на съемочную площадку, отснялся в своей сцене, а дальше у него театр, сериалы, корпоративы и прочие елки. В Голливуде даже актеры, исполняющие небольшие роли, находятся на съемочной площадке постоянно. Если честно, я не знаю, чем конкретно они занимаются, когда им не надо работать в кадре, но факт остается фактом – они живут вместе со всей съемочной группой. По-моему, это правильно.

Что касается актерских школ, то они, конечно, в России и Америке разные. Но и там, и здесь есть два типа хороших актеров. Первый – это люди метода. Они абсолютно сосредоточены на своей роли, даже между дублями либо продолжают находиться в образе, либо ищут еще какие-то варианты своей игры. Такой, например, Костя Хабенский. А есть Морган Фримен, который за три минуты до команды «Мотор!» рассказывает анекдот, заставляющий всех хохотать, а затем входит в кадр и играет драматическую сцену, от которой начинают рыдать люди, только что смеявшиеся в голос над его шуткой. Затем съемка заканчивается, Фримен вновь улыбается и начинает рассказывать следующий анекдот. То есть у него есть какой-то невероятный тумблер, который заставляет его мгновенно переключаться.

Об американской карьере

- Про Голливуд часто говорят – это машина, в которой режиссеру приходится работать по шаблонам. Но на самом деле все зависит исключительно от режиссера. Если внутри него живет страх перед этой системой, то система быстро его сломает – и да, он начнет работать шаблонно. Оглядываясь назад, во времена когда снимал «Особо опасен», я не понимаю, как мне удалось сделать этот фильм именно таким, каким его хотел видеть я. Похоже, дело в том, что я плохо понимал, куда я попал, не осознавал всех проблем и вел себя на редкость безответственно. И это меня спасло от многих унижений, когда тебя продюсеры учат жить. Я не понимал, как себя нужно вести с боссами студии Universal и в итоге вел себя так, как считал нужным. Они, наверное, удивлялись, но принимали такое поведение, потому что отдавали себе отчет в том, что к ним приехал режиссер, который не въезжает в правила игры.

При этом нужно понимать, что кастинг на фильм «Особо опасен» проходила не исполняющая главную роль Анджелина Джоли, а я. И это тоже нормальная для Голливуда практика. Потому что если я вам озвучу цифры гонораров Джоли, вы поймете, что она сама решает, где ей сниматься и кто будет режиссером ее фильма.